Саманта Такер - Тот, кто любит

Тогда он принялся стучать кулаком по двери, надеясь, что уж стук-то его будет услышан. Уйти теперь было бы трусостью, в чем его никогда и никто не мог обвинить. Про себя он обозвал Майлза парой слов, которые не решился бы сейчас повторить вслух.

Наконец дверь открыли.

Как же сложно оказалось думать о выполнении задания, а не о женщине, стоящей перед ним.

Девятнадцатилетняя девчонка, уезжавшая шесть лет назад из Хартлпула, была, конечно, очаровательна, но вернувшаяся двадцатипятилетняя женщина была просто сногсшибательной красавицей.

С трудом собирая мысли, которые раскатились в разные стороны, словно бильярдные шары, Стэн выдавил:

— Я насчет хамелеона, мэм…

2

Глядя на человека, которому она когда-то доверяла больше всех на свете, больше даже, чем самой себе, Гейл на какое-то мгновение снова стала девятнадцатилетней девушкой.

Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуться в настоящее. К двум маленьким детям, с опаской и любопытством выглядывающим из-за нее. И к мужчине в полицейской фуражке, стоящему в дверях.

Как он возмужал, подумала Гейл, и, кажется, стал выше ростом.

Да, раньше он возвышался над ней всего лишь на несколько сантиметров, а теперь — на целую голову. Плечи стали шире. А руки, прикрытые до локтей рукавами летней форменной рубашки, — сильнее и мускулистее.

Не может быть… Неужели перед ней Стэнли? Стэнли Сайзмур?

Гейл поймала себя на том, что, приоткрыв рот, пристально разглядывает мужчину.

— Стэнли?!

Это несправедливо, подумал он. Нужно издать закон, оберегающий от женщин, которые разбивают нам сердца, становясь с годами все прекрасней.

Если бы она хотя бы выглядела усталой, потрепанной жизнью, возможно, это хоть немного помогло бы ему, придало бы уверенности. Но Гейл просто цвела и сияла. Вся, кроме глаз. В них затаилась грусть, говорящая о мудрости, доставшейся дорогой ценой.

Он подавил порыв снять фуражку — тогда уж точно сошел бы за побежденного — и вместо этого смотрел ей прямо в глаза, постоянно одергивая себя, чтобы не утонуть в них. А это было довольно-таки сложно.

— Меня теперь все называют Стэном.

— Стэн, — повторила она, как бы привыкая к его новому имени.

Действительно, Стэн, потому что того паренька, которого все, и она в том числе, называли Стэнли, больше не существовало. В мужчине, стоявшем напротив, не было ничего мальчишеского. Годы сделали его лицо жестче, выделив скулы, а взгляд стал серьезнее.

Гейл испытала легкую печаль, вспомнив, каким он когда-то был, и улыбнулась приветливо. Но ответной улыбки не встретила.

— Привет.

— Привет, — вежливо отозвался Стэн. Затем снова, как заклинание, позволявшее ему не поддаваться чарам Гейл Лапойнт, повторил — Я по поводу хамелеона.

Гейл развернулась, словно пыталась разглядеть на заднем дворе злополучное дерево со странным загадочным существом в густой кроне. Все еще с трудом возвращаясь из прошлого, она почти не чувствовала, как сзади ее настойчиво дергают за одежду.

— Но почему ты? Я ведь звонила в полицию…

Каким образом Стэнли здесь оказался?

Столько раз, с тех пор как вернулась, она подумывала о том, чтобы связаться с ним. Среди всех ее многочисленных друзей детства, он единственный, на кого всегда можно было положиться. Гейл даже нашла его номер в телефонном справочнике, чтобы убедиться, что он все еще живет в Хартлпуле. И номер этот не изменился.

Пожалуй, с горечью подумала Гейл, это единственное, что не изменилось.

Она несколько раз порывалась позвонить ему, но, не дождавшись, когда на другом конце провода ей ответят, вешала трубку. Боялась, что остались не прощенными грубые слова, произнесенные ею в их последнюю встречу.

И вот Гейл стоит перед ним и смотрит, широко раскрыв глаза, словно школьница, вдруг встретившая своего кумира киноактера, чей портрет, аккуратно вырезанный из глянцевого журнала, пришпилен в ее комнате к стене над кроватью.

— Начальник полиции послал меня по вызову. — Голос Стэна вывел ее из размышлений.

В его любезно кратких ответах не слышалось былой теплоты и нежности. Ну что ж, она это заслужила.

И все же этот холодный тон причинял боль. Особенно в данный момент, когда ей так необходимо плечо, на которое можно опереться, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, в какой точке судьбы она находится.

Гейл окинула его взглядом. Как же она не заметила форму, которая, кстати, ему очень идет.

— И с каких пор ты работаешь в полиции?

Перед тем как ответить, Стэн бросил взгляд на светлоголовый маленький дуэт, что накрепко прилип к ногам своей матери. Две пары голубых глаз вопросительно смотрели на него. Черт возьми, какие они милые!

Дети всегда были его слабым местом. Ему хотелось иметь кучу ребятишек. Но пока будущее представлялось неким миражом, сложно было понять, каким образом они смогут у него появиться.

Стэн с трудом подавил в себе желание сесть на корточки и взъерошить пшеничного цвета локоны. Вместо этого он ответил на вопрос их матери:

— Я — полицейский с тех самых пор, как Майлз стал начальником местного участка.

— Майлз? — Брови Гейл поползли вверх от удивления. Не мудрено, что голос в трубке показался ей знакомым… Значит, отъявленный хулиган Хартлпула теперь начальник полиции. Воистину, жизнь полна сюрпризов! И она уточнила: — Майлз Сайзмур?

— Именно, — развеял ее сомнения Стен.

Надо поскорее закончить разговор и переключить все внимание непосредственно на виновника их встречи. Он не знал, сколько еще сможет держать ту дистанцию, которую выбрал. Боже, как ему хочется обнять ее. В Гейл всегда было что-то, что заставляло прощать ей все. Впрочем, не в этот раз. Они больше не дети.

Стэн кивнул в сторону сада.

— Он там?

Угрызения совести и разочарование охватили душу молодой женщины. У нее совершенно не было желания разговаривать о хамелеоне, застрявшем на дереве. Единственное, чего ей хотелось, так это вернуть старого друга. Даже если она этого не достойна.

— Ты не хочешь со мной разговаривать, Стэнли?.. Стэн, — поправилась она, задавая вопрос.

Гейл не решилась прямо попросить его поговорить с ней. Забавно, но развод с Роджером ранил ее меньше, чем вежливая холодность давнего друга. Если их общение так и будет продолжаться в том же духе, она этого не вынесет.

Стэну потребовалась вся сила воли, чтобы не поддаться и не растаять прямо сейчас. Сегодня она здесь, а завтра может снова сорваться с места, потому что кто-то другой наобещает ей воздушные замки. Он не хотел воскрешать в себе чувство к женщине, которая за все годы, что отсутствовала, не прислала ему даже открытки.