Мэри Уильямс - Золото Дюка
Роджер внезапно рассердился.
– Не твое дело давать мне советы! Ты еще ребенок, и в моем собственном доме я требую повиновения, ты поняла?
Щеки Арабеллы запылали.
– Я уже не ребенок. И ты не... – Она оборвала фразу и прикрыла рот рукой.
– Ну, что же ты замолчала? И я не твой отец, да? Но по закону я им являюсь, и ты всем обязана мне. Запомните это, мисс. – Роджер помолчал и добавил уже спокойнее: – А теперь иди к себе в комнату. Я найду твою мать и пошлю ее к тебе. Уверен, она поможет тебе разобраться.
– Маму! – Уходя, Арабелла презрительно вскинула голову. – Мне кажется, ты просто скупой. И мне надоело сидеть взаперти в этом душном доме и не видеть никого, кроме Евы, Руперта и... прислуги. – Она всхлипнула и, шелестя накрахмаленными нижними юбками, убежала.
Сжав кулаки, Роджер смотрел ей вслед, пока она не исчезла, потом тяжело вздохнул и направился в библиотеку.
Немного успокоившись, он стал думать о том, что пришло время и надо устроить какой-нибудь вечер для девочки, пригласить гостей. Надо поговорить с Клариссой. Праздник обойдется недорого, он отвлечет Арабеллу от мыслей об этих скверных Дарках и от прочих диких идей, которые от одиночества бродят в ее голове. И уже это оправдает затраты.
Он поговорит с Клариссой сегодня же вечером.
3
Но Кларисса не оправдала надежд Роджера и не проявила энтузиазма, когда он предложил устроить вечер для Арабеллы. Можно сказать, она была даже против. Она лежала в шезлонге в своем маленьком будуаре и лениво листала страницы модного журнала.
– Но это же будет детская вечеринка, – отозвалась Кларисса, неохотно оторвав взор от картинки, на которой было изображено полупрозрачное, в греческом стиле, платье. Муж, разумеется, никогда не оплатит покупку столь смелого наряда и не одобрит его. – Ведь Арабелле всего двенадцать и...
– Ей скоро исполнится тринадцать, – резко оборвал ее Роджер, – к тому же есть и другие...
– Руперт и Ева! Ты можешь представить себе Руперта, играющего в младенческие игры!
– Они не обязательно должны быть такими. Мы можем устроить небольшой концерт. Ведь скоро Рождество... – Роджер тяжело вздохнул. – Ну хорошо, не надо праздника. Я просто думал, тебе самой захочется нарядиться для гостей.
Кларисса холодно посмотрела на мужа.
– Во что? У меня давным-давно не было нового платья.
– Но я недавно оплатил чек на большую сумму от твоего портного в Пензансе.
Она слегка покраснела и на секунду даже помолодела.
– Но это для каждого дня. Дневное платье, чтобы принять твоего партнера на следующей неделе, и накидка для зимы. Мой гардероб слишком скуден для дамы моего положения, Роджер. Я думала, что, когда завещание вступит в силу, я получу дополнительную сумму на свои расходы. Но увы! Все, о чем ты можешь думать, – имение и бессмысленная трата денег на то, чтобы вернуть Оулесвик. Это нечестно, слышишь? Когда у тебя появляются наличные, ты несешь их судебному приставу, хотя вообще неизвестно, что он может для тебя сделать. Ты не хочешь смотреть правде в лицо. Эта ужасная женщина не собирается отдавать ферму. И ты еще говоришь о вечеринке! О, как все это утомительно! – Выговорившись, Кларисса откинулась на шезлонг и закрыла глаза.
– Ну что ж, – тон Роджера был отрывист, – никакой вечеринки.
– Но я не имела в виду конкретно это... – устало сказала Кларисса. – Почему же, ее можно устроить, если Арабелла так хочет. Еве все безразлично. Но... – она побарабанила пальцами по столику и задумчиво посмотрела на мужа, – но кого мы пригласим? Дочь Бериона. Потом сына менеджера твоего банка и детей лорда Хелиера. – В глазах Клариссы появился слабый огонек. Она выпрямилась и оживилась. – Что скажешь о них? Ты теперь имеешь титул и несколько раз встречался с лордом Хелиером, не так ли, Роджер? Что ж, при таких обстоятельствах и при условии, что я получу новое платье...
– Побойся Бога, Кларисса, будь благоразумна. Мы совсем не в близких отношениях с такими высокими особами, как Хелиеры.
– Но...
– Никаких «но». Прекрати это. От твоего снобизма меня просто тошнит.
– Снобизм? – Голос ее поднялся почти до визга. – Мне это нравится! Все, о чем ты думал за время нашего брака, – это как скорее заполучить титул твоего несчастного дяди и стать сквайром!
Пока она произносила эту тираду, в комнату неожиданно вошла Арабелла. Она остановилась в дверях, ошеломленная, потом воскликнула:
– Что такое? Что случилось? Вы ужасно кричите, а в коридоре миссис Пуллен. Мама...
Роджер пытался проявить выдержку.
– Не стой там. Войди и закрой за собой дверь. – Когда она послушалась, он продолжал: – Твоя мать немного расстроена, Арабелла. Не волнуйся, ничего страшного. Я просто был... немного бестактен.
– И ты не должна была подслушивать у дверей, – сказала Кларисса.
– Я не подслушивала.
– Нет, подслушивала.
– Взрослые иногда ссорятся, – натянуто сказал Роджер, – особенно когда речь заходит о детях. Я предложил устроить вечеринку, а твоя мама не согласилась.
– Вечеринку?
– Для тебя. Но твоя мама не согласна.
– О Господи! Я этого не хотела бы.
– Что именно?
– Чтобы вы из-за меня ссорились. И я не хочу никакой вечеринки. Все равно некого пригласить.
– У судебного пристава Кардью есть сын, и, как сказала твоя мама, есть еще молодые Берионы и другие молодые люди нашего сословия. Мы можем даже пригласить кого-нибудь из деревенских, чтобы доставить им приятное. Имя Куртни будет более популярно, если мы начнем встречаться с людьми. Ты сама об этом недавно говорила.
Но Арабелла молчала, и Роджер жестко спросил:
– Так что же?
Она покачала головой.
– Спасибо тебе за эту идею. Но вряд ли что-то получится. Во всяком случае, это уже не для меня, я выросла из таких вечеров. Все, кого вы только что назвали, еще маленькие. Это Руперту может понравиться командовать ими в играх, но не мне. Разве вы этого не понимаете?
Мне в январе будет тринадцать. И то, чего хотелось бы мне, вряд ли будет нам по карману.
– Что же, например?
– Ну, например, я умею ездить верхом, но мой пони для этого уже не годится. Вот если бы у меня была своя лошадь?..
Она замолчала, в ожидании ответа глядя на Роджера, а его в этот момент раздирали противоречия. Он представлял ее, юную и прелестную, мчащуюся галопом по окрестным лугам, такую же свободную и дикую, как соленые ветры и облака, несущиеся с моря. Но куда? На ферму? Туда, где засели захватчики его законных земель? При этой мысли внезапная ревность охватила Роджера, заставляя забыть, что перед ним не молодая, обожаемая им женщина, а всего лишь подросток – его собственная падчерица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});