Мэри Бакстер - Былая любовь

Молли попыталась прогнать тайные страхи, гложущие ее изнутри. На мгновение ей представилась мрачная картина. Что, если ее мать не выздоровеет полностью? Максин работала, сколько себя помнила, и не привыкла ни от кого зависеть.

– Вам придется помочь мне убедить ее, что в ближайшее время она не сможет работать. Судя по всему, вы ей об этом еще не говорили. Она думает, что на следующей неделе уже сможет мыть полы.

– Придется делать это кому-нибудь другому.

– Спасибо вам за вашу откровенность. – Молли судорожно вздохнула. – Теперь и мне придется быть с ней откровенной.

– Если вы немного с разговором подождете, я приеду на ранчо. Мы вместе ей обо всем скажем.

– Благодарю вас, но позвольте мне сначала самой с ней поговорить. Если она будет упрямиться, то вы тотчас об этом узнаете.

– Звоните мне в любое время.

Закончив разговор, Молли немного помедлила, прежде чем положить трубку. Перед глазами все было как в тумане.

Молодая женщина боялась этой беседы с доктором, зная, что она будет неутешительной. Приехав сюда, Молли убедилась, что травма у ее матери очень серьезная. Сейчас ей предстоит сообщить Максин эту неприятную новость. Хорошо, что Трент сейчас рядом с бабушкой. С тех пор как они приехали, он редко покидал ее комнату. Даже забыл про лошадей и коров, которыми сначала был так очарован. Максин беспрестанно чем-то занимала внука, и Молли приходилось даже насильно его уводить, чтобы ее мать могла немного отдохнуть.

Оттягивать неизбежное бесполезно, напомнила себе Молли. Решительно расправив плечи, она направилась в спальню Максин. Открыв дверь, она вошла в комнату и застыла на месте: ее мать спала, а Трент сидел рядом с ней и рисовал в книжке-раскраске.

– Привет, мам, – тихо произнес он. – Бабушка заснула.

– Все хорошо, мой сладкий. – Молли спустила его с кровати на пол и собрала карандаши и раскраску. – Пойди, пожалуйста, в нашу комнату и немного порисуй там.

Трент поморщился.

– Не хочу.

Она улыбнулась.

– Прошу тебя, всего на несколько минут. Мне нужно поговорить с бабушкой.

– А почему я не могу остаться? – закапризничал он.

Молли сердито посмотрела на него.

– Трент.

Выпятив нижнюю губу, он взял у нее свои принадлежности для рисования и направился к двери.

– Никуда не уходи из комнаты.

– Ладно, – пробормотал мальчик.

Проводив его взглядом, Молли печально улыбнулась. Он был таким славным. Ей редко приходилось быть с ним строгой, но она не хотела, чтобы он слышал их с матерью разговор.

– Мама, – произнесла Молли, легонько коснувшись плеча Максин.

Та открыла глаза и, рассеянно оглядевшись по сторонам, улыбнулась дочери, но затем, не обнаружив внука, нахмурилась.

– Где Трент?

– В нашей комнате. Он скоро придет.

– Который час? – спросила Максин, хмурясь еще сильнее.

– Почти полдень.

– О боже. Не могу поверить, что я так долго спала.

– Все хорошо, мама. Тебе нужно как можно больше отдыхать.

– Нет, мне нужно как можно больше времени проводить с моей дочерью и внуком, прежде чем я вернусь к работе.

Молли колебалась. Она не знала, как сказать матери правду, чтобы не причинить ей боль.

– Мама…

– Ты собираешься мне сказать, что я больше не смогу работать, не так ли? – Максин пристально посмотрела на дочь.

– Да. – Молли облегченно вздохнула.

– Ты ошибаешься.

Чувство облегчения продлилось недолго.

– Я…

– Все будет хорошо. Я знаю, что растянула несколько мышц на спине…

– Мама, – перебила ее Молли, – доктор говорит, что твое выздоровление будет долгим.

Подбородок Максин задрожал.

– Я отказываюсь в это верить.

– Это правда, мама, и ты должна с ней смириться. Если бы у тебя не было остеопороза, то, возможно, все сложилось бы по-другому.

– А как же моя работа? – жалобно протянула Максин. – Уорс был так добр ко мне, но теперь ему придется нанять кого-нибудь, чтобы меня заменить. Я этого не вынесу.

– Мама, не паникуй раньше времени. Уорс не собирается искать тебе замену.

– Он сам тебе это сказал? – с вызовом бросила Максин.

Молли помедлила.

– Нет, он ничего мне не говорил.

– Значит, ты не знаешь, что у него на уме. – Голос Максин дрожал.

– Пожалуйста, мама, не беспокойся. Все будет хорошо. – Молли погладила мать по щеке.

– Он ничего не знает… – Голос Максин прервался.

– Ты имеешь в виду свою болезнь? – перебила ее Молли.

Пожилая женщина кивнула.

– Значит, ты сказала ему то, что он, по-твоему, хотел услышать.

Максин достала носовой платок.

– Я не могу в это поверить.

– Послушай, мама, все не так страшно, как ты думаешь.

– Это потому, что ты не на моем месте. – Спохватившись, Максин добавила: – Чему я несказанно рада. Я бы не вынесла, если бы увидела тебя в таком состоянии.

– Вынесла бы. Ты бы приехала и позаботилась обо мне точно также, как я собираюсь позаботиться о тебе.

– Ты не можешь здесь остаться, – возразила Максин. – У тебя работа и ребенок. Своя собственная жизнь.

– Тсс, – мягко произнесла Молли. – Хватит, мама. Я не собираюсь ставить крест на своей жизни. У меня есть план.

– Какой? – подозрительно произнесла Максин.

– Я расскажу тебе позже. – Молли наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Прямо сейчас я собираюсь позвать Трента, если, конечно, ты не хочешь спать.

– Нисколько. Я хочу проводить как можно больше времени со своим внуком.

– Кстати, я разговаривала с доктором Коулменом.

Подбородок Максин снова задрожал.

– Я расскажу тебе обо всем позже. Выше нос, мама. Все будет хорошо.

Максин заставила себя улыбнуться.

– Позови сюда моего мальчика. У нас есть планы, которые тебя не касаются.

Молли широко улыбнулась в ответ:

– Не позволяй ему тебя утомить. Ты же знаешь, он может.

– Это будет очень приятное утомление.

Дойдя до своей спальни, Молли обнаружила, что у нее по щекам текут слезы. Смахнув их, она открыла дверь.

– Пойдем, малыш, бабушка ждет тебя.

Наступит ли такое время, когда она не будет реагировать на его присутствие?

Да, сказала себе Молли. За те пять лет, что они с Уорсом не виделись, ее жизнь вошла в привычное русло. Или нет. За все это время не было ни дня, чтобы она не думала о нем. Теперь, когда она жила с ним под одной крышей, все только усложнилось.

Словно поняв, что он не один, Уорс обернулся. Когда он увидел Молли, его глаза расширились, но в следующий момент выражение лица сделалось непроницаемым.

– Тебе не говорили, что шпионить за другими нехорошо?

Ей хотелось послать его ко всем чертям, но она этого не сделала. Слишком многое поставлено на карту. Ей нужно спокойно с ним поговорить.