Мэри Бакстер - Былая любовь

– Потому что это не имеет значения.

– Как ты можешь так говорить? – повысила голос Ева.

– Потому что это так. Она приехала, чтобы заботиться о своей больной матери.

– Я это знаю.

– Тогда в чем проблема?

– В том, что она живет в твоем доме.

– Мама, я не хочу это обсуждать.

Но Ева, казалось, ничего не слышала.

– Ей вполне подошел бы мотель.

Хотя Уорс не собирался защищать Молли, слова матери вывели его из себя. Он решил закончить разговор, прежде чем скажет что-нибудь, о чем потом пожалеет.

– До свидания, мама. Увидимся завтра вечером.

– Уорс Кавано, ты не можешь положить…

– Еще как могу и сделаю это прямо сейчас. – С этими словами Уорс отключился, чтобы больше не слышать сердитый голос матери.

Ох уж эти женщины!

На сегодня их с него достаточно. Сейчас ему бы точно не повредил глоток чего-нибудь крепкого. Он уже собирался идти, обратно в комнату, как вдруг увидел Молли, пересекающую лужайку. Она была одна. На ней были джинсы, облегающие упругие ягодицы. Он не мог отвести взгляд от ее плавно покачивающихся бедер. Затем она слегка повернулась, и он увидел ее пышную грудь, выступающую под тонкой тканью зеленого свитера.

Казалось, он целую вечность пожирал ее фигуру глазами, чувствуя, что его джинсы вот-вот лопнут по швам. Даже когда он перевел взгляд на лицо, это не помогло.

Молли была так прекрасна на фоне падающей осенней листвы, что у него перехватило дыхание.

В этот момент она повернулась и посмотрела на него. Их взгляды встретились, и некоторое время они глядели друг на друга. Затем, мысленно обругав себя, Уорс повернулся на каблуках и, дрожа от желания, вернулся в комнату.

Глава третья

Ей повезло, что Уорс отвернулся первым. По какой-то причине Молли не могла оторвать от него взгляд, хотя он стоял в нескольких ярдах от нее. Она была словно зачарована им, пусть даже чувствовала его враждебность.

К счастью, он ушел, и чары развеялись. Но Молли не могла сдвинуться с места. Тело не слушалось, мысли кружились в беспорядке, подобно листьям на ветру. Ты сошла с ума, сказала себе молодая женщина, направляясь в дом. Несмотря на то что солнце еще не село, уже заметно похолодало. Когда Молли закрывала стеклянную створчатую дверь, она вся дрожала, но вовсе не из-за холода. Опустившись на ближайший стул, она, радуясь своему уединению, несколько раз глубоко вдохнула, чтобы унять бешеный стук сердца. Трент сейчас находился с бабушкой. Он забрался в постель к Максин и внимательно слушал сказку, которую она ему читала.

Прежде чем выйти из спальни матери, Молли немного постояла у двери и понаблюдала за ними. Эта мирная картина наполнила ее душу умиротворением. Она правильно поступила, приехав сюда несмотря ни на что. Ее мать нуждалась в ней и своем внуке, с которым наконец-то сможет познакомиться поближе. До сих пор у Трента и Максин не было возможности установить близкие отношения, которые обычно связывают бабушек и внуков.

Но это не смогло надолго ее отвлечь от мыслей о Уорсе. Войдя к себе в комнату, Молли обнаружила, что по-прежнему дрожит. Тогда, чтобы отвлечься, она попыталась сконцентрироваться на окружающей обстановке. Ее взгляд задержался на большой кровати с пологом и ярким покрывалом ручной работы – настоящим произведением искусства. В противоположной части комнаты стояли письменный стол и стул. Бесспорно, она смогла бы долгое время чувствовать себя комфортно в подобной обстановке.

Если бы не Уорс.

Внезапно ее глаза наполнились слезами. Стиснув руки в кулаки, Молли сказала себе, что не позволит эмоциям вновь ею завладеть. Иначе ей не пережить эти несколько недель. Но это будет нелегко, судя по тому, что у нее и сейчас перед глазами стоял образ Уорса. Его нельзя было назвать красивым в привычном смысле слова, но он был чертовски сексуален. Благодаря верховой езде и клеймению скота – двум вещам, которые он любил больше всего на свете, – его мышцы всегда оставались в тонусе. Правда, она заметила, что в его выгоревших на солнце светло-каштановых волосах появились серебристые пряди и черты лица стали резче.

Но больше всего ей нравились его черные глаза. Обрамленные густыми темными ресницами, они были самой привлекательной частью его лица, и он умел этим пользоваться – смотрел на нее так, словно для него она была единственной женщиной на свете. Это всегда ее возбуждало.

Но не сегодня.

Сегодня она не увидела в его глазах прежнего озорного блеска, сводившего ее сума. Они выражали лишь гнев и враждебность, граничащую с ненавистью. По ее телу снова пробежала дрожь, и она скрестила руки на груди, словно пытаясь себя защитить.

От Уорса?

Возможно, потому что он стал для нее совсем чужим. И дело тут вовсе не во внешних переменах. Тем летом, когда произошла их судьбоносная встреча, он казался ей слишком дерзким и самоуверенным для двадцатидевятилетнего молодого человека. Но тогда Молли на него за это не обижалась. Она даже находила эти качества привлекательными.

Теперь же Уорс казался ей не просто самодовольным, а ожесточенным, циничным и спесивым. Хотя Молли не знала причины столь кардинальной перемены, она ей очень не понравилась – еще и тем, что Молли ощущала ее на себе.

В конце концов, это он ее предал. Если у кого и есть право так себя вести, то только у нее. Но она не собирается выказывать свое раздражение всему миру.

Возможно, она единственная, кому он показывает свои худшие стороны. Возможно, по отношению к другим он добр и чуток. При этой мысли Молли улыбнулась. Уорс Кавано – эгоист, создавший в тридцать с небольшим лет собственную империю. Добрым и чутким людям подобное не удается. Только твердым и безжалостным.

Внезапно Молли охватила паника. Что она здесь делает? У нее ничего не выйдет. Она еще и суток не пробыла здесь, а мысли об Уорсе уже завладели ею целиком. Судорожно сглотнув, она опустилась на стул и мысленно перенеслась в день их последней встречи. Если память ее не подводила, она в тот вечер отправилась на конюшню искать Уорса. Забравшись на чердак, она устроилась посреди копны сена и, закрыв глаза, задремала. Ей приснился Уорс. Проснувшись, она была ошеломлена, увидев его, прислонившегося к столбу и наблюдавшего за ней. Его глаза потемнели от желания.

Поскольку на улице было жарко, на ней были только голубые джинсовые шорты, топ на бретельках и сандалии. Но Уорс смотрел на нее так, словно она была обнажена.

Их взгляды встретились, и внизу ее живота разлилось приятное тепло.

Уорс сглотнул, и его кадык поднялся и опустился. Затем он направился к ней, расстегивая на ходу джинсы.

Все происходило словно на замедленных кадрах кинопленки, пока Молли неподвижно лежала и смотрела на него. Ее сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Уорс поднял руки и, стащив с себя футболку, отбросил ее в сторону. Когда взгляд Молли скользнул вниз по его мускулистому торсу, с ее губ сорвался приглушенный стон.