Конец жизни - Даниил Сергеевич Гарбушев
Когда Максим выскочил из кафе, то его действия в действительности были схожи с действиями безумца. Держа пальто в руках, Максим побежал прочь. Его мысли были только об одном: «Подальше, подальше, прочь, подальше от людей. Почему, почему всё так быстро, почему всё так спонтанно. Всё чего в тайне желает почти каждый, и что почти никогда не сбывается в ничьей жизни, а тут я, никчёмный никому не сдавшийся паренёк, и мне, именно мне даётся такая возможность испытать всё это, такое же невозможно, просто не нормально, этого просто не может быть».
Через время Максим уже сидел в безлюдном парке, укутавшись в собственное пальто. «Вот и всё, что дальше? – мыслил Максим, – столько всего и сразу, от этого же можно просто сойти с ума». «За что мне всё это?», – спросил он вслух и пошел домой.
Глава 5. «До завтра»
Максим лежал на диване, глядя в потолок, всё так же не раздетый в своём пальто. Его лицо впрочем, не выражало собственно никаких эмоций, но душа его болела, болела с нарастающей грустью и несчастьем. Большинство людей на его месте улыбались бы, смеялись, были веселы и в общем-то были счастливы. Но что всё это, все эти события прошедшие за последние два дня означали для него?
«Ах, мне же признались в любви, – подумал про себя Максим, – ну и что, и что с того что это та самая, которую я люблю, до сих пор не верится. А Кристина, я ведь на самом деле любил её тогда в школе, конечно тайно, но всё же моя любовь к ней была безумна, и хоть я тогда и не стоил многого, однако и она тоже не стоила меня как полагается. Мы не то что не стоили друг друга, мы были ещё детьми, и само понятие как любовь между нами должно было быть недосягаемо. Нет, не то чтобы мы не были достойны любить друг друга, мы вообще были недостойны любить. Вроде такое часто происходит, тринадцать-четырнадцать, и им уже надо дружить, встречаться и так далее, куда торопиться, когда ты ещё даже не осознал кто ты, человек вообще или нет, как бы это странно не звучало. А я, а что я, дурак, поддался мимолётной мысли о привлекательности Кристины и полюбил её по уши. И что это принесло? Лишь душевные раны. И сейчас, когда я уже люблю другую, заявляется она, Кристина, и просит прощения, за что? Ведь она даже и не виновата, я по сути сам когда-то развил к ней эти тайные, ранящие меня изнутри чувства, и сам огрёб от них же по полной. По сути, она виновата лишь в том, что притворялась, но я ведь простил её, видимо лишь умом, душа никак не отпустит эту рану, и я ничего не могу с этим поделать, как бы ни пытался. По сути, на моём месте, какой-нибудь более злой и завистливый парень так бы и сказал: «А, вот тебе, на, получи тварь, за всё то зло, что ты мне причинила, страдай, больно и горько, хоть сдохни там, даже смотреть на тебя не хочу». Но я ведь не такой, её непростое душераздирающее раскаяние принесло боль и мне, может не менее чем ей самой. Мне просто не хотелось и видеться с ней тогда, тем более я не желал, чтобы произошло что-либо подобное. Я не желал ей этой боли, я просто хотел, чтобы каждый из нас теперь просто жил своей жизнью, и того, чтобы я просто больше не знал о ней, будто она когда-то была в моей жизни, но я просто взял и забыл о ней, но теперь я не забуду, ведь случилось то, что чисто даже теоретически невозможно, как и то, что сделала Юля, и теперь я даже не знаю, на что ещё я обречён после всего этого».
«Выживет ли мой разум, если произойдёт ещё что-нибудь подобное?», – сказал вслух Максим, после чего его охватила паника, ведь зазвонил телефон. «Неопределённый номер», – немного придя в себя, сказал Максим, взяв в руки смартфон. «И кто же это может быть?», – сказал он, нажимая зелёную трубку. «Привет», – прозвучал нежный, слегка дрожащий голос Юли. «Привет», – выдохнув с облегчением, ответил Максим. «Ты придёшь?», – спросила Юля тихо, в её голосе чувствовалась надежда, переплетающаяся с волнением и нежностью. «Завтра?», – еле живым голосом спросил Максим. «Приходи завтра, прошу тебя, главное приди, пожалуйста, я хочу поговорить с тобой, ты обещал что придёшь, ты не можешь просто так меня оставить», – всё нежнее и одновременно всё больше волнуясь, говорила Юля. «Хорошо, завтра к двум, я приду, дождись меня», – всё также теряя силы, ответил Максим, его сердце колотилось, и именно сейчас он почувствовал что счастлив. «Приходи, пожалуйста», – еле слышно сказала Юля и положила трубку.
Максим выронил телефон и схватившись одной рукой за сердце, а другой за голову, увалился вдоль дивана, и закрыв глаза, на которых уже навёрстывались слёзы, произнёс: «Ну почему, почему у меня всё так просто и идеально, и почему эта простота сводит меня с ума». Юля тоже, когда положила трубку, уселась на свою кровать и отведя свой взгляд в сторону, всё так же крепко сжимая в руках смартфон, еле слышно, с наворачивающимися слёзами и с неумолимой надеждой в сердце сказала: «Приди, прошу, только приди, пожалуйста».
Глава 6. «Последняя струна»
Максим вновь проснулся не с самого утра, до двух оставалось чуть больше пары часов. Приводя себя в порядок, Максим не переставал думать об одном, о том, что сегодня он собирается идти к ней, той, что ещё совсем не знает его, но все ровно любит, и одновременно это та, которую он любит сам, но также очень плохо знает.
Как только Максим вышел на лестничную площадку, его вдруг ни с того ни с сего охватила паника. Он вспомнил свою вчерашнюю мысль о том, что сегодня может произойти ещё что-то подобное, так же практически невозможное, но одновременно и желаемое многими людьми, но наверное совсем уж не им. Вновь стало как-то тяжело дышать, от чего Максим тут же рванул на улицу. Выбежав из подъезда, Максим начал судорожно глотать свежий воздух.
Через мгновение сознание вернулось к нему, и он пошел к автобусной остановке, оглядываясь вокруг. Солнце ярко светило, и слепило, отражаясь в снегу. Максим шел по улице не прижмурившись
