Месяц знойных ласк - Фиона Бранд

Вздохнув, чтобы успокоиться, она мысленно сосчитала до трех. Потом холодно посмотрела на Филипса.

– Мы с вами виделись раньше? – спросила она.

Он застыл, словно под перекрестным допросом.

– Не могу вспомнить.

– Верно. Потому что мы никогда не встречались. Зачем нам с вами встречаться? Вы были адвокатом моей двоюродной бабушки и вели ее личные дела, которые не имеют ко мне никакого отношения.

Тобиас сдвинул брови:

– То, что вы никогда не встречались с Филипсом, ничего не доказывает.

Аллегра перевела взгляд на Тобиаса:

– По‑твоему, я воспользовалась положением Эсме, когда она лежала на кровати, и повлияла на нее, чтобы она изменила свое завещание? Но если это так, почему я не попросила у нее больше? Например, дом и бриллианты. Эти очень дорогие активы она завещала тебе. И прежде чем ты спросишь, я скажу: мне не нужен дом и бриллианты. Я могу купить их себе сама. И мне не надо ничего доказывать по поводу завещания. Я живу в Майами чуть больше двух лет. За это время мы с тобой бывали в одной комнате раз пять. Два раза из них – на похоронах Эсме и сейчас при оглашении завещания. Если ты пытаешься меня в чем‑то обвинить, значит, твоя личная жизнь в самом деле никуда не годится.

Она положила копию завещания в сумочку.

Наверное, ей следовало проигнорировать то, что сказал Тобиас. Но его заявление о том, что она преследует его, задело Аллегру за живое. Кроме того, сейчас она находится в комнате с мужчинами, которые относятся к ней как к женщине, готовой использовать свои прелести ради достижения желаемого. Это стало неприятным напоминанием о том, через что она прошла в Сан‑Франциско.

Она направилась к двери, но Тобиас подошел первым и открыл ее. Даже сейчас он вел себя как джентльмен.

Бросив на него свирепый взгляд, она постаралась не замечать его красивые скулы и шрам на переносице. Наверное, он получил этот шрам во время драки в баре или в бою. Неожиданно ей стало не по себе, когда она представила Тобиаса в военных условиях. Потом она вспомнила, как они вместе лежали в постели и обнимались.

– Ты указываешь пальцем на меня, но, может быть, именно ты повлиял на Эсме? – сказала она Тобиасу.

– А зачем мне жить с тобой в одном доме целый месяц? – спросил он.

– Потому что ты тайно влюблен в меня и не можешь устоять передо мной. И это единственный способ устроить свидание со мной!

Выйдя за дверь, Аллегра захлопнула ее перед носом Тобиаса. Он уставился на гладкую дверную поверхность из красного дерева.

Он старался не смотреть на россыпь едва заметных веснушек на носу Аллегры и не вспоминать обдуваемую ветром молодую женщину на пляже, а также румянец, появившийся на ее скулах, когда она взглянула на шрам у него на носу.

Или внезапное понимание того, что Аллегра по‑прежнему хочет его. И ему совсем не нравилось, что желание Аллегры стало единственной причиной сумасшедших условий в завещании Эсме.

После заявления Аллегры о том, что у него проблемы с личной жизнью, Тобиас нахмурился. Последние пару лет, пока его дядя не ушел с поста генерального директора «Хант секьюрити», Тобиас занимался финансами. Он полгода работал с Габриэлем Мессена и встречался с сестрами‑близнецами Мессена, но только как друг.

Он знал о комментариях в социальных сетях, в которых указывалось, что Софи и Франческа Мессена сошлись с другими парнями. Но какими бы великолепными ни были Софи и Франческа, Тобиас относился к ним скорее как к сестрам, чем подругам.

Его поразило осознание того, что Аллегра была его единственной подружкой за более чем два года.

Он встречался с Франческой Мессена до и после того, как переспал с Аллегрой, потому что хотел раз и навсегда избавиться от влечения к Аллегре. К сожалению, тактика не сработала. Встречаясь с Франческой, он не переставал хотеть Аллегру.

Ей надо было просто войти в комнату, чтобы он возбудился.

Филипс встал и тоже уставился на дверь.

– Вы выдержите следующий месяц? Она очень вспыльчивая.

– Я выживу.

Легкий цветочный аромат духов Аллегры витал в воздухе. Обычно Тобиас не обращал внимания на такие детали, как женские духи, но с Аллегрой ему было трудно что‑либо забыть. Например, ее веснушки. А также то, что она пользовалась такими же духами, как и в тот день, когда они занимались любовью.

Это стало ярким напоминанием о том, что два года назад, несмотря на все доводы, по которым ему следовало оставить Аллегру в покое, Тобиас не устоял перед ней. Он забыл о своем привычном хладнокровии и погрузился в водоворот страсти, из которого было трудно выбраться.

Только после тревожного звонка от Линдси он сделал то, что должен был делать с самого начала. А именно собрать информацию об Аллегре. Он обнаружил, что недавно она была связана романтическими узами как минимум с двумя миллионерами Западного побережья. И Тобиас перестал винить себя. Он решил, что та ночь, которую они с Аллегрой провели вместе, была для нее очередной случайной связью.

Теперь ему предстоит прожить с Аллегрой целый месяц.

Это была не его идея. Наверное, Эсме вписала это условие, чтобы усложнить ему жизнь. И она определенно знала, что Аллегра к нему неравнодушна.

От этой мысли у Тобиаса чаще забилось сердце.

Он приуныл. По непонятным ему причинам он по‑прежнему хотел Аллегру. В этом не было логики. Это было обычное желание, которое преследовало его шесть лет. Желание, которое он упорно игнорировал, надеясь, что оно пройдет.

Выйдя из офиса Филипса, Тобиас подумал, что, вероятно, ему надо попробовать тактику, которую он должен был использовать все это время.

Пусть желание разыграется с новой силой в течение следующего месяца, а потом умрет естественной смертью. В конце концов, проживание с Аллегрой под одной крышей не подразумевает интимные отношения. Он напрягся, подумав об Аллегре в его постели.

Всего один месяц, и потом все закончится.

Он не знал, почему не подумал об этом решении раньше. Если бы он так сделал, то сейчас уже освободился бы от неудобного влечения, которое до сих пор разрушает все его потенциальные отношения с женщинами за прошедшие шесть лет.

Он заметил в конце коридора Аллегру, которая ждала у лифта. Она взглянула на Тобиаса, словно почувствовала его присутствие у себя за спиной.

Джей Ти, проверявший свой телефон, поднял голову:

– Может, она придержит для нас лифт?

Ага, черта с