Месяц знойных ласк - Фиона Бранд
Вытащив из сумочки очки для чтения, Аллегра надела их и попыталась сосредоточиться на юридическом документе. Обычно она отлично разбиралась в таких делах благодаря степени магистра финансов. Но сейчас, когда Тобиас вышагивал по огромному офису Филипса, словно лев в клетке, Аллегре было трудно сосредоточиться.
На третьей странице она увидела следующее условие:
«Аллегра должна прожить в пляжном особняке Эсме целый месяц с Тобиасом, иначе она потеряет долю в своем бизнесе».
Ей стало жарко, потом холодно, потом снова жарко. Она перечитала условие, думая, что ошиблась.
Проведя ночь с Тобиасом, она обо всем рассказала Эсме. Слова практически вылетали из нее, потому что Аллегра была уверена, что у них с Тобиасом есть будущее. Как и ожидалось, Эсме отреагировала сдержанно. Хотя она вышла замуж за Ханта, Эсме знала, что Тобиас – последний мужчина на планете, с которым надо сходиться Аллегре, потому что ненависть между семьями Хант и Мэллори по‑прежнему жива.
Слишком поздно сожалеть о том, что Аллегра рассказала Эсме свой сокровенный и мрачный секрет. Секрет, который ее двоюродная бабушка обещала никому не открывать.
Теперь выясняется, что прошлое не похоронено. Казалось, что Эсме сватает Аллегру и Тобиаса из могилы.
Аллегра нахмурилась. Она тяжело вздохнула, внезапно почувствовав, что Тобиас стоит, скрестив руки на груди, и пялится на нее серыми глазами так, словно проживание с ним в одном доме – ее идея. Словно она заставила Эсме переписать завещание, потому что все еще хочет Тобиаса.
Она густо покраснела.
Джей Ти, с которым она познакомилась, потому что его бывшая девушка Джулия раньше была постоянным клиентом «Мэдисон‑спа», выглядел расслабленнее, но смотрел на нее холодно и внимательно.
Если не считать унижения, присутствие Тобиаса и Джей Ти должно было заставить Аллегру почувствовать себя сраженной и загнанной в угол. Но она выросла с четырьмя старшими братьями, которые были намного старше ее, и с тех пор, как ей исполнилось пять лет, она ловко им противостояла.
Глубоко вздохнув, Аллегра заставила себя расслабиться. Она делала именно то, что ей не советовал делать психолог: она перенапряглась. Проблема в том, что ей нравится все контролировать, а после смерти Эсме ситуация явно вышла из‑под контроля.
Сделав медленный глубокий вдох, она на секунду закрыла глаза, стараясь сосредоточиться при помощи визуализации. К сожалению, успокаивающий образ прозрачного, залитого лунным светом озера превратился в бурлящий водоворот с воронкой в центре.
Она резко подняла веки. Тобиас уставился ей в глаза, потом посмотрел на ее губы.
– Итак, выхода нет, – пробормотал он себе под нос.
Сердясь на то, что его заявление отражает ее собственные мысли, Аллегра посмотрела на него в упор, вздрогнула и сильнее разозлилась.
Тобиас встал так, что его широкие плечи закрыли палящие лучи солнца, струящегося в окно офиса Филипса. Он пристально посмотрел на адвоката сдержанным и пугающим взглядом.
– Позвольте мне уточнить. Если я не буду жить в одном доме с Аллегрой, я потеряю долю в своем бизнесе?
Судя по заявлению Тобиаса, он может потерять гораздо больше Аллегры. Он – генеральный директор многомиллиардной охранной фирмы. Аллегра знала, что акции, которые дед Тобиаса оставил Эсме несколько лет назад, были голосующими. Это означало, что их владелец имел право голоса в вопросах корпоративной политики.
Она понятия не имела, сколько они стоят. Хотя, учитывая продажи простых продуктов безопасности, вроде домашней и автомобильной сигнализации, чрезвычайно дорогое детективное агентство и службу безопасности ВИП, а также военные контракты и спутники, стоимость акций могла исчисляться миллионами.
Филипс, похожий на бывшего военного, с короткой стрижкой и квадратным подбородком, небрежно перевернул страницу и ответил:
– Все правильно.
Аллегра хладнокровно привлекла внимание Филипса к себе:
– А если я не проживу в доме моей двоюродной бабушки в течение месяца, я потеряю долю в своем бизнесе в пользу Тобиаса? «Мэдисон‑спа» важен для меня…
Филипс недоверчиво посмотрел на нее, что свидетельствовало об одном: в какой‑то момент во время оглашения завещания он присоединился к волчьей стае Тобиаса.
– Условия, касающиеся акций, записаны в пункте 16С.
Тобиас прислонился к краю огромного адвокатского стола из красного дерева и скрестил руки на груди.
– Меня не интересуют акции вашего салона красоты.
– Это не салон красоты, – отрезала она и заставила себя сосчитать в уме до пяти.
При общении с властными альфа‑самцами, вроде Тобиаса, эмоции – пустая трата времени. Важны знания и логика.
Она встретила взгляд Тобиаса и попыталась не замечать аромат его дорогого мужского одеколона.
– Я уверена, вы знаете, что «Мэдисон‑спа» – эксклюзивный спа‑центр, специализирующийся на избавлении клиентов от стресса.
– Это я и имел в виду. Это не моя сфера деятельности.
– Я рада, что в этом мы понимаем друг друга, – спокойно сказала Аллегра, – потому что производство автосигнализации и дверных замков меня тоже не интересует.
После короткого молчания он произнес:
– «Хант секьюрити» производит не только замки и сигнализацию.
– Ой, я забыла. У вас есть какое‑то детективное агентство.
Джей Ти то ли кашлянул, то ли хихикнул. В глазах Тобиаса появились веселые искорки.
– Думаю, можно и так описать частные расследования «Хант секьюрити».
Аллегра внезапно поняла, что ее заводят пререкания с Тобиасом. Но ей меньше всего надо к этому привыкать.
Она одарила его холодной улыбкой. Сейчас Тобиас богатый и влиятельный человек, но ее семья, несмотря на то что последние пару поколений она испытывала финансовые проблемы, когда‑то тоже была богатой и успешной.
Джей Ти, который до этого момента не принимал никакого участия в разговоре, произнес:
– Не налегай на Аллегру, Тобиас. Ты же знаешь, какой упрямой и непредсказуемой была Эсме.
– Если вы считаете, что у Эсме была деменция, – вмешался Филипс, – то вы ошибаетесь. Всего несколько месяцев назад она проходила обследование, которое подтвердило, что она в здравом уме.
Джей Ти нахмурился:
– Если у нее не было деменции, зачем она оставила такое завещание?
Аллегра тоже задавалась этим вопросом. Если Эсме была в здравом уме, значит, кто‑то заставил ее вписать в завещание эти сумасшедшие условия. А поскольку Тобиас никогда не захотел бы жить с Аллегрой в одном доме, он наверняка считает ее виноватой.
Выслушав намеки и завуалированные оскорбления, она положила очки в футляр и убрала его в сумку, а потом плавно поднялась.
– Несмотря на то, во что вы верите, я не знаю, что, черт побери, заставило мою двоюродную бабушку вписать такие условия в завещание. Она отлично знала, что я предпочту застрять на необитаемом острове, а не проводить ночь под одной крышей с Тобиасом.
Аллегра холодно посмотрела на Тобиаса, просто чтобы убедиться, что он правильно
