Аманда Дойл - Пробуждение души

Бак рванулся вверх по оврагу к скалистому краю. Там он обнаружил происхождение слышанного им ранее шума. Под тяжестью Карли часть склона обрушилась, протащив ее вниз. Бак понял, что это была Карли, потому что узнал ее красную матерчатую туфлю, лежавшую далеко внизу и ярким пятном выделявшуюся на осенней траве. Когда два дня назад он уезжал в Сиэтле, туфли также выделялись на полу его спальной комнаты.

Матерчатые босоножки не приспособлены для лазания по кручам, а теперь, с одной оставшейся туфлей, Карли стало еще тяжелей. Это замедлит их и облегчит ему поиск.

Боже милостивый, пусть он окажется легким.

И своевременным.

— Ладно. Дальше не нужно.

Карли, прихрамывая, остановилась и прислонилась к ближайшему дереву. Правая нога так замерзла, что она почти не чувствовала боли. Бедро, на которое она упала, ныло.

Отдышавшись, Карли оглядела место, на котором Трина собралась убить ее. В машине она говорила, что все обдумала, каждую деталь. Наверное, так оно и было. Место было отдаленным. По состоянию тропинки было видно, что ходили по ней редко. Наступила зима, и потому почти не было сомнений в том, что тропой не будут пользоваться до самой весны, когда исчезнут следы их пребывания здесь.

С одной стороны площадки была видна яма, судя по кучке земли, возвышающейся к ее краям, вырытая совсем недавно. Карли бросила на нее взгляд и, почувствовав острый приступ страха, отвела его. Но тут же ее глаза вновь обратились туда.

К ее собственной могиле.

Она была узковата, но какое ей дело? Ей будет уже все равно. Могила имела фута четыре в длину, два в ширину и фута три в глубину. Но сообщений о трупе, найденном в неглубокой могиле, не будет. С одной стороны находилась вынутая из могилы земля, а с другой лежали кучки камней, сосновой хвои и веток. Когда Трина закончит прикрывать могилу — ее могилу! — всем этим, кто бы ни посмотрел туда, он никогда не догадается, что здесь земля была потревожена.

— За что, Трина? — спросила она, обращаясь к другой женщине. — Из-за Бака? Ты хочешь убить меня из-за него?

— Это только одна из причин. Знаешь, я всегда ненавидела тебя. Даже когда ты была маленькой, когда я не знала, что такое ненависть, по отношению к тебе у меня не было других чувств. Незаконная дочь городской бродяжки. Твоя мать даже не знала, кем был твой отец, потому что спала со многими. Ты была бедна, бездарна, но всегда получала все, что хотела. А то, что ты хотела, обычно принадлежало мне.

Карли подумала, не удастся ли ей спастись, если она побежит, но тут же отвергла эту идею. В этой дикой, каменистой местности, в одной туфле, усталая и пораненная, она не сможет соревноваться с Триной, одетой в крепкие походные башмаки и знакомой с окрестными лесами.

И ей не выстоять против маленького пистолета, лежащего в кармане Трины.

— Мне жаль, что ты несчастлива, — сказала Карли, стараясь не показать, что она в панике. — Жаль, что все так обернулось. Мне жаль, что обидела тебя. Однако…

— Зачем ты вернулась? — требовательно спросила Трина. — После того раза ты знала, что я обязательно убью тебя. Зачем ты приехала? Из-за Бака? Ты не могла без него? Или ты подумала, что случившееся на озере было случаем?

— Я… я не понимаю, о чем ты говоришь. — Карли дрожала. Ее куртка плохо спасала от здешнего холода, а солнечный свет не проникал сквозь плотный полог раскинувшихся наверху сосновых крон. Она попыталась сопротивляться холоду, не обращать внимания, собраться с силами, чтобы выжить, но ничего не получалось. Карли дрожала с ног до головы. — А что случилось на озере?

— Амнезия очень удобная вещь, не так ли? Нужно только с невинным видом говорить беспомощным голоском: «Я не знаю. Я не помню». — Трина мрачно улыбнулась. — Но твой маленький спектакль не обманул меня. Я знаю, что это очередная игра, обман. Знаю, что ты лжешь. Я знаю, что ты помнишь все — как ты обращалась с Баком. Как обманывала его. И как отняла его у меня.

Она подошла поближе и понизила голос. Теперь он звучал доверительно, почти дружески.

— Я знаю, ты помнишь, что случилось в тот день на озере. Тогда я спланировала не так хорошо. Наделала ошибок. Когда ты позвонила из Сиэтла и сказала, что возвращаешься, у меня было мало времени.

— Значит, ты… — Карли начала догадываться, и это напугало ее больше, чем все остальное. — Ты поехала туда со мной. В моей машине.

Трина самодовольно и снисходительно улыбнулась.

— А, так ты все-таки помнишь. — Так же быстро, как и появилась, ее улыбка исчезла, и на лице отразились тревога и раздражение. — Но мне надо было оказаться дома до прихода матери. Я должна была пройти весь путь от озера пешком. Ты всегда смеялась над моим увлечением бегом трусцой, помнишь, кузина? Ты говорила, что это так не по-женски. Что тебя никто не заставит появиться в такой одежде и потеть на людях. Но ты никогда не смогла бы добраться домой от озера, во всяком случае, так быстро, как это сделала я.

Карли облизала губы, но холодный ветерок вновь высушил их.

— Значит, мы поехали к озеру на моей машине. Я… я не помню, что произошло дальше. Моя голова… — она указала на шрамы на лбу.

— Это авария, — решительно сказала Трина. — Я хотела разбить твое лицо. Ты знаешь это? Всю свою жизнь я слышала, как красива моя кузина Лора. Видела, как мужчины смотрели мимо меня, когда ты стояла рядом, как будто я вообще не существую. Слышала, как эти мерзкие городские старые клуши говорили о бедной Трине, которая не идет ни в какое сравнение с Лорой. Прекрасная Лора. Милая Лора. Великолепная Лора. Боже, как я это ненавидела! Я хотела разбить твое лицо так, чтобы никто никогда не смог назвать тебя красивой.

Она вздохнула, уголки ее рта опустились вниз.

— Но я не смогла сделать этого. Как бы я тебя ни ненавидела, каким бы дьяволом ты ни была, я не смогла коснуться твоего лица. И я ударила по затылку. С моей стороны это был деликатный поступок, не правда ли, принимая во внимание то, что ты осталась жива?

Карли не знала, говорит ли она серьезно и нужно ли ей отвечать. Подняв дрожащую руку, она сделала Трине знак продолжать.

— Пока что результаты не очень хороши? — зловеще улыбнулась та. — Я ударила тебя сильно, достаточно сильно, чтобы сбить с ног и лишить сознания. Потом я засунула тебя в твою машину, твой драгоценный маленький «корвет», которым ты так гордилась перед всеми, и столкнула машину в озеро. Автомобиль был таким маленьким, таким легким. Один сильный толчок, и он поехал по холму как миленький. Всплеск воды — и он пошел ко дну.

— А ты стоишь и смотришь, как он тонет вместе со мной. Но у тебя мало времени, поэтому пора уходить. Надо возвращаться домой.