Аманда Дойл - Пробуждение души

— Это не пройдет, Трина, — сказала Карли, чувствуя, как дрожит от страха ее голос. — Скоро должен вернуться Бак. Он вернется скорее, чем ты сможешь все упаковать. Он поймет…

— Еще одна ложь, Лора. Бак должен вернуться вечером. Ты сама это сказала, а я позвонила в его офис и перепроверила. До шести часов его не будет в городе. А это достаточный срок.

Руки Карли дрожали. Грудь болела, как будто легким не хватало воздуха. Безобидная? Она убедила себя, что эта женщина безобидна? Да она собирается убить ее! Чтобы это выглядело так, как будто она снова исчезла, опять убежала от Бака.

О Боже, она не хочет умирать. Не хочет, нет. Наконец-то она поняла, что значить любить кого-нибудь. Пожалуйста, Боже, молила она. Не дай этому случиться.

Бак не трогался с перекрестка, хотя давно уже зажегся зеленый свет, и водитель позади него нетерпеливо сигналил. Желтая машина, только что свернувшая на главную улицу, принадлежала Трине — он знал ее достаточно хорошо, чтобы узнать даже за квартал, — и та сидела за рулем.

А рядом с ней сидела Карли.

Почему? Он же говорил Карли держаться от Трины подальше. Предупреждал, чтобы она не имела с ней дела в отсутствие его или Морин.

Но он также сказал ей, что та безобидна.

Стук в окно прервал его мысли. Опустив его, он увидел одного из своих помощников.

— Извините, шериф, — сказал молодой человек. — Я не думал…

— Дай мне свою рацию, — потребовал он. — И пистолет.

— Что?.. Но, шериф… — хотя и протестуя, помощник отстегнул передатчик от пояса и протянул его, затем передал пистолет. — Куда вы собрались? В чем дело? Не нужна ли вам…

Не дав ему окончить, Бак тронулся с места, резко развернувшись перед самым носом машины своего кузена Пита. Впереди себя, на отдаленном повороте, он увидел машину Трины. Куда она направляется, удивился он, мысленно перебрав дома, расположенные в этой части города. Там не было ничего особенного: пара ранчо, несколько заброшенных домов и участок государственного лесного массива, уходящий за пределы округа. Куда же, черт побери, направляется Трина?

И какого дьявола Карли едет с ней?

Ему надо было позвонить, когда он сменил этим утром рейс. Надо было сказать, что вылетает раньше, что узнал в Сиэтле все, что нужно, и возвращается домой. Но когда он выходил из ее квартиры, было еще рано — не было даже шести часов — и он не захотел тревожить ее сон, решив преподнести ей сюрприз, может быть, застать Карли в постели, а если нет, то заманить ее туда. Черт бы побрал все сюрпризы!

Он старался соблюдать необходимую дистанцию между машинами. Периодически машина Трины исчезала за поворотом извилистой дороги, и его сердце начинало биться чаще, пока он сам не поворачивал, и она снова не появлялась в его поле зрения. Правя одной рукой, он вытащил рацию другой и соединился с диспетчером. Помощник уже добрался до участка, чтобы сообщить о его странном поведении, и Харви был на месте.

Он быстро объяснил, где он и почему, и попросил того последовать за ним.

— Могу поехать я, — услышал он голос одного из добровольных помощников, включил микрофон и приказал всем, кроме Харви, оставаться на месте. Может быть, он напрасно паникует. Может, Трина и Карли выехали на обычную прогулку, однако инстинкт подсказывал ему, что это не так. А если Карли в опасности, единственная поддержка, в которой он нуждался, единственный человек, которому он действительно доверял, который не будет увлекаться и не ухудшит ситуацию, был Харви.

Бак только что отложил рацию и сделал еще один поворот, как увидел машину Трины, стоящую у дороги. Обочина тут была широкой, оставляя место для парковки и давая начало нескольким редко используемым тропинкам через лес. Три вели направо, одна налево. Мгновение Бак просто стоял здесь, во рту его пересохло. Кроме гулкого стука сердца он ничего не слышал: ни голосов, ни звуков шагов. Как далеко ему придется пройти по каждой тропинке, чтобы убедиться, что он идет не туда? У них и так была хорошая фора, а его неправильный выбор значительно увеличит ее.

Он двинулся направо. Метров через пятьдесят тропа разветвлялась на три. Одна вела на север, некоторое время следуя вдоль шоссе, а затем исчезая за деревьями. Вторая загибалась к востоку, третья шла на юго-восток. Когда-то он прошелся по каждой, знал, где они кончаются, как далеко ведут, насколько удобны для ходьбы. Знал также, что одинокая тропа с другой стороны дороги была самой длинной, тяжелой и, вследствие своей сложности, наименее людной.

Они пошли именно по ней.

Другой возможности не было. Если Трина хочет что-то сделать с Карли, — а по какой другой причине она могла ее сюда привезти? — она, разумеется, выберет самое уединенное место, где никто не бывает. Начало пути было обманчиво простым, пологий подъем на холм, но после вершины идти становилось все сложнее. Густой подлесок, валуны, осыпающиеся склоны холма и крутые овраги затрудняли путь, а вознаграждение за это было минимальным: красивые виды отсутствовали, лес тоже не обещал ничего особенного, живность скрывал подлесок.

Он связался с Харви по рации и объяснил, где находится и что собирается делать, попросив помощника проверить тропинки по другую сторону дороги. Харви, который был прирожденным охотником, сделает это лучше, чем он. Помощник заметит свежие следы — сломанные ветки, еле заметные следы ног, которые Бак мог легко пропустить.

На вершине холма он остановился, прислушиваясь. Он слышал звуки собственного дыхания, неровного и тяжелого, стук сердца, вызванный страхом, небольшой усталостью или тем и другим, слабый шелест колеблемых ветром сосен. И где-то, далеко впереди, раздался звук, похожий на шум осыпающихся под чьим-то весом камней, за которым последовал еле слышный звук голосов.

Бак убедился, что пистолет был за поясом. Рация лежала в кармане куртки, антенной вниз, и была отключена, чтобы неожиданный вызов или помехи не выдали его присутствия.

Они находились всего в пяти минутах ходьбы от него. Карли не была одета для лесной прогулки. А может быть, она специально задерживает Трину, может быть, она заметила его позади них на шоссе и дает ему шанс прийти на помощь.

К тому же после всего пережитого она, вероятно, не захочет сдаваться просто так. Она не хочет умирать.

И он, черт возьми, не позволит ей умереть.

Бак рванулся вверх по оврагу к скалистому краю. Там он обнаружил происхождение слышанного им ранее шума. Под тяжестью Карли часть склона обрушилась, протащив ее вниз. Бак понял, что это была Карли, потому что узнал ее красную матерчатую туфлю, лежавшую далеко внизу и ярким пятном выделявшуюся на осенней траве. Когда два дня назад он уезжал в Сиэтле, туфли также выделялись на полу его спальной комнаты.