Мой кошмарный принц - Оксана Волконская
— Ну что, Петр Игоревич? Покупаете? — деловым тоном поинтересовалась Бубнова у Стаса. Да, в этой мизансцене он выступал не под своим именем. Здесь он был Петром Львовым — эксцентричным коллекционером из Москвы, который мечтал во что бы то ни стало получить картину в личное владение. Он даже слегка изменил свою внешность, нацепив парик с черными волосами, подкрасив темным брови, а также надев цветные контактные линзы.
— Думаю, да, раз уж с Маргаритой договориться по-хорошему не получилось, — в голосе Стаса послышалось ворчание. Еще на презентации они с Маргаритой разыграли небольшую сценку: Белозеров пытался в очередной раз договориться о продаже, а Марго категорически отказывалась расставаться с картиной.
— Что ж, прекрасно, — улыбнулась Ольга Николаевна. — Эдуард Ростиславович, благодарю за помощь, — намекнула она эксперту, что его присутствие не требуется.
— Всегда рад, голубушка, — поцеловал ей ручку эксперт. Достал из портфеля бумагу, расписался, поставил печать. — Вот заключение. Подготовил его после первой проверки.
— Вы очень любезны, — Бубнова прямо-таки расточала благодушие. Попрощавшись, эксперт ушел, а Ольга Николаевна, уловив кивок Стаса, набрала номер:
— Гоша, будь любезен, зайди.
Двухметровый Георгий, караулящий у дверей, не замедлил войти в кабинет, а Бубнова все с той же безукоризненной улыбкой повернулась к Стасу:
— Надеюсь, вы простите мне мое недоверие? Речь идет о больших деньгах, а я — всего лишь слабая женщина.
Белозеров едва сдержал усмешку: слабой директрису назвать было крайне сложно. Тем более, в данном случае, как говорится «музыку заказывала» именно она. Стас, как покупатель, конечно, мог покапризничать, но как деловой человек был просто обязан понять мотивы женщины.
— Что вы? — пожал плечами он. Сам набрал номер и тихо сказал: — Заходи.
Молодой парень с дипломатом в руках появился буквально через пару минут. Подойдя к чемоданчику, Стас распахнул его и показал содержимое:
— Можете пересчитать.
— Гоша, — тихо приказала Ольга Николаевна, и охранник тут же выполнил ее пожелание. Пересчитал. Назвал сумму. Директриса благодушно кивнула:
— Все верно, — ловко свернула снятую с подрамника картину лицевой стороной вверх, спрятала в тубус и протянула Стасу. — Приятного владения, Петр Игоревич.
— Благодарю за содействие, — невозмутимо откликнулся он. — С вами приятно работать, — и в сопровождении паренька уже без дипломата покинул кабинет. Царственным шагом прошествовал через галерею. У служебного входа стоял неприметный джип, дверь которого перед ним распахнул его спутник. Устроившись на заднем сидении, Стас поймал в зеркале заднего вида взгляд водителя:
— Ну что? — нетерпеливо спросил он.
— Ты держался молодцом, — похвалил его Родион. — Князев говорит, что все записалось.
Вот только уехать они не успели. Дверь машины резко распахнулась, и ему прямо под нос сунули удостоверение:
— Петр Львов? Прошу проследовать за мной.
* * *
— Ну что? — стоило только покупателю удалиться, как в кабинет зашел новый персонаж. При виде него Бубнова вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и оттолкнула от себя дипломат. Тот, пролетев по гладкой поверхности стола, тут же попал в руки гостя. С какой-то хищной улыбкой он его распахнул и достал оттуда пачку, перебрал купюры и пропел:
— Деньги. Миром правят деньги, господа! — и обратился уже к хозяйке кабинета. — Так ведь, голубушка? Ради денег мы способны на все.
В ответ получил недовольный взгляд и расхохотался. Кому-кому, а ему-то прекрасно было известно, что данная пешка вошла в их игру не ради денег. У нее же была «великая», практически глобальная цель. Да, его босс тонко рассчитал, как втянуть эту интеллектуалку в их бизнес. Пусть теперь расплачивается.
— Особенно вы, — скривилась Ольга Николаевна, которой этот человек был почти физически неприятен. Он ассоциировался у нее с ее собственными ошибками, ее подлостью.
— Поговори мне еще, — продолжал веселиться мужчина. — Или ты все еще мечтаешь сорваться с крючка? Так не мечтай, обратного пути нет. Свою сделку с дьяволом ты уже заключила, — и он как-то издевательски погладил Бубнову по щеке, заставляя дернуться и отступить на пару шагов. Снова расхохотался. Слабачка! Наивная дура, которая и сотой доли того, чем они занимаются не представляет. И она серьезно думала, что сможет выйти из игры? Не в этот раз, не в этот раз…
— Вы, кажется, хотели забрать деньги? — намекнула Ольга Николаевна.
— Мечтаешь, чтобы я ушел? Будь по-твоему… В этот раз, — и гость, весело насвистывая, направился к двери. Вот только далеко он уйти не успел. Путь ему преградили.
— Вы арестованы, — хладнокровно сообщил ему плечистый мужчина, предъявив удостоверение. Ольга Николаевна ахнула. А полицейский кинул на нее какой-то насмешливый взгляд и добавил. — И вы, дамочка, тоже!
* * *
— Аристарх Кириллович, к вам майор Андрей Князев, — сообщила судье секретарь. — Говорит, у него к вам очень важное дело, требует, чтобы немедленно пропустили.
Дробицкий недовольно поморщился. Какие еще важные дела? Вот-вот начнется обед. Завтра будет слишком ответственный процесс, чтобы распыляться из-за ерунды. Шутка ли — впервые в жизни собирался переть против Фемиды. Существуй в реальности богиня Правосудия, не раздумывая, стукнула бы его своими весами по темечку. Во избежание, так сказать. А все сыночек, любимый, чтоб его…
— Пусть войдет, — недовольно пробурчал себе под нос судья. Князева он знал, это такая зараза, которая будет до последнего сидеть. Пока не примут. Или пока в мумию не превратиться. Майор вошел в его кабинет незамедлительно, с какой-то папочкой в руках, уселся и серьезно на него посмотрел. Так, что Дробицкому стало не по себе. Переборов эти эмоции, судья решил напомнить о правилах хорошего тона:
— Здравствуй, Андрей.
— И тебе не хворать, Аристарх, — полицейский продолжал изучать его, словно видел впервые. — Ну и скажи-ка ты мне, как дошел до жизни такой?
— Какой? — не понял Дробицкий. Вместо ответа Князев протянул ему папку. Она являлась полной копией той, что несколько недель назад ему передали заказчики после того, как пропал первый вариант. Или не пропал? Или вот он, в его руках? Но откуда он у Князева?
— Откуда? — практически в унисон с собственными мыслями выдохнул он. Князев особо интриговать не стал. Просто включил запись. Разговор Дробицкого в кафе с заказчиком. И с каждым словом судья все больше и больше старел на глазах.
— Мальчишка, — процедил сквозь зубы он, прекрасно сообразив, откуда ветер дует.
— Именно, — кивком подтвердил Князев. — Ну что, по-хорошему будем, Аристарх, или по-плохому?
Он был мудрый человек, опытный судья. Он не мог не просчитать всех вариантов. Он всегда был за добро и справедливость и, наверное, впервые в жизни был готов пойти против собственных принципов. Ради ребенка. Не удалось. И, как ни странно, от этого вдруг стало даже как-то спокойнее. Все-таки
