Бернет Воль - Холодный ветер в августе

Алессандро вздохнул.

— Что я думаю — это не то, что ты думаешь. Хочешь идти — иди. Я только хочу знать, если ты не будешь ужинать, то я не буду готовить на тебя. Все равно, тебе лучше ей позвонить.

— Хорошо. Я позвоню из магазина.

— О, я забыл взять горошек. Возьми банку, когда пойдешь домой. Все еще с палкой в руках, Вито длинной, утрированной рысью заспешил к перекрестку. На полпути он остановился и тщательно припрятал палку под лестницу. Вдруг показалось глупым нести ее в руке.

Сейчас он не сомневался. Он обязан поужинать с Айрис. Он не был уверен, что он скажет ей по телефону. Он также не был уверен на самом деле, что он почувствует. Страх, вот что это было. И неловкость тоже. Но оба эти чувства перекрыл эротический голод, вызывавший у него быстрое возбуждение, пока он шел.

Ради Бога, злился он на себя, глядя на брюки. Потом эротический импульс вдруг угас. Дневной свет и уличный шум вновь ворвались в его сознание, перекрывая звуки голоса Айрис, вид ее тела.

Так больше не будет. Любить ее, заниматься любовью с ней — никогда больше это не поглотит его целиком, как было раньше. Это больше не будет основой всех его мыслей, всех его сильных желаний.

Совершенно ясно, сейчас наступили другие сроки. Сейчас он волновался о том моменте, когда спазм любви проходит. Подступают серое хмурое смятение, смущение и какая-то злость.

— Привет, — сказал он в трубку.

— Привет. Ты все еще сердишься на меня?

Вито потоптался в телефонной будке.

— Нет. — Он засмеялся. — Я не сержусь. Я просто взбудоражился, а потом остыл. Ты понимаешь.

— Конечно, понимаю. Ты придешь позже? На ужин?

— Ага, конечно. В какое время?

— В любое время. — Она помолчала. — Ты уверен, что ты хочешь?

— М-м. Конечно. Конечно.

— Я очень хочу тебя. Дорогой?

— Да.

— Ты меня слушаешь?

— Конечно. — В будке становилось жарко.

Он открыл дверь.

— Я сказала, я очень хочу тебя, Вито. Мне тяжело говорить это, я имею в виду — давай больше не будем ссориться.

— Ладно. — Он засмеялся.

— Ты меня любишь?

— Конечно.

— Скажи это. Скажи, что ты меня любишь. — В открытую дверь будки у Вито был виден магазин. В магазин вошла хорошенькая девушка. Груди у нее были острые, как лимоны.

— Я… э-э… Слушай, я звоню из автомата, понимаешь?

— Хорошо. Ты ребенок. Ты бессловный ребенок. Увидимся позже.

Выйдя из телефонной будки, Вито обрадовался прохладному воздуху. Вытер влажное лицо. Фу! Он почувствовал, что мускулы живота сжались. Темный деревянный пол магазина и стеллажи с бакалейными товарами успокаивали, умиротворяли. Ему пришло в голову, что должно быть, хорошо работать в магазине, стоять за прилавком, где было прохладно, и складывать банки в геометрические фигуры.

Девушка оторвалась от своего списка и улыбнулась. Она действительно была очень хорошенькой. Он почувствовал эффект ее взгляда своей плотью. Ее полная верхняя губка была резко скошена внутрь и не полностью прикрывала зубы. Он заметил это, когда она повернулась к нему лицом. Ее рот был милым и теплым, он напомнил ему о хурме.

— Мне нужна только банка горошка, — сказал он продавцу. Теперь он рассмотрел девушку вблизи. Она была примерно его возраста — может быть, немного моложе. Ее волосы были стянуты сзади, но на затылке закручивался маленький завиток каштановых волос. Он трепетал от медленного движения висевшего наверху вентилятора. Вито уловил запах ее духов, терявшийся среди запахов уксуса и сыра.

Когда она получала сдачу, ее рука показалась ему удивительно обнаженной. Вито представил, какой мягкой и теплой эта рука могла быть. Он почти ощутил прикосновение этих маленьких острых ноготков.

— Вы новенькая в нашей округе, — неожиданно для себя сказал он.

— Мы переехали летом. В июне, — ответила она, улыбаясь ему. Ее глаза были очень темными. Она смотрела на него с удивительной непринужденностью. — Меня зовут Кэрол Кенни, — сказала она.

— Я…

— Вито. Вито Пеллегрино. Я знаю о вас все.

— Да? Что вы имеете в виду? Как…

— О, я бываю в разных местах.

— Нет, то есть, подожди, не шути. — Он вместе с ней вышел из магазина, держа в руках тяжелую, похожую на огнетушитель банку горошка. Свитер очень плотно облегал ее, и он видел легкие вмятины там, где лифчик врезался в кожу. Избавить ее от этого лифчика, подумал Вито, и под ним обнаружится изумительная мягкость. А ее соски станут твердыми. Теперь он знал, что для этого нужно сделать.

— Откуда ты знаешь обо мне?

— Я секретный агент ФБР. Да нет, — она засмеялась и прикоснулась к его руке, ее пальцы задержались несколько дольше, чем ее улыбка. — На самом деле я дружу с некоторыми девчонками отсюда — с Элис Мартулло, Мери Каллахен. Понимаешь, сплетни и вся эта ерунда.

— Ох, — Вито засмеялся. — Конечно, эти дети…

— У тебя такая репутация. Герой-любовник. — Она подняла голову и пошла по улице к жилому кварталу. Вито шел рядом.

— Что… то есть… э-э, что за любовная чепуха?

— О, как-нибудь мы побеседуем об этом. Я знаю все о тебе и твоей актрисе…

Вито отшатнулся. Затем улыбнулся.

— Ну, понимаешь. Я ничего не могу поделать. — Он подбросил банку с горошком высоко в воздух и с удовольствием поймал ее. — Некоторые женщины просто не могут отстать от меня. Понимаешь? Что тут поделаешь?

— Я полагаю, на самом деле ты знаешь, что делать, не так ли? — Ее голос был полон преувеличенной иронии.

— Не могу этого отрицать. — Он смело посмотрел на нее, задержав взгляд на ее груди. — Понимаешь, скажу я, зачем с этим бороться?

Она покраснела. — Ну… Я… Это мой перекресток. Еще увидимся.

— Конечно, — сказал Вито. Он улыбался. Она больше не была так самоуверенна. — Кенни, угу. Вы есть в телефонном справочнике?

— Поищи. — Она дерзко глянула на него и ушла.

В шесть часов зазвонил телефон. Вито как раз вытирал полотенцем лицо.

— Алло, это… это Вито?

— Да, — сказал он. — Кто это?

— Ты не узнаешь по голосу?

— М-м… Конечно, нет. Откуда мне знать, кто…

— Это Кэрол Кенни. Парень, ты быстро соображаешь.

— О… Сегодня утром…

— Какая память! Меня интересует — ну, сегодня вечером у тебя есть свидание?

— Ой, нет. Ну, да. Я не знаю. Это зависит от того, в какое время.

— О, послушай, не волнуйся. Если ты думаешь, что я хочу предложить тебе второе, более позднее, то ты…

— Нет, слушай, — сказал Вито быстро, — это не так. Я просто приглашен на ужин. — Сейчас он был полон решимости.

— О, ну… — По телефону ее голос звучал ласково. — Мои родители уйдут где-то в полдевятого, я и хотела бы знать, может быть, ты придешь посмотреть телевизор?