Бернет Воль - Холодный ветер в августе

Она пожала плечами.

— Ты сошел с ума.

— Я бы хотел убить их, — повторил он.

— Что же, ты все еще сердишься? Ты все еще раскален, как преисподняя, да?

— Чертовски верно.

— Ладно, хорошо, ладно, — сказала она с растущим раздражением в голосе и отвернулась к окну.

— Ладно, — сказал он мягко. — Я догадываюсь, что это все.

Она кивнула, не обернувшись, продолжая смотреть в окно. Когда она вновь повернулась к комнате, он уже ушел.

12

После ухода Вито Айрис погрузилась в сон, глубокий сон полного изнеможения. Ее разбудил телефонный звонок. Она протянула руку к телефону, поднесла к уху и с изумлением услышала гудки. Тогда она поняла, что слышала телефон, звонящий в соседней квартире. Ответьте же, сказала она себе. Затем, неожиданно осознав свое одиночество, она взорвалась от крика:

— Да ответит же кто-нибудь наконец на этот сукин звонок!

Звонок прекратился. Слава Богу, подумала она, судорожно зевая. Ей снова захотелось спать. Она сбросила смятую подушку на пол и подложила под голову холодную подушку. И быстро погрузилась в беспамятство.

В два часа ночи она снова проснулась. В ванной горел свет, и она немедленно приподнялась на локте.

— Вито? — окликнула она. — Дорогой? — Она была уверена, что он там. Она встала с постели и прошла в ванную. Даже посмотрела за душевыми занавесками. Вздрогнула.

Он позвонит завтра, сказала она себе. Около одиннадцати, потому что он не захочет будить меня. Забудь это.

Но снова уснуть она не могла. Поэтому она взяла стакан молока и читала до рассвета.

В семь часов вечера на следующий день Айрис включила свет на кухне и, стоя на одной ноге и растирая икру ступней, исследовала содержимое буфета. Затем, с громким стуком захлопнув дверцу буфета, она побежала в спальню и схватила телефон. Быстро набрала номер, возвращая диск на место пальцем. Она тяжело дышала.

— Здрасьте… — Она помолчала. — Мистер Пеллегрино? Вито дома?

— Нет. Его нет дома.

— Его нет дома! — Она остановилась. Какое-то время она не могла продолжать. — Но… Это мистер Пеллегрино?

— Да.

— Простите, — она засмеялась, — мне показалось, что я набрала не тот номер. Это мисс Хартфорд, Айрис Хартфорд, с четвертого…

— Да, я знаю.

— Я… э… полагаю, что вы знаете меня. О, дружище, разве это связь…

— Простите?

— М-м-м… А Вито сказал вам… м-м… где он?

— Он ушел.

— Ушел? — Он почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Как мог он… — Я… м-м… Не хотите ли вы подняться и выпить вместе со мной…

— Простите?

— Я… я бы хотела поговорить с вами. Я спрашиваю, не могли бы вы подняться ко мне ненадолго.

— Сейчас?

— Ну да, если вы не слишком заняты.

— Это очень любезно с вашей стороны. Очень любезно.

— Ну, вы придете?

— Я приду, — сказал Алессандро. — Минут через пять. Спасибо.

— Это действительно очень смешно, — сказала Айрис. — О, черт! — Из протянутого ею Алессандро стакана пива немного выплеснулось на ковер.

Алессандро пожал плечами.

— Ну, то есть вы годитесь мне в отцы — не то, что вы выглядите старым, но вы понимаете, что я имею в виду. И я пытаюсь заполучить вашего сына — если бы я была мужчиной, я бы просила у вас руки вашей дочери.

Алессандро засмеялся.

— В этом случае, сказал он, я рад, что эта страна не соблюдает старых обычаев, потому что я был бы вынужден сказать вам, каково ее приданое. Может быть, если бы у меня была дочь, мне бы пришлось больше работать и скопить немного денег.

— Бросьте, пока вы в выигрышном положении, — сказала Айрис. — Честное слово, вы счастливчик.

— Ах, это хорошо. Холодное пиво в теплую ночь. Простите меня, ели напьюсь и буду слишком много болтать. Вито говорит мне, что когда я напиваюсь, я похож на старуху. — Он остановился и посмотрел на Айрис. — Позвольте мне кое-что сказать вам. — Его тон изменился, голос стал серьезным. — Впервые я вижу вас так близко и я хочу сказать вам, что вы очень красивая женщина. До этого момента я просто не знал, какая вы красивая. Нет, подождите… — Он поднял руку, чтобы предупредить ее восклицание. — Еще один момент. — Он улыбнулся. — Позвольте мне быть честным, я не совсем вас понимаю. Вито вас любит, это я могу понять. Но любите ли вы его? В это трудно поверить. Если бы вы — пожалуйста, простите меня, но я не говорю ничего ужасного — если бы вы просто забавлялись, я бы это понял. Намного проще. Поэтому простите меня, я на самом деле должен спросить вас, я должен знать — какие чувства вы питает к мальчику? Пожалуйста, ответьте честно. Вы можете что-нибудь сказать?

— Я бы хотела, чтобы это было так просто, — сказал Айрис и засмеялась. — Я постараюсь быть честной с вами, правда. Никакой двойной игры. Просто я не уверена, что я могу быть честной сама с собой.

Алессандро кивнул.

— Я… черт возьми, я давным-давно не испытывала подобных чувств к мужчине… к мальчику. Я… я просто повисла на нем. Почему? Кто знает. Это смешно. Я знаю, что это смешно. Я говорила это себе тысячу раз. Но в нем есть что-то такое, что-то такое случается со мной, когда я вижу его… Я не знаю… — Она сделала беспомощный жест. — Может быть, это безумная страсть. Может быть, это вообще любовь.

— Кто знает, что — любовь, а что нет? — сказал Алессандро. — Но то, что я хотел знать, это — простите меня — не были ли вы циничны. Понимаете, дело не в том, что это преступление. Я просто хочу знать.

— Самое смешное, — сказала Айрис, — каждый раз, когда я начинала говорить об этом, мне всегда хотелось плакать. Циничной. О, дружище, я цинична…

Алессандро покачал головой и вздохнул.

— Именно этого я и боялся, — сказал он.

— Простите, я не…

— Послушайте, мисс… мисс… Простите, но я должен поговорить с вами, я должен… У меня есть долг перед сыном, нет? Я отец. И я люблю своего сына, а? Итак, я должен сказать те вещи, которые могут быть не слишком приятными, вы понимаете?

— Конечно. — Айрис нахмурилась.

— Понимаете, возможно — простите меня — с вами он мужчина. Понимаете? Мы, итальянцы, достигаем зрелости очень рано, я имею в виду, физически. Но он все еще мальчик. Понимаете? И… — перебил он себя со смехом, — вы понимаете, я был мальчиком очень давно, но все же я понимаю — то, что он увидел, этот танец, он очень его ранил, очень сильно. — Он остановился.

— Я не хочу, чтобы вам было плохо. Но я хочу, чтобы вы поняли. Это мальчик, понимаете. И когда он увидел вас, женщину, которую не любит, это было… Ну, для мужчины все могло бы быть по-другому. Но он ведь никогда не думал, что вы могли быть с другим мужчиной…