Мартынова, ты уволена! - Ольга Корк
Этот раунд я проиграла, а Глеб продолжал веселиться за мой счет.
– Ань, расслабься.
С этими словами Алексеев щелкнул меня по носу и сев на кровать, взял с тумбочки две кружки кофе.
Отпив горячий напиток, рискнула спросить о планах на сегодняшний день:
– И что дальше?
– Дальше? А дальше будем жить, лучше всего вместе, один я с недавнего времени отвратительно сплю.
Захлопав ресницами пыталась понять о чем речь, а с губ уже сорвалось недоуменное:
– А работа?
– А работу будем работать, жить на ней не будем.
Кажется я сегодня туго соображаю, или Глеб говорит загадками. Зачем он мне сказал, что плохо спит? При чем тут жить? И вообще почему вместе… Блин!
Когда мой сонный мозг смог переварить информацию и разобраться что к чему, с губ сорвалось незамысловатое:
– О-о-у?
Глеб, нагло наблюдавший за мной тихо рассмеялся и продолжил тонко издеваться:
– Где? Если хочешь можем и у тебя, я не против. Но имей ввиду, в моей квартире кровать больше и комнат там больше, одна вообще пустует.
– Зачем… – я хотела спросить зачем ему пустая комната в квартире, но меня перебили не дав договорить.
– Вот и я думаю, что она тебе не понадобиться, но можно сделать кабинет и временами работать из дома.
Засопев недовольным ежиком, выразительно посмотрела на мужчину в своей кровати.
– Что? – Глеб сделала максимально невинный вид, – мы твоему начальнику не расскажем что собираемся прогуливать!
– Издеваешься?
Фыркнула наблюдая как мою кружку убирают обратно на тумбу к уже опустевшей второй и тут же взвизгнула, потому что любимый крокодил, схватив меня в охапку упал на бок и принялся целовать в лицо, что называется "куда Бог пошлет".
Я отбивалась, фырчала, пыхтела, но в итоге сдалась и начала хохотать. Такой Глеб был мне не знаком, но черт возьми как же он мне нравился.
– Я не издеваюсь, – бормотал между поцелуями – я просто чуть-чуть дразнюсь.
Дразнился он долго, со вкусом и удовольствием, так что я даже и не поняла насколько серьезны были все его слова.
Переехать жить к Глебу? Да у меня даже мысли такой не было! Думала это часть шутки. Ну с чего бы мне вот так сразу брать свои вещи и перебираться в чужую квартиру? Но тем не менее три недели спустя я обнаружила себя в кондитерском магазине. Вместе с Глебом мы выбирали торт, хотя зашли за его любимыми конфетами.
– Ань, я тебе точно говорю от «Праги» еще ни у кого ничего не слипалось. И вообще ужасы я смотрю только с сладким!
– Это властелин колец то ужасы?! Алексеев просто признай, ты неисправимый сладкоежка! – легко стукнула его в плечо и повернулась к девушке продавцу, – нам медовик. Самый большой!
Глеб обнял меня со спины и положив подбородок на плечо, прошептал, мимоходом прикусив мочку уха:
– Видишь как быстро ты узнала все мои тайные привычки.
Вот после этой фразы я и зависла.
Пока тело привычно реагировала на близость этого мужчины, мозг активно подкидывал мне список вещей хранившейся в квартире Глеба. Когда дело дошло до прокладок на полке шкафчика в ванной я повернулась к Алексееву и прищурившись посмотрела в его хитрое лицо.
Кажется он был гораздо умнее меня, так как моментально напрягся, сжимая руки чуть крепче и насупив брови отчеканил:
– Не отпущу!
Как, вот как он по одному выражению лица смог понять, что я подумала как бы мне незаметно перенести половину своего гардероба обратно домой?!
– Ну ты и жучара, – восхищения в голосе мне сдержать не удалось.
– Жучара, – серьезно кивнул и тут же сверкнул улыбкой, – зато счастливый жучара!
***
Уже ночью, положив голову ему на плечо и рисуя пальчиком на груди цветочки вокруг мужских сосков, я пыталась понять: как же он так сумел? Я слишком любила жить одна, свою независимость и свободу. Мне всегда было некомфортно ночевать где-то не дома, а тут…
Кажется, все началось с его просьбы приехать с документами к нему домой. У шефа случилась мигрень. Нужно заметить, что мигрень мы совместными усилиями победили, а также плодотворно поработали аж до двенадцати ночи: сроки строительства нового салона полетели к чертовой матери, что повлекло за собой множество проблем, требующих срочного решения. Домой меня никто не пустил в такое время, а на все отговорки, что мне не во что будет переодеться утром, Глеб предпочел не обращать внимания. На следующий день он ночевал у меня, а через день мы отправились в кино и, конечно, до его квартиры было добираться ближе. Утром мне, как ни странно, было что надеть, но так как мы проспали, – по словам Глеба, из-за меня, – я не успела подумать, откуда в его шкафу взялась парочка моих офисных платьев, а за рабочей беготней как-то этот вопрос забылся.
Потом мы снова несколько ночей ночевали у меня, а дальше был ресторан и снова квартира Глеба, с моей пижамой и тапочками… И так раз за разом, но мне было так хорошо с ним, что я попросту не заметила, как хитрый Алексеев перевез половину моих вещей к себе.
– Мартынова, спи давай, завтра опять не встанешь с утра.
– Алексеев, ты меня к себе перевез, дай спокойно порефлексировать!
Хохотнув, Глеб развернул меня на другой бок и, прижав к груди, шепнул куда-то мне в макушку, уже засыпая:
– Ну, давай, вредина любимая, рефлексируй, завтра расскажешь, до чего додумалась.
В общем, утром мне нечего было рассказать Глебу кроме того, что ночью у меня случился приступ тахикардии и в этом виноват он!
А еще две недели спустя случилось страшное и странное. Одним субботним днем раздался звонок домофона и так как я ждала доставку продуктов, не задумываясь открыла, даже не спросив, кто там.
Глеб был в ванной, а я, накинув поверх короткого топа его рубашку, пошла открывать. Увидев своих родителей, стоявших на пороге квартиры Глеба, я чуть дверь не захлопнула у них перед носом! Только папин насмешливый взгляд остановил меня от такого поступка. Никогда еще я так не радовалась, что на мне были надеты шорты!
– Ань, кто там? – крикнул Глеб, видимо, выходя из ванной.
– Это к тебе, – ответила, пропуская родителей в квартиру.
Точно к нему! Потому что я родным не сообщала, что перебралась жить к Алексееву, и адрес не сообщала, и вообще не хотела делиться своим личным счастьем в ближайшие пару месяцев, чтобы у мамы как можно дольше не было разговоров на тему свадьбы.
– Надеюсь, он хоть
