Мартынова, ты уволена! - Ольга Корк
– Уволю! – рыкнул, выходя из приемной.
– Это вряд ли, – донеслось сзади.
Не обращая внимания на реплику рыжей язвы, я понес свою "добычу" прочь из офиса.
Как добрались до машины – помню смутно, каким образом целыми доехали до дома – вообще не понимаю. Я торопился как мог и старался даже краем глаза не смотреть на Мартынову, а она в это время бесстыже гладила мою шею то слегка царапая, то скользя ладошкой к плечу и обратно. Давно меня так не трясло от обычного желания. Хотя с Аней все было необычно. Она настолько не вписывалась в образ моей идеальной девушки, что я до сих пор до конца не могу осознать, каким образом она проникла мне под кожу. Пробралась в душу, заняла все мысли… Не осознал, но наконец-то принял этот факт.
В квартиру мы буквально вломились, а как только дверь захлопнулась, оба поддались безумию. Но вместе не страшно, вместе сходить с ума очень даже приятно и горячо. С Аней так точно.
Срывать одежду друг с друга мы начали сразу, как только утонули в очередном касании губ. Причем мои вещи слетали с меня едва ли не быстрее чем я успевал расправиться с Аниными. Когда две прохладные ладони легли на мою грудь – застонали мы оба. Когда я наконец-то добрался до очередного соблазна с кучей тонких лямок и провел по ним пальцами, Аня стонала одна – от нетерпения. Я не стонал, я ругался – иначе выразить свой восторг в этот момент у меня не получалось. Красивая грудь в таком обрамлении, что тот подарок с красным бантом. Сердце замирает от предвкушения. До кровати мы добрались в очень сжатые сроки и потеряв по дороге большую часть одежды. С одной стороны, не хотелось торопиться, а с другой, сил не было проявлять терпение. Хотелось медленных прикосновений к нежной коже и вместе с тем сжимать ее, сминать почти до синяков, не сдерживая свою страсть. Целовать всю, начиная от смеющихся губ и заканчивая впадинами под коленями – отдавая должное красоте женского тела, и в то же время кусать, показывая, насколько она сводит с ума.
Хотелось всего и сразу и Аня щедро давала мне это, послушно выгибаясь, подстраиваясь под меня. Она и сама не отставала в своей страсти. Царапая спину, сжимая в руке мои волосы, горячая, требовательная, отзывчивая… щедрая.
Первое проникновение – до искр перед глазами. Ее хриплый стон и приходится, сцепив зубы, заставлять себя тормозить, чтобы все не закончилось для нас слишком быстро. Рваный ритм, хриплое дыхание двоих, еле слышный скрип матраса – все это были мы, друг с другом, друг для друга. Вдвоем.
За черту меня отправил укус в плечо. Кажется, кто-то рычал, допускаю мысль, что это был я, но, вероятно, Аня… Да, скорее всего.
Упав на скомканную простынь, притянул расслабленную девушку к себе ближе и не удержался от хриплого смешка.
– Если ты смеешься надо мной, – голосом сытой кошки начала Мартынова, – богом клянусь, это был первый и последний раз секса с тобой.
– Нет, – зажмурился от кайфа, зарываясь носом в чуть влажные пряди волос, – над собой. Кажется, я был большим идиотом.
– Странно, что тебе только кажется.
Нахалка весело и беззаботно рассмеялась, слушая мои наигранные возмущения. Но на правду ведь не обижаются, а я действительно был дураком, который не смог разглядеть такое чудо рядом с собой. Чудо, которое не хотелось выпускать из рук. Наверное, поэтому в душ я ушел, неся Аню на плече и крепко придерживая за попку. Хотя ее вариант, что я просто сексуально озабоченный варвар, тоже не торопился отрицать.
Глава 24 Аня
Кто бы мог подумать, что Глеб окажется таким?
Таким напористым и жадным. Казалось что ему всего мало и хочется больше, сильнее, лучше. От этого срывало крышу и все мои, так долго сдерживаемые, желания вырвались наружу. Было ли мне хорошо? Безусловно. Хотела бы я повторить это безумие? О, да. Тысячу раз да! Даже более того.
Но сомнения, которые начали кусать меня за пятки, стоило Глебы уйти в душ (на этот раз одному), не давали покоя.
Это была разовая акция?
Почему Викторович сорвался?
Мы теперь кто? Начальник и подчиненная, которые нескучно проводят время вместе или … Или просто вместе?
Мыслей в голове было великое множество, желаний было еще больше, а глупое сердце продолжало надеяться. Накинув на себя свободную футболку длинной чуть ниже попы, пошла на кухню. Думать.
За окном солнышко садилось за горизонт, на улицах собирались компании молодежи которым завтрашний рабочий день не был помехой к веселью, а у меня на душе скребли кошки и тело звенело от удовольствия. Черт, и надо же было влюбиться в своего начальника!
Ткнув в кофе машину твердо решила – пока Глеб не обозначит ради чего все это было, даже думать о продолжения банкета не буду.
Когда была готова вторая кружка кофе, дверь в ванную щелкнула и я резко повернулась.
Глеб шел в мою сторону в одном белом полотенце на бедрах и с хулиганской улыбкой на лице. Вот только чем ближе он подходил тем ярче в его глазах разгоралось желание, а мое сердце стучало все быстрее. Опять.
– Кофе? – успела пискнуть, когда между нами оставался какой-то шаг.
– Обязательно, – снова его голос с хриплыми нотками и губы складываются в предвкушающую улыбку, – но позже.
Кажется я сильно переоценила свою выдержку. Стоило Глебу поцеловать меня в шею и не сильно прикусить выглядывающее из широкой горловины плечо и я уже снова забыв обо всем, сама тянусь руками к проклятому белому полотенцу. Мешает.
Кофе мы все же попили и даже поужинали бутербродами, ибо сил на что-то другое уже не осталось. Но все это было гораздо позже. Намного позже. Уснула я распластавшись на своем боссе как на самом удобном матрасе. Сил и желания шевелиться не было и даже думать ни о чем уже не хотелось.
Утро пришло вместе с запахом геля для душа, мягкими поцелуями и тихим голосом:
– Мартынова, время обед, имей совесть, просыпайся.
Первая мысль пришедшая в голову была "Глеб меня убьет!", вторая чуть менее паническая: "Не убьет, но нервы потрепит", а затем я поняла кто именно меня целует и распахнула глаза, чтобы встретиться с его смеющимся взглядом:
– Доброе утро? – спросила натягивая тонкое одеяло до самого носа.
Стеснения не было, но нечищеные зубы – фуу.
– Добрый день, – хохотнул
