Порочные - Ксения Громова
Это было слишком. Что, черт возьми, с ним происходило?! Это не мой Ваня. Что с нами стало? У нас только все наладилось. Только зародилась наша семья, Вика привыкла ко мне, а теперь мы оба рушим все.
— Ты не посмеешь! — медленно произнесла я, неверующе качая головой. Он не мог сказать мне такие слова. Не мог.
— Хочешь проверить? — вскинул бровь Костылев и потянулся ко мне. Я ударила его рукам, но он быстро скрутил меня, обнял, не причиняя вред моему животу. — Ты не ценишь хорошего отношения, Полина. Разве я мало для тебя сделал? Да, я признал свою ошибку. Но я хорошо запоминаю уроки. Раз я сказал, что ты со мной в безопасности, то, значит, так и есть… А ты мне не веришь. Своему мужчине не веришь. И это, сука, меня невероятно злит. Не слушаешься меня. Истеришь. Я все эти месяцы терпел. Может, хоть раз пойдешь ко мне навстречу?
Я просто не верила своим ушам. Он хотел забрать у меня ребенка. Я больше ничего не слышала. Только эти слова молотом били по голове. Я просто не могла в это поверить. Не могла и не хотела. Ваня прижимал меня к своей груди, и я ощущала, как быстро билось его сердце.
— Не забирай у меня ребенка… — прошептала, вцепившись в его рубашку. — Не забирай, прошу тебя. Все, что захочешь сделаю. Только не забирай.
Смотрела в его карие глаза, надеясь, увидеть в них хоть каплю жалости. Но не видела ничего, кроме вселенской усталости. Сильные руки продолжали гладить меня по спине, а затем соскользнули на талию и круглый живот. Малыш тут же толкнулся, почувствовав своего папу. Ладонь, теперь уже моего мужа, гладила живот, и лицо мужчины постепенно разглаживалось.
— Ваня… — позвала его тихо, но Костылев продолжал гладить мой живот и ничего не говорил. — Ваня, пожалуйста, не молчи…
Костылев наклонился и поцеловал меня в щеку.
— Иди, отдыхай.
Хлопнул меня по попе и забрал мои документы. Быстро засунул их в карман пиджака. Теперь я боялась каждого его действия.
— Ваня! — позвала мужчину и понеслась за ним. На глаза навернулись слезы. Что он собрался делать? — Ваня!
Разрыдалась и вцепилась в него.
— Ваня, Ванечка! Ты куда? — я держала его за руку и не хотела его отпускать. Я боялась любого его действия. — Зачем ты забрал мои документы? Что ты… Что ты собрался делать?
Ваня смотрел на меня немного удивлено.
— Не плачь. Поняла меня? Не плачь.
— Не буду, если ты скажешь мне, что собрался делать с документами?
— Как что? Развод оформлять. Ты же не хочешь стать моей женой.
Теперь пришла моя очередь удивляться.
Что за детский сад?
Но Ваня уже не мог остановиться.
— Да еще и уйти от меня хочешь. Ведь так?
— Теперь не хочу… — прошептала я, всхлипну. Ваня провел пальцем у меня под носом подтирая мои сопли. Я боялась, что если по документам мы не будем женаты, то он точно заберет ребенка. Плевать, что он женил нас. Я привыкну. Ради ребенка. Стану ему идеальной женой. Ведь чувства к нему все равно есть. — Пожалуйста, прошу тебя. Не надо!
Слезы вновь покатились по щекам. Мне было страшно. Очень страшно. Но я не боялась Ваню. Я боялась, что мои слова могли все испортить.
— Я сказал, не плачь.
Провел ладонями по моими мокрым щекам.
— Все. Успокаивайся.
Он достал мои документы и положил их на комод.
— Видишь? Я оставляю их здесь.
Облегчение затопило меня. Мне почему-то было важно, чтобы ненавистный десять минут назад брак стал моим спасательным кругом. Я была уверена, что это защитит меня от разлуки с малышом.
— Ты… Спасибо. Я все сделаю…
Ваня поморщился и перебил меня.
— Не надо.
— Не уходи.
Вновь вцепилась в него. Я не могла позволить ему уйти.
— Останься.
Прошептала я, прикоснувшись к его груди.
33
И он остался. Каждый вечер мы теперь проводили вместе, как одна большая дружная семья. Но все было по-другому. Неискренне. Не по-настоящему. Я старалась улыбаться Ване, угождать ему во всем. В еде, сексе, в поведении. Не спорила с ним, слушалась и боялась. Боялась сделать что-то не так. Хотя Костылев ни разу не сказал мне, что что-то не так. Я видела, что у него какие-то проблемы, но он больше не срывался на мне.
Но мне было все равно страшно.
Я не хотела терять своего ребенка.
* * *
Он жалел о сказанных словах. Просто иногда Полина умела раздражать. И злить. Как только первый раз заговорил с ней, то понял, что проблем с ней будет немерено. Но все равно не отказался от нее. Девушка была беременна, носила под сердцем его ребенка. Значит, и сама принадлежала ему. Хотела она этого или нет. Она сделала свой выбор, когда сохранила малыша. За что, он был ей благодарен. Ваня понимал, что мир, в котором он живет, не создан для семьи. В нем нет радости, смеха и тепла. Но именно дети и делают нашу жизнь ярче. Наверное, именно Вика помогла пережить смерть Юли. Дети — вот наш якорь, который не позволяет утонуть в море и океане проблем.
Теперь в его жизни появилась девочка Полина… Маленькая, но очень сильная. За это время, что они вместе, она столько пережила… Измену от парня, внезапная и трудная беременность, нашествие Костылева, назовем это так, похищение. Но самое страшное — это потеря родителей. Его девочка сильно страдала, и он невольно причинял ей еще большую боль. Хотел ли он забрать у нее ребенка. Нет. Ни в коем случае.
Просто он сам был зол и напуган. Он только-только вырвал их, Полину и Вику, из рук своего врага, а тут его любимая женщина делает заявление, что хочет от него уйти… Да, любимая. Он не помнил момент, когда осознал, что любит ее. Ване казалось, что это чувство всегда было в нем.
Поля, его маленькая, нежная девочка захотела уйти от него. Уйти и забрать с собой то, что вообще изначально связало их. Нет, Ваня не тот тюфяк, который не будет бороться за свою семью. Она его. Пусть не по гражданскому закону, а по закону его мира. Его и точка. Костылев же видел, что она тоже любит его. И в ней говорил лишь страх. Он понимал ее. Но, сука, злость вынудила его сказать те слова.
За беременность Полина хорошо потрепала ему нервы. И ему
