Джорди Риверс - Во Имя Закона

Флоренс попыталась закрыться рукой от этого света. В самый последний миг она увидела, что стрела вдруг раздвоилась. А затем тоже самое случилось с двумя новыми стрелами. Так продолжалось до тех пор, пока стрелы не заполнили собою все воздушное пространство над пареньком.

Вращаясь и переливаясь в ярких лучах солнечного света, ледяные стрелы приобрели очень нежный, невыразимо красивый бирюзовый оттенок, становясь похожими на сосульки, самые настоящие весенние сосульки.

– Бегите! – услышала Флоренс еще один крик Ансельма над самым своим ухом.

Девушка на ощупь нашла позади себя руку Геммы и бросилась за стоящим в нескольких метрах Фредериком, одной половиной своего тела уже вернувшегося в Поднебесье.

Последующее случилось очень быстро.

Потом Флоренс не раз будет защищать свое любопытство, спасшее в этот день жизнь Гемме.

Потому что именно из-за любопытства Фло обернулась назад, желая увидеть, как Ансельм все-таки расправится с непобедимым Бирюзовым Стражем. Иначе, зачем было оставаться?

Флоренс на бегу повернула голову и онемела от ужаса. Прямо на них с Геммой летел рой бирюзовых стрел. Ансельм же, пронзенный десятком сосулек, остался позади. Он упал на колени, опустив голову и опираясь руками о землю.

До Фредерика оставалась пара метров.

«Не может этого быть», – подумала Фло, чувствуя, как её буквально парализовало от страха. «Он же неуязвим. Он не может умереть!»

Затем Флоренс четко осознала: Гемма бежала позади девушки. И, значит, её должно было накрыть первой.

В этот момент Фло покинули все чувства и мысли. Остались только инстинкты. Все её действия были подчинены инстинкту самосохранения. Сберечь самое главное.

Вместо того, чтобы бежать вперед, Фло резко остановилась, толкая Гемму к Фредерику и закрывая собой от ледяного потока. Волшебница, пересекая границу, даже не успела понять, что случилось.

И уже по ту сторону Гемма услышала тихий вскрик Флоренс.

Та встретила рой стрел, тут же пронзивших её насквозь. Те, что летели рядом, изменили траекторию полета, все устремившись к девушке. Падая на колени, Фло чувствовала жгучий холод, распространяющийся по всему телу.

Опираясь рукой о появившуюся вдруг под нею траву, она подняла голову и отыскала взглядом Ансельма. Тот на удивление поднимался на ноги. Нетронутый пошатывался, но был невредим. Только рубаха и штаны на нем хранили следы от недавних ранений.

– Что за… – прохрипела Флоренс.

Ансельм растопил лед теплом своего тела.

«Только любящее сердце», – вспомнила девушка слова Бакалавра.

«Конечно, Ансельм же любит нас. Всех нас».

Мальчик, уже безоружный, приблизился к Флоренс.

Он по-прежнему улыбался.

– Хотели отделаться нетронутым, – произнес он мелодичным голосом. – Но ваши уловки с безглазыми давно известны. Учитесь любить. Сами. Тогда проходы между мирами не придется выкупать человеческими жертвами.

– Ууу, – только и смогла выговорить Флоренс.

Должно быть, она очень злилась. Должно быть, она хотела ответить Стражу что-нибудь очень колкое, язвительное и обидное. Но не могла. Холод, охватив все тело, подобрался к горлу. В голове возникли неуместные мысли о дантисте и зубной заморозке.

«У меня лицо будет перекошено, – пронеслось в голове девушки. – Я умру с перекошенным лицом».

Она уронила голову вниз, нечаянно коснувшись лбом ледяной стрелы, застрявшей в груди.

– Ыыы, – взревела от боли Флоренс, вновь вскидывая голову.

Перед глазами все плыло. Сквозь кровавое марево, застилавшее взор, она увидела, как Ансельм подошел к ней уже нормальным шагом. Нетронутый двоился в глазах Фло. Девушка вдруг подумала, что его нечеткий силуэт – самая подходящая вещь из всех, на которую можно смотреть в последние мгновенья своей жизни. Что эти мгновения последние, Флоренс почему-то не сомневалась. И все ждала, когда она упадет, ударится лицом о землю, возможно в траву вывалятся внутренности из вспоротого краям стрел живота. Но она продолжала, стоя на коленях, покачиваться из стороны в сторону.

Будто издалека она услышала голос Ансельма.

– Мы оплатили проход, – произнес он глухо, обращаясь к Стражу.

– Да, дорогой друг. Можешь забрать тело, – последовал ответ мальчика.

А затем он исчез. Кровавый туман перед глазами стал рассеиваться, и Фло вдруг увидела Фредерика и Гемму. Они все были на вершине холма. В Поднебесье.

Гемма смотрела на Флоренс с ужасом. И её нельзя было в этом винить. Сложно было без содроганий наблюдать за тем, как перед тобой корчится в предсмертных судорогах дорогой тебе человек, пронзенный десятком стрел.

Волшебница, не дыша, опустилась перед девушкой на колени. Теперь она могла смотреть ей прямо в глаза.

– Сделай что-нибудь, Фредерик, – тихо произнесла Гемма, обращая мольбу к брату.

– Ты же знаешь, тут ничего не поделать, – ответил он и отвернулся.

– Я что, умру? – промычала девушка.

И хотя произнесенные звуки больше напоминали собой какое-нибудь «аоуу», Фло заметила, что речь возвращалась к ней.

А вслед за этим вернулись ощущения в ладонях и ступнях.

Стрелы становились короче. В траву перед девушкой что-то капало.

Кап-кап. Кап-кап.

Это была вода.

Гемма со слезами на глазах осматривала Флоренс, боясь прикоснуться к ней. Ледяные обрубки бирюзового цвета торчали из тела Фло, словно иглы дикобраза. В плече, в груди, в животе, в бедре. И все.

– Их было больше, – с непониманием в голосе произнесла Гемма.

Она отчетливо помнила, что еще две минуты назад в теле Флоренс можно было насчитать с десяток стрел.

– Ну, извините, – прохрипела Фло.

– Тебе больно? – зачем-то спросила Гемма, улыбаясь сквозь слезы.

– Ерунда, – ответила девушка, и изо рта с бульканьем вырвалась кровь.

Но все это не имело никакого значения.

Волшебница смотрела на Флоренс. И девушка оживала под её взглядом. Несмотря на тревогу и волнение, читавшиеся в нем.

Женщина прикладывала ладони к тем местам, где на её глазах затягивались раны. Она нежно приглаживала лохмотья, пытаясь вернуть на место свисающие лоскуты ткани. Гемма ощупывала шею Флоренс, плечи, ребра, талию.

– Ни стыда, ни совести, – со смешком произнесла Фло. – Я тебе что, преступник на досмотре? Не надо меня щупать, мне же щекотно!

Волшебница рассмеялась. Слезы продолжали бежать по её щекам. Она до сих пор не смела поверить своему счастью.

– Никогда еще в жизни я так не радовалась твоей болтовне, – сказала Гемма.

– Нам лучше поторопиться, – произнес Ансельм.

Он кивнул на два бирюзовых обрубка, торчащих в животе и в груди девушки, которые и не думали таять.