Кристина Джонс - Семейный бизнес

— Это не может быть Рори.

Триш расстроено поджала губы и уставилась на экран. Сесилия устало протерла глаза.

— Солнышко, разве ты можешь считать по-другому! Но сейчас твое мнение не слишком соответствует реальности. Мы так мало о нем знаем. Эту информацию сначала запросили у Спенсера, но он отказал, к тому же все остальные, кто здесь работает, — акционеры… поэтому…

— Ты сама только что сказала: гнусавый — не акционер, и она кстати тоже! — Джорджия показала пальцем на Сабрину, сидевшую тихо, словно мышка. — Она не имеет никакого к нам отношения, а все равно развесила уши… она посвящена в такие дела, о которых мне не разрешается рассказывать Рори, и…

Сесилию и Триш заявление Джорджии явно встревожило. Оскар усиленно сосал свою погремушку и издавал булькающие звуки. Глаза Сабрины вспыхнули.

— И это, черт возьми, я слышу от тебя?! Ты ведь сама меня сюда пригласила! Чего ради мне все портить, если у нас с Оскаром наконец появились дом, работа и друзья? Опомнись!

— Ради денег. — Джорджия выстреливала в нее словами. — Ради того, чего у тебя никогда не было.

— Не было, мисс великая и всемогущая! Но это еще не значит, что я буду вредить людям, которые дали мне все! У меня тоже есть свои принципы.

— Вопрос только — какие?

— Хватит! — Сесилия бросила на обеих неодобрительный взгляд. — Ради бога! У нас и так проблем по горло, не хватало еще, чтобы вы тут подрались. Конечно же, это не гнусавый: бедняга и имя-то свое правильно написать не может. И это не Сабрина.

— Откуда ты знаешь? — не унималась Джорджия. — Мы знаем о ней столько же, сколько и о Рори. Она может оказаться из тех, кто готов продать свою родную бабушку — или мою — ради нескольких акций «Вивиенды»!

Сабрина засмеялась.

— Я ничего не знаю об акциях, зачем мне это надо? Зачем мне продавать информацию?

Джорджия встала, задвинув стул с такой силой, что он чуть не перевернулся.

— «Вивиенда» налетит на нас, как саранча, и сожрет все наше имущество, включая грузовики. Они выкинут нас отсюда и оставят лишь нескольких сотрудников для восстановления компании, они всегда действуют по этой схеме. Разве акции транснациональной компании не более привлекательны, чем акции маленькой местной фирмы? С кем же из менеджеров «Вивиенды» ты торговалась? Кому из них ты продавала информацию? Ты ведь знаешь наши маршруты, расписание, местонахождение грузовиков, — сколько тебе заплатили? Наверное, больше, чем платят на панели, готова поспорить.

— Джорджия! — Возглас Сесилии разбудил Оскара, который тут же начал плакать. Сабрина и Триш склонились над его кроваткой. — Возьми свои слова обратно!

— Никогда! — У Джорджии на глаза навернулись слезы. — «Диадема» — это вся моя жизнь. И я не прыгаю в постель к кому попало, верно? За три месяца она переспала с большим количеством мужчин, чем я за три года.

— Ах, вот чего тебе не хватает! — Сабрина взяла Оскара на руки. — Думаю, ты злишься именно из-за этого. Тебе просто завидно.

Сжимая от злости кулаки, Джорджия решительно вышла из офиса. Закрывая дверь, она слышала, как Сесилия успокаивает Сабрину.

Джорджия провела ужасный день, разъезжая по представительствам торговых компаний, посещая старых клиентов и заверяя их, что не стоит обращать внимание на всякие слухи. Большинство клиентов соглашалось, но каждый раз, когда Джорджия отъезжала от очередного офиса, она понимала, что все эти маленькие фирмы пользуются услугами «Диадемы» лишь от случая к случаю. А такие случаи представляются нечасто.

Джорджия звонила на новые фабрики, договаривалась о встречах, оставляла рекламные проспекты и свои визитки: все как всегда, но сердце ее было не на месте. Отключив сотовый телефон, Джорджия направилась домой. Два противоположных желания терзали ее: с одной стороны, ей хотелось, чтобы Рори позвонил, но с другой — Джорджия боялась с ним разговаривать. Наконец она приняла самое простое решение: выключила телефон. Пока Джорджия ехала в Аптон-Поуджез, начался дождь.

Многочисленные вопросы роились в ее голове. Если Рори не был связан с «Вивиендой», то где же он тогда достал деньги на покупку коттеджа? Дома в Беркшире стоили баснословно дорого. И почему же он ничего не говорил ей об этом? Неужели Бет намекала тогда именно на Рори, когда говорила, что кто-то сдает информацию? Нет! Джорджия надавила на педаль, представляя, что под ее ногой шея Бет.

Вернувшись в «Диадему», она вихрем пронеслась по всем комнатам офиса, сняла костюм и узкие туфли, переоделась в джинсы и свитер с кошками. «Надо заняться уборкой», — решила она. И хотя Джорджия ненавидела домашние дела всем сердцем, она вдруг обнаружила, что уборка действует на нее подобно терапии. Своего рода самобичевание.

Джорджия была по уши в чистящем «Силит геле», когда зазвонил телефон. Она с трепетом подняла трубку.

— Привет, это Сами.

— Сами? — Гель стекал по рукам. — Прошу прощения, но, похоже, вы ошиблись номером.

— Нет, я не ошибся. Это Сами, брат Леона из турецкой закусочной. Вы заказали микроавтобус на завтра, для поездки на скачки в Ньюбери. Я звоню, чтобы уточнить время. Я заеду в одиннадцать, вас это устраивает?

Джорджия чуть не поперхнулась. Как она могла забыть?

— Вас устраивает? — повторил Сами. — Тогда в одиннадцать. Желаю вам хорошенько повеселиться.

— А, да. Конечно… — Джорджия повесила трубку. — Обязательно повеселимся… — вяло повторила она.

На следующее утро они тряслись на ухабах шоссе в микроавтобусе. Джорджия сидела между недоумевающим Рори и молчаливой Сесилией, и на душе у нее было просто скверно. Сотрудники «Диадемы» безмолвно и грустно смотрели в окно, подобно школьникам, которых повезли на экскурсию в научный музей вместо обещанных аттракционов. Поток хитов Клиффа Ричарда, которые включил Сами, не мог разрядить напряженную обстановку.

Джорджия хотела отменить поездку, но Сесилия настояла на том, чтобы она состоялась. «Для поддержания командного духа», как сказала она, предвидя возражения Джорджии.

— Как прикажешь. Ты ведь у нас принимаешь решения, — сердито ответила Джорджия.

Теперь ее и Сесилию, державшую на коленях Оскара, разделяли тонкая полоска плюшевой обивки и огромная пропасть невысказанных обвинений.

С Рори было еще хуже. Вчера вечером он позвонил Джорджии, но ее реакция на телефонный звонок озадачила его, и теперь Рори казался еще более смущенным. Он держал ее за руку, и на ней был тот самый костюм, в котором она ездила в Виндзор. Но это только усугубляло ее грусть. Когда вчера вечером Рори позвонил, Джорджия понимала, что не должна говорить ему о «Леннардз» и о внезапно обрушившихся на «Диадему» неприятностях, к тому же ее очень беспокоила предстоящая покупка коттеджа. Она сказала Рори, что не сможет с ним встретиться, и почувствовала себя ужасно виноватой, когда тот расстроился.