Ирина Кривенко - Доверенность на любовь

— Это Линев? — спросила Лозинская.

Язык все еще плохо ворочался во рту.

— Да, это он, мерзавец!

— Но почему? — спросила Оксана.

Да, теперь она прекрасно узнавала помещение, где находилась вместе со своей подругой. Это была мастерская, переоборудованная из бомбоубежища, принадлежавшая Александру. Она уже была здесь.

— А как ты здесь очутилась? — спохватилась Оксана.

И Валентина подробно ей описала то, как она шла к ней в гости по Колокольникову переулку и вдруг увидела в одной из подворотен Александра. Тот негромко окликнул ее, а когда женщина приблизилась, схватил ее и зажал рот тряпкой, смоченной не то в хлороформе, не то в эфире. Очнулась она уже здесь связанной. Через несколько часов Александр принес сюда и Оксану. Она пыталась ее разбудить, докричаться, но так и не сумела. Выбившись из сил, она стала ждать.

Лозинская выслушала свою подругу очень внимательно, но так и не сумела понять, почему Александр это сделал.

— По-моему, он просто сумасшедший, — сказала Лозинская.

— Вполне может быть, — согласилась Валентина, — но нам от этого не легче.

— Постой, постой, — задумалась Оксана, — ты же хотела сказать мне что-то очень важное, за этим ко мне и шла.

— Какая же я дура! — воскликнула Валентина. — Помнишь, ты мне рассказывала о книге, которую читал Александр?

Оксана склонила голову к плечу и потерла щеку о шершавый шов рубашки.

— «Москва и москвичи» Гиляровского.

— «Москва и москвичи» Гиляровского, дополненное издание, — подтвердила Валентина.

— Ах, да.

— Так вот, я отыскала эту книгу у одного своего знакомого. И представляешь себе, нашла в ней одну историю, связанную с твоим домом.

Оксана торопила Валентину:

— Что же там?

— Там описана история об одном молодом человеке-проходимце, который отыскивал молодых вдов, входил к ним в доверие, соблазнял их, а потом хитростью завладевал их имуществом и после этого убивал.

— А при чем здесь дом в Колокольниковом переулке?

— Его поймали, когда он убил женщину, жившую в этом доме.

Глаза Оксаны округлились от ужаса. И в это же мгновение послышался скрежет вращаемого маховика в двери мастерской. Женщины с замиранием следили за тем, как поворачиваются вынесенные наружу механизмы, отодвигаются толстые стальные ригели. Дверь медленно отворилась, и в мастерскую вошел Александр. Он катил за собой тяжелый баллон красного цвета с блестящим латунным вентилем наверху.

Оксана и Валентина переглянулись, и Лозинская успела подумать:

«Как жаль, что мы не договорились с Валентиной как себя вести!»

Теперь обеим женщинам приходилось молчать. Линев лишь мельком взглянул на своих пленниц, чтобы убедиться, что они на месте. Затем он подкатил баллон к металлическому шкафу с прорезями в боковых стенках для вентиляции. В таких обычно на заводах рабочие вешают одежду. Открыв дверцу, он подхватил баллон. По тому, как напряглись его мышцы, как вздулись жилы, стало ясно — баллон полон.

Затем Александр Линев подвинул ногой грубо сколоченный рабочий табурет в пятнах масляной краски, уселся на него и закинул ногу за ногу. Он достал сигарету, повертел ее в пальцах, а затем предложил Оксане.

— Может, закуришь? — его голос звучал непривычно резко.

Женщина от растерянности даже не нашлась, что сказать.

Тогда Линев подошел к ней, вставил сигарету в зубы и щелкнул зажигалкой. Оксана жадно затянулась, но затем выплюнула сигарету прямо в лицо Линеву, а затем и плюнула по-настоящему.

Тот только улыбнулся и вытер лицо тыльной стороной руки. Аккуратно затоптал окурок и вернулся на свое место.

— Не хочешь, и не надо. Второй раз предлагать не буду.

Валентины Курловой для него вроде бы и не существовало.

— Мерзавец, развяжи меня сейчас же! — закричала Валентина и дернулась. Она забыла, что не может встать.

— А почему это я должен тебя развязывать? — поинтересовался Александр, выпуская дым через нос.

— Ты не имеешь права! — в голосе Оксаны было уже меньше решительности.

Александр устало вздохнул и качнулся на табурете. Две ножки оторвались от пола.

— Надеюсь, ты не думаешь, что это из-за любви? — рассмеялся Линев.

Оксана, поняв, что развязывать ее никто не собирается, упрямо молчала.

— Честно говоря, мне тебя немного жаль. Точно так же, как жаль и Валентину. Только не думай, что я хоть когда-то любил тебя. Мне противно было лежать с тобой в одной постели, видеть твое тело, слышать твои проникновенные слова. И твои, кстати, тоже, — подмигнул он Валентине. — Вы обе мне противны. И дело не в том, что вы не красивы или глупы, просто я с самого начала знал, что с вами сделаю. И согласитесь, нельзя сегодня наслаждаться тем, о чем ты знаешь — оно уже мертво.

— Зачем ты нас связал? — напрямую спросила Оксана.

— Чтобы вы не могли выйти отсюда и не мешали мне жить, — Александр вскинул руки, прогнулся и сладко зевнул.

— Так ты развяжешь меня или нет?

— И не подумаю. Мне уже надоели твои просьбы, и самое лучшее было бы покончить с тобой сейчас. Но учитывая все-таки былую дружбу и все, что ты для меня сделала, я одолжу тебе немного времени и все объясню. Тогда, надеюсь, ты не станешь больше задавать мне этот идиотский вопрос. Все, что мне нужно было от тебя, Оксана — это генеральная доверенность. Я преспокойно продам по ней квартиру и получу неплохие деньги.

Оксана ощутила, как по спине у нее побежали холодные мурашки. Но она еще продолжала на что-то надеяться. Заметив испуг в глазах женщины, Александр бросил ей:

— Кстати, твоего мужа убил я. Не нужно было ему совать нос не в свое дело.

Самое странное, но от этого известия Оксана не почувствовала страха. Она уже как бы была готова к известию о том, что Виктор исчез.

А Линев продолжал:

— Все очень просто, если имеешь дело с доверчивой глупышкой. Ты сама своими стараниями оформила себе приговор. В какой-то момент мне даже захотелось, чтобы ты кое о чем стала догадываться и не согласилась бы дать мне в руки доверенность. Тогда я окончил бы ремонт, получил заработанное и отправился бы искать кого-нибудь менее смышленного. Но ты оказалась менее догадливой.

— Ты не посмеешь! Тебя все равно поймают!

— Да брось ты, Оксана. Из-за тебя погиб уже один человек — твой муж, погибнет ни в чем не виновная Валентина. Тебе не стоило пробовать отговорить ее, — он посмотрел на Курлову.

Та глядела на него взглядом, полным ненависти.

— Ты ошибаешься, Оксана, никто меня не поймает. Если ты пропадешь, никто раньше чем через неделю не хватится. Все привыкли к твоему долгому отсутствию. Мужа тоже нет, лучшая подруга будет рядом с тобой. У меня уже все договорено. Через пару дней я получу деньги. А потом я, наконец, стану по-настоящему свободным человеком.