Время любить - Лилия Фандеева
– Я тоже надеюсь, что ваши «шалости» не стоят времени, проведённого в изоляторе. Учитесь на своих ошибках. Отцам передайте привет. Если честно ребята, я не очень рассчитывала на порядочность. Как-то в последнее время она у многих не в ходу, – Лиза просмотрела переданные ей документы. – Можете забыть меня, как страшный сон. А если попадёте в неприятную историю – у вас есть знакомый адвокат. Правда, беру я дорого, – она встала из-за стола, взяв с него ключи и бумаги. – Прощайте.
У входа её ожидал Владислав.
– Твои эксперименты сведут меня с ума. Как прошли твои переговоры?
– Не волнуйся, – Лиза поцеловала его в щёку. – Всё прошло в тёплой дружеской обстановке. У меня есть машина, которую мы проверим на ходу. Поезжай за мной следом, сделаем небольшой крюк и вернёмся домой.
– Ну как? – спросил Влад, заехав следом за женой на парковку и выйдя из машины.
– Хороша! Правда, требует навыков. Моя старушка была проще, а эта, как необъезженный конь, берёт с места в карьер, – говорила Лиза, открывая багажник.
– Лиз, а с ней всё в порядке? Зачем здесь колёса?
– Это комплект зимней резины. Среди моих клиентов, есть знакомый механик. Договорюсь с ним об осмотре. Но думаю, что всё в порядке. Кузьмин даже на учёт её умудрился поставить, а без участия ГАИ он этого сделать не мог. Да, не было бы счастья, да несчастье помогло. Представляешь, у меня появились знакомые, которые постараются, как можно быстрее, меня забыть. Вот такие наступили времена и нравы. Главное, чтобы парни урок усвоили. Идём домой.
– Ты сама как себя чувствуешь после всего этого? Нет мук совести или горечи поражения?
– Если ты говоришь о законе, то моя совесть чиста. Здесь если и есть нарушения, то не в мою пользу. И поражения не было. Была полная капитуляция со стороны противника с репарацией.
– Какие мы слова знаем, – Влад обнял жену за плечи. – Я рад, что для тебя это дело закрыто. Нужно и закрытие, и приобретение автомобиля отметить за обедом.
Глава 14
Первая половина ноября подходила к концу, а зима уже неделю чувствовала себя в городе полноправной хозяйкой. Снег и небольшой мороз были тому доказательством. Елизавета Филатова возвращалась с работы позже обычного, о чём предупредила своих домашних. Войдя в квартиру, она услышала тихие всхлипы Насти и успокаивающий её голос Влада. В прихожую вышел Серёжа.
– Сынок, почему Настя плачет? Кто её обидел? – снимая куртку, спрашивала мать.
– Она давно плачет. И баба Галя плакала, а теперь уснула у Насти. Дедушка заболел.
– Пойдём и выясним в чём дело, – она взяла сына на руки. – Что у вас случилось? В общих чертах я в курсе, – Лиза присела на диван рядом с Настей. – Насколько всё серьёзно, Влад? – глядя на мужа, задала она очередной вопрос.
– Сергею Ивановичу сделали срочную операцию. Сейчас он в реанимации. Прошли четыре часа. Утром, думаю, его состояние стабилизируется.
– Настя, – Лиза обняла девушку за плечи, – дед спит после операции, а бабушка в сознании. Ты здесь ей нужна. Соберись, умойся и возьми себя в руки. Сергей Иванович поправится. Всё будет хорошо, и ты должна убедить в этом бабушку. Посмотри на меня. Ты должна надеяться на лучшее, девочка моя.
– Не получается.
– А оплакивать живого человека получается? С каким лицом ты завтра покажешься деду? Думаешь бабушке легче твоего? Иди в ванную, приведи себя в порядок и возвращайся помочь мне с ужином. Утром я сама отвезу вас в больницу.
– Лиза, она расстроилась не столько из-за деда, как из-за отца-козла, – сказал Влад, когда Настя вышла. – Она звонила ему, а он не приехал, не позвонил, не оплатил операцию и лекарство не привёз, а девочка просила со слезами. Мы купили лекарство, а дальше я решился помочь. Забрал Серёжку из сада, оставил его с Галиной Ивановной и поехал с Настей к Глебу. Приехали, Настю в машине оставил, а сам вошёл в дом. У семьи поздний обед или ранний ужин, – Влад тяжело вздохнул и передал короткий диалог:
– Тебе дочь звонила? Ты знаешь, что отец после операции в реанимации? Не можешь не знать, что операция внеплановая и платная.
– Тебе какое дело? Звонила и что? Завтра всё куплю, заеду и оплачу, – Глеб нехотя встал из-за стола.
– А ничего, что это нужно было сделать сегодня, а не тогда, когда ты освободишься.
– Ты кто такой, чтобы объяснять, что я должен делать?
– Я врач, который оперировал твоего отца, – ответил Влад, глядя на «поверженного» Глеба, после удара в челюсть. – Ты не мужик, ты кусок дерьма. Оставил детей, отказался от родителей и думаешь, сможешь спокойно жить на этом свете? Ты боишься огласки? Я тебе её устрою. Что смотрите? Думаете, вы ему нужны? Такие подонки как он, думают только о собственном благополучии. Садись жри, может Бог есть, и ты подавишься, урод.
– Что с его отцом?
– А вы у него спросите. – Если Сергей Иванович до утра не дотянет, я испорчу твою репутацию уже к вечеру. Извините, у вас здесь дурно пахнет.
– У деда не всё так критично, я немного преувеличил, чтобы достучатся до идиота, но не думал, что Настя рядом и услышит. Нашёл ей в интернете информацию о стентировании, но она мне не верит.
– Не переживай. Не приедет – Бог ему судья. Оплати завтра операцию, это не огромные деньги. Но что-то мне подсказывает, что он уже в пути. Его тесть не такой сдержанный на слова и дела, как ты. Позвони позже на пост, спросишь о состоянии и узнаешь, был ли он.
– Лиз, разве так можно? Дело не в деньгах. Если бы она была плановой или по квоте – это одно, а экстренная – дело другое. Это же его родители.
– Ты сам увидел, что можно. Теперь ты понимаешь, почему я не могу бросить Настю? Она девочка умная и не пропала бы и без меня, но мне с ней спокойнее за сына, за стариков и за неё саму. Ты сам, что думаешь об операции?
– Если не будет осложнений, а дед будет соблюдать все мои рекомендации десять лет с гарантией. Здесь многое зависит от него.
– На этой оптимистичной ноте, мой дорогой и любимый муж, мы все и успокаиваемся.
