Марис Соул - Никаких обещаний

Осознав, что Эрик говорит с мужчиной, Эшли отбросила ревность, но беспокойство осталось. Схватив со стула и набросив на себя шелковый халат, она выскользнула из спальни и подошла к Эрику. Он окинул ее взглядом, когда она приблизилась. Темнота скрывала его черты, но Эшли все же заметила, как он нахмурился.

— Стив, я понимаю, — повторил он, его голос вновь стал невозмутим. — Послушай, Эшли здесь, рядом со мной… Да.

Она ничего не спросила, даже после того, как он положил трубку. Эрик проводил ее до постели, и они вместе забрались под одеяло. Эшли чувствовала напряженность во всем его теле, но ничего не спрашивала, она ждала, рассчитывая, что он сам все ей объяснит. Наконец Эрик заговорил:

— Это был Стив Пиз, тот лейтенант, которого ты видела в участке.

Ничего не сказав, Эшли повернулась к нему и коснулась его руки, ощутив теплоту. Эрик продолжил: — Он звонит иногда, когда ему нужна моя помощь.

— Помощь ниндзя?

Она услышала его вздох и поняла, что догадки Чарли были совершенно справедливы.

— Мы с ним не хотели бы, чтоб это стало кому-либо известно.

— Я понимаю. В кино подобное смотрелось бы героизмом, в зале суда, однако, было бы признано противозаконным. Ты ему и сейчас нужен?

— Дело может подождать.

До того времени, когда она уедет. И тогда Эрик будет делать все то, о чем его попросит лейтенант Пиз, возможно, рискуя при этом жизнью. Эшли испугалась.

Придвинувшись к нему ближе, она прижалась щекой к его плечу.

— Будь осторожен… всегда… обещай!

Эрик пообещал, но Эшли не могла избавиться от чувства, что с ним непременно что-то случится после того, как она уедет. За день до отъезда Эшли поделилась своим предчувствием с Чарли.

— Ты ведь сообщишь мне, если что-нибудь случится с Эриком?

— В каком смысле? — спросил Чарли.

— Ну, если он, например, будет ранен или… убит.

Ее всегда поражало мастерство Эрика, но и он сам признавал, что все приемы боевых искусств могут оказаться совершенно бесполезны при применении огнестрельного оружия.

— Убит? — Чарли вскинул голову. — Каким это образом он будет убит?

— Ну… ревнивой любовницей, например, — сказала она с невинной улыбкой, пытаясь свести все к шутке и делая вид, что осматривает содержимое коробки, которую она на самом деле незадолго до прихода Чарли собирала.

Чарли, если хочет, может быть совершенно уверен, что Эрик работает на полицию, но она не собирается предоставлять ему доказательств.

— Если бы ты осталась в Анн-Арборе, тебе не пришлось бы беспокоиться, что этого парня убьет ревнивая любовница.

Эшли не поднимала головы, но тем не менее ощущала на себе пристальный взгляд Чарли, сидевшего на одной из множества коробок, загромоздивших с недавних пор ее квартиру.

— И все-таки я не понимаю, почему ты уезжаешь.

Выпрямившись, Эшли взглянула на него и отвела с лица выбившуюся прядь:

— У меня нет выбора.

— Нет выбора! — торжественно повторил Чарли и указал на коробку напротив. — Почему бы тебе не присесть? Отдохни! — У Эшли появилось подозрение, что Чарли намерен прочесть ей длинную лекцию, но все-таки она села. — Уважаемая, я не знаю, что тебя вынуждает переехать в Чикаго, но я совершенно убежден — ты совершаешь ошибку.

Эшли протестующе вытянула руку, чтобы остановить его.

— Чарли, тебе не нужно говорить мне, что Эрик — лучший человек, которого я только могла когда-либо встретить, и что я полная идиотка, оттого что бросаю его. Ты и не подозреваешь, что на протяжении последних двух недель я уже много раз повторила себе то же самое.

— Тогда почему же ты согласилась на этот проклятый перевод? Почему ты оставляешь Эрика?

— Потому что я не могу не оставить. Я должна выполнить обещание.

— Какое еще обещание? — спросил Чарли, ничего не понимая. — Твоему боссу?

— Моему… — Эшли запнулась.

Несмотря на то, что она рассказала Эрику о брате, она не могла повторить рассказ Чарли. Он ничего не знал ни о болезни ее матери, ни о мечтах отца, ни о том роковом дне, прошедшем семнадцать лет назад. Он не поймет, чего она лишила своих родителей гибелью Джека.

И что теперь могла им возвратить.

— Я должна это сделать, — сказала Эшли твердо. — И помимо всех обещаний, это была и моя мечта тоже. Я хочу сказать, что мне очень нравится работать в службе информации… а в моей профессии перевод в Чикаго — значительное продвижение по служебной лестнице. И я люблю Чикаго.

— Но ты любишь и Эрика, — напомнил Чарли.

— И я люблю Эрика. — Эшли любила Эрика. Всей душой и сердцем. Любила то волнение, которое он вызывал у нее, любила его загадочность, силу и нежность. — Недавно он передал мне историю, которую рассказала ему мать, историю о маленькой птичке-котори. Птичку полюбила девочка и, несмотря ни на какие уговоры, не посадила в клетку, позволив ей улететь, когда настало время. Я всегда недоумевала, почему Эрик называет меня своей маленькой птичкой. Теперь понимаю, и я еще больше люблю его за то, что он предоставляет мне возможность свободно улететь.

Конечно, если не учитывать, что даже сейчас, когда она говорит все это, комок застревает у нее в горле и она никак не может скрыть слезы, навертывающиеся ей на глаза. Действительно, никто не удерживает ее в Анн-Арборе, ей позволено свободно улететь, и она должна улететь, но Эшли не могла улететь, как птичка, частицу себя она оставляла здесь.

На следующее утро прибыл фургон. В тот момент, когда грузчики выносили коробки и мебель из ее комнат, из своей квартиры вышел Эрик и зашел к ней. Эшли видела, как он обходит стулья и кровать в середине гостиной, пробираясь в сторону кухни. В руках он держал большую черную квадратную коробку, украшенную изображением журавля красных и золотистых тонов.

— Что в ней? — спросила она, радуясь встрече.

— Пустяк, — Эрик протянул коробку. — Возьми с собой в дорогу.

Осторожным движением Эшли поставила разукрашенную коробку на стойку и приподняла крышку. Внутри находился небольшой поднос, заставленный всяческими закусками. Подняв поднос, она обнаружила другой поднос, а под ним третий.

— Как изящно, — сказала Эшли и один за другим вернула подносы в первоначальное положение, и они вновь, соединившись, составили квадратную коробку.

— В Японии, — пояснил Эрик, — отправляясь на работу или в путешествие, укладывают таким образом еду. Возможно, тебе захочется перекусить в дороге.

— По-моему, это совершенно сказочная упаковка для дорожного завтрака, — повернувшись к нему, она его обняла и поцеловала. — Когда ты успел приготовить все это?

— После того как ты ушла прошлой ночью. Я очень скучал по тебе.