Барбара Пирс - Ночь соблазна
— Все-таки я привыкла к тому, что джем намазывают на гренок, — пробормотала Маура, с трудом прерывая поцелуй.
— Гренок слишком сухой, — отозвался Эверод, покрывая ее уста быстрыми легкими поцелуями. Он снова встал перед ней на колени. — И это скучно.
Он слегка укусил ее грудь, прежде чем накрыть своими губами сосок и окружающую его нежную кожицу. Маура слегка дрожала, ухватившись за столбик кровати, а Эверод вовсю слизывал языком клубничный джем с ее груди.
— Твое тело придает джему ни с чем не сравнимый вкус, — пробормотал он, а его губы и жаркое дыхание двинулись вниз. — У тебя местами солоноватый вкус, местами же бесспорно острый.
Виконт запустил пальцы в кувшинчик и поставил его на пол.
— У меня предрасположенность к экспериментам, и я буду искать до тех пор, пока не найду тот единственный вкус, который удовлетворит мой лютый голод. — Он осторожно, чтобы не спугнуть Мауру, положил руку повыше ее колена, и она почувствовала, к чему он стремится, еще раньше, чем Эверод развел в стороны ее нижние губы.
При первом же прикосновении прохладного липкого джема к тому комочку плоти, который прятался в ее женских складках, Маура выгнулась и ударилась затылком о столбик кровати. За пальцами Эверода последовал его ловкий язык, слизывавший десерт.
От нестерпимого желания тело Мауры трепетало, она выгнулась дугой навстречу Эвероду, утроба ее сжалась в сладостном томлении. Если раньше она ощущала лишь легкое возбуждение, то теперь из ее тела словно забил скрытый там горячий источник. Будь у нее свободны руки, Маура запустила бы сейчас пальцы в волосы Эверода и прижала бы его лицо к себе посильнее, чтобы он глубже проникал внутрь.
— Таунсенд! — прошептала она и вздохнула, когда его пальцы развели в стороны складки промежности, стремясь к ее женской глубине.
Эверод вытер свои влажные губы о плечо.
— Вкус острый и умиротворяющий, сладкий, медовый, — сказал он. Его большой палец в это время потирал промежность, доставляя Мауре мучительное удовольствие. — AmorVeneris, veldulcedo,[21] как назвал это потаенное женское сокровище Маттео Коломбо.[22] Подобная красота вкупе с нежными возгласами наслаждения, издаваемыми женщиной, способна подвигнуть мужчину на поэтическую хвалу своему открытию.
С этими словами он поднял правую ногу Мауры и положил себе на плечо. Небольшое изменение в позе вынудило девушку шире развести ноги, и теперь Эверод обладал полной властью над тем наслаждением, какое он извлекал из ее тела.
Ах, это наслаждение!
Маура тщетно пыталась ослабить путы, связывавшие ей руки. Эверод лучше, чем она сама, понимал все секреты ее тела. Он облизал углубление возле ее бедра, и ее охватила дрожь. Он исследовал и дразнил языком нежную атласную кожу между нижними губами, доводя Мауру до грани безумия. Она готова была предложить ему все, что угодно.
— Все, что угодно, — произнесла она вслух, задыхаясь и всхлипывая.
Они оба понимали, о чем она просит, нет, умоляет его.
Только Эверод был в силах снять то напряжение, которое он сам сознательно создал в ее существе. Двигая бедрами в согласии с движениями его ищущего рта и умелых пальцев, Маура прикусила губу, чтобы не закричать, когда на нее накатила первая волна наслаждения. Эверод вздрогнул от этого приглушенного крика. Обхватив ее бедра обеими руками, он жадно приник языком к источнику этих восхитительных ощущений, упиваясь ее возбуждением, как ненасытный хищник.
Чтобы не упасть, Маура ухватилась за столбик кровати. Сдавшись на милость победителя, она закрыла глаза, позволяя волнам наслаждения раз за разом сотрясать ее тело.
Изнемогая от беспощадной атаки, Маура смутно, как во сне, видела: неутомимый воин Эверод встает и сбрасывает с себя панталоны.
Толстый стержень его подрагивает от непреодолимой жажды завоеваний.
Вместо того чтобы отвязать Мауру, Эверод повернул ее лицом к столбикам. Он пристроил ее правое колено на мягком матрасе, а сам тем временем направил свое вздыбившееся естество вдоль складок ее ягодиц, пока не нашел искомую жаркую расселину.
— Я попробовал твое наслаждение на вкус, — прошептал он ей на ухо. — Теперь же я хочу почувствовать, как оно плотно облегает мой мужской орган.
Он проник в нее быстро и глубоко. Маура сделала глубокий вдох, ожидая некоторого неудобства, но ее телу уже не нужно было никакого поощрения со стороны Эверода. Его меч так легко двигался в ее ножнах, словно сам был частью ее существа.
Маура вцепилась в столбик кровати, смягчая неистовые толчки. Одной рукой Эверод обвил ее талию, тогда как другая по-прежнему зарывалась в ее увлажнившиеся нижние кудри. Его игривое настроение улетучилось, уступив место ожиданию удовлетворения страсти. В этом Маура не могла ему отказать. Вызванное им напряжение теперь сжимало ее недра, подобно пружине. Она не меньше Эверода стремилась к этому необузданному совокуплению.
Эверод издал приглушенный вопль и уткнулся лицом в ее плечо. Маура ощущала, как набухает внутри нее его стержень; потом он глубоко вонзился в нее, в ее сладостную податливую глубину. Когда ее влажная кожа заглушила торжествующий крик Эверода, Маура почувствовала, как горячая струя семени наполняет ее.
Эверод, вложивший все силы в это высвобождение, продолжал мягко двигаться внутри нее, сотрясаемый мелкой дрожью. Наконец, с явной неохотой, он вынул свой меч из ее ножен, потянулся через голову Мауры и освободил ее руки от стягивавшей их полоски ткани.
Маура растерла запястья, с опозданием понимая, как сильно им досталось во время любовных игр. Эверод подхватил ее на руки и бережно уложил на кровать. Ее взгляд невольно устремился на его стержень, и она изумилась, обнаружив, что тот все еще крепок и готов к бою.
Эверод улегся на нее, обхватив руками ее голову.
— Так во сколько камеристка должна тебя разбудить?
— В половине седьмого, — ответила девушка, играя его волосами. Под таким углом его шрам был полностью открыт ее взору, однако Маура старательно сохраняла на лице бесстрастное выражение. Возможно, Эверод просто проверяет, не станет ли она его жалеть. Маура почувствовала: если она скажет о шраме хоть слово, каким бы оно ни было, Эверод оставит ее навсегда.
А она не хотела, чтобы он ее оставлял. И это открытие ее напугало. Она ведь лучше многих понимала, что не сможет удерживать его.
Не зная, о чем она думает, Эверод поцеловал ее.
— Ну тогда у нас еще не один час впереди.
Глава 19
Эверод вздрогнул и проснулся.
