Джорджи Энн Дженсон - Счастливый жребий

Его пальцы чуть разжались. Веревка лежит свободно. Если встать, выдернуть ее и побежать, она, возможно, успеет добраться до входной двери, отпереть ее и… и что дальше? Ей нужны ключи, чтобы завести машину, а они в сумочке. В данный момент она даже представить себе не могла, где видела эту сумочку в последний раз.

Надежда. Она придала ей необходимые силы. Двигаясь очень медленно, с предельной осторожностью, Мак сантиметр за сантиметром отодвигалась к краю кровати. Внезапно замерла, прислушалась. Он застонал и слегка пошевелился. Но не проснулся.

Раздался оглушительный удар грома, эхом раскатившийся по небу. Маккензи подпрыгнула на краешке кровати. Внезапный порыв ветра ударил в окно, и Мерфи тотчас перевернулся на спину. Веревка выскользнула из его пальцев.

Сверкнула молния; гроза набирала силу. Теперь или никогда.

Она ждала следующего раската грома. Молния не заставила себя ждать; причем ударила так удачно, что свет мгновенно погас. Мак мысленно улыбнулась. Может быть, это вмешательство провидения?

В кромешной тьме она спрыгнула с кровати и рванулась к двери. Стремительный рывок — и веревка ослабла. Мак бежала, натягивая веревку. И вот она уже освободилась. Со всего маху беглянка врезалась в сервировочный столик, стоящий в коридоре.

Ее сумочка должна быть на кухне. Она неловко схватила ее связанными руками, высыпала содержимое на стол и стала на ощупь искать ключи. Кровь бешено стучала в висках, дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Мак слышала свои приглушенные отчаянные рыдания, рвущиеся из горла, пока она лихорадочно ощупывала содержимое сумочки. Наконец пальцы нащупали холодный алюминий. Выбегая из кухни, она благодарила Бога. Бросилась к входной двери, вытянув перед собой связанные руки, таща за собой веревку, словно кошачий хвост.

Какой-то силуэт. Человек… О Боже, это он! На несколько секунд комнату залил свет очередной «вольтовой дуги», вспыхнувшей в небе. Ее руки упирались в его грудь. Глаза Мерфи угрожающе вспыхнули, он ухмыльнулся. Бушующая за окнами гроза отдавалась эхом в ее ушах, а ярость бури отражалась на лице мужчины, преградившего ей путь.

Кровь бросилась ей в голову. Застав Мерфи врасплох, она оттолкнула его в сторону с силой, которой прежде в себе и не подозревала. И в отчаянии бросилась сквозь дождь и ветер к своей машине, стоящей в каких-нибудь пятнадцати футах от дома. Не может быть, чтобы она оказалась запертой. Не может… Ни к чему ей было ее тут запирать. Она молилась про себя, чтобы так оно и оказалось. Теперь она уже зашла слишком далеко и не могла остановиться.

Он догнал ее мгновенно — подставил ногу, и они упали на землю и покатились вниз по пологому склону. Лица их почти соприкасались; он дышал тяжело и часто. Они смотрели друг другу в глаза. В ее взгляде были страх и вызов. В его — холод и отчаяние.

Она перестала сопротивляться, придавленная его весом, и это его чуть не доконало. На несколько секунд ее тело стало мягким и податливым, груди упирались в его грудную клетку. Ее полные губы были так близко…

Буря накрыла их. Маккензи лягалась, царапалась, кричала. Когда она ударила Мерфи коленом, ночной воздух огласился его проклятиями. Мак вскочила, поскользнулась. Наконец поднялась на ноги.

Из ее горла вырвался крик, когда он ухватил ее за лодыжку и снова повалил на землю. Грязь и глина забились ей под блузку, а острый сучок распорол кожу на животе. Он потащил ее в дом, несмотря на отчаянные попытки Мак взобраться на холм.

Удары кулаков обрушились на голову Мерфи. Острая боль пронзила ее руки, однако Мак продолжала наносить удар за ударом.

Насквозь промокшие и грязные, они отчаянно боролись, катаясь по земле. Наконец Мерфи снова подмял ее под себя. Дождевая вода капала с его лица на ее щеки. Навалившись на нее всем своим весом, он ухватил Мак за руки и завел их ей за голову. Лишив ее таким образом возможности сопротивляться, он чуть расслабился, по-прежнему прижимая ее к земле. И вдруг уткнулся лбом в ее голову.

Мерфи почувствовал, как в нем поднимается волна желания. Черт возьми, природа брала свое. Испытывая к себе ненависть и презрение, он резко встал, рывком поднял Мак на ноги и взвалил на плечо. Ухватившись за перила, чтобы не упасть, зашагал обратно к дому.

Мак покоилась у него на плече. Она понимала: он одержал верх. И ничего с этим не поделаешь.

Сидя в отблесках догорающих углей, оба тяжело дышали, сердито глядя друг на друга. Мерфи откинулся на спинку кушетки, расслабился. Ей не откажешь в мужестве… Она отчаянная. И у нее прямой, открытый взгляд. Ему нравились ее глаза.

Прошла минута. Две.

— Свечи есть?

— На кухне, — прошипела она, потирая ушибленную ногу. Он схватил ее за блузку и приблизил к ней свое лицо.

— Только пошевелись, и я из тебя дух вышибу.

Ему вдруг подумалось: а что, если ее сейчас поцеловать? Что он почувствует? Страсть? Он мысленно выругался. У него нет на это времени, Маккензи не собиралась убегать. Пока. Она продрогла, перепачкалась в грязи и была вся в синяках. Когда огонек зажигалки поджег фитили двух свечей на буфете, она подняла взгляд. И тут заметила, что его лоб в крови.

Он поднял руку и вытер кровь, которая едва не залила ему глаза.

— Бери мою машину и убирайся. — К удивлению Маккензи, в ее голосе прозвучал приказ.

Не обращая на нее внимания, он подошел к раковине и сдернул с дверцы духовки полотенце. Прижал ткань к ране и, нахмурившись, взглянул на Мак:

— Еще рано.

Если ей суждено погибнуть — наплевать! Маккензи прошла на кухню и протянула ему свои связанные руки.

— Развяжи меня, — приказала она, сама удивляясь своей безрассудной отваге.

Он лишь насмешливо улыбнулся.

— Развяжи немедленно! — потребовала она. — Посмотри, что у меня с руками.

Он смотрел ей прямо в глаза. Томас Джастис Мерфи не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне.

— Ты снова попытаешься бежать.

— Снова и снова. Ты меня убьешь, и дело с концом, но сейчас развяжи. Мне больно.

Он опустил взгляд на ее грязные распухшие руки и снова нахмурился. А ведь он не мерзавец. Томас Джастис Мерфи — порядочный человек. Он прикасался к телу женщины только для того, чтобы успокаивать, возбуждать, наслаждаться. Его охватило необъяснимое желание подойти к ней, осторожно развязать узлы, поднести к губам ее израненные руки… Он медленно потянулся к карману. Вытащил нож и щелчком выбросил лезвие.

Нож у него в руке. Она с ног до головы покрыта грязью. По лицу тянутся полосы — это дождь проложил дорожки.

Маккензи зажмурилась. Сейчас он перережет ей глотку, и все будет кончено. Снова открыв глаза, она поняла, что должна защищаться. Широко расставив ноги, она приготовилась дать отпор убийце. Он медленно приближался.