Харри Джейн - Его обещание

Рассел непринуждённо развлекал их разговором и, к облегчению Розмари, ни словом не обмолвился об их прощании и скорой разлуке. Теперь, когда она не чувствовала себя стесненно из-за отношений с Расселом, она получала настоящее удовольствие от вечера. Подали кофе и коньяк, первоклассные, как и все в этом клубе.

Оркестр заиграл что-то романтическое, и Алиса с Джеком пошли танцевать. Розмари лениво наблюдала, как они описывали круг за кругом, тесно прижавшись друг к другу. Джек с обожанием смотрел жене в глаза, а она подняла руку и ласково коснулась его щеки.

Как им хорошо вместе, какие они счастливые, подумала Розмари и с удивлением поймала себя на низменной зависти.

— Давайте к ним присоединимся?

Розмари вздрогнула. Рассел пристально смотрел на нее, недоуменно нахмурив лоб.

Она улыбнулась в ответ.

— Почему бы и нет!

Он прекрасно танцевал, крепко и твердо, но ненавязчиво поддерживая ее. Пока они танцевали, он перебрасывался приветствиями со знакомыми или просто раскланивался с сидящими за столиками.

— У вас это прекрасно выходит, — отметила она. — Так естественно.

Он с признательностью улыбнулся.

— Я ведь все время на работе. А богатые люди иногда бывают очень обидчивы. Я должен каждому уделить внимание. А когда в клуб заносит важных птиц вроде этого Эль-Файяда, нужно все время быть начеку. Никогда не знаешь, что за шишки у него в свите.

— Это точно, — согласилась Розмари, поглядывая в сторону большого стола, занятого шумной разношерстной публикой. Десятки лиц, но все оживленные, веселые. Они явно прекрасно себя чувствуют.

Нет, не все. Ей бросилось в глаза мрачное, с сардонической усмешкой на тубах, капризное лицо. Мужчина ни с кем не разговаривал, он, казалось, даже не замечал, что хорошенькая блондинка рядом обвила рукой его шею и что-то нашептывает ему в ухо. Мужчина этот не сводил пронзительного взгляда с нее, Розмари. Сузив глаза, он насмешливо и цинично разглядывал ее.

Улыбка застыла на ее губах. Она почувствовала, что ей не хватает воздуха, а сердце бешено затрепыхалось где-то у горла.

Нет, с отчаянием подумала она. Не может этого быть. Не может быть.

— Вы плохо себя чувствуете? — участливо спросил Рассел.

Голос его доносился откуда-то издалека.

— Да. Нет, все в порядке. — Голос у нее был какой-то сдавленный, неестественный. — Давайте все-таки сядем.

Рассел, заботливо поддерживая, подвел ее к столику. Она была благодарна за поддержку. Потому что ноги у нее подгибались.

— Может, принести вам воды? Или какое-нибудь лекарство? У вас такой вид, словно вы столкнулись лицом к лицу с привидением!

О нет, это гораздо хуже привидения! Ужасающая реальность, а вовсе не призрак!

Но она покачала головой.

— Наверное, погода. Стало так душно.

Она глотнула воды со льдом и заверила Рассела, что дурнота уже прошла. Ей просто нужно несколько минут посидеть. И желательно одной.

— Вы ведь на работе, Рассел. Вокруг столько людей, которым нужно уделить внимание. Пойдите и займитесь своими обязанностями, а я пока посижу, приду в себя.

— Мне не хочется вас оставлять в таком состоянии, — покачал головой Рассел.

Какой же он заботливый, нежный! Надежный.

— Со мной уже все в порядке. Мне нужно выйти глотнуть свежего воздуха, вот и все. Через минуту я буду как новенькая.

С трудом Розмари удалось спровадить встревоженного Рассела. Она даже не взглянула, к какому столику он направился, ей было безразлично.

Она маленькими глотками пила ледяную воду, затуманенными глазами поглядывая на мерцание свечи. Как это говорят — не поминай лиха? Вот, пожалуйста — только пару часов назад они с Алисой говорили об Алексе, и он уже здесь. Мистика какая-то.

Или просто ошибка? Могла ли она так обознаться? Неужели из-за боли последних месяцев она повредилась рассудком и теперь Алекс мерещится ей везде?

Все, что нужно, чтобы избавиться от наваждения — обернуться и взглянуть. Она сразу поймет, Алекс это или плод ее растревоженного воображения. Но она не посмела.

Под скатертью она стиснула пальцы в кулаки. Да что же с ней такое?! Алекс — не Синяя Борода, он не жаждет ее крови. Как и всего остального. Он просто человек, который женился на ней из-за соображений бизнеса. Пройдет еще немного времени, и они оформят развод. В этом нет ничего нового. И страшного. Проблема в том, что она сама делает из этого проблему.

Это просто шок, сказала она себе. Все эти месяцы они с Алексом старательно избегали друг друга, и надо же такому случиться! Они столкнулись нос к носу на клочке земли величиной с носовой платок, затерянном среди океана!

Почему она не может просто пройти мимо, кивнуть ему, словно случайному знакомому, и перестать о нем думать! Вместо этого она сбегает в панике с танцевальной площадки и забивается в темный угол!

Ей не хватала воздуха, и она поднялась на подгибающихся ногах. Нужно выйти и глотнуть свежего воздуха. Она не сбегает, нет, она лишь отступает, чтобы перегруппировать силы.

По каменным ступеням она спустилась к пляжу. Песок отливал серебром в свете луны. Розмари сбросила босоножки. Душная ночь окутала ее. Пальмы стояли, словно каменные изваяния. На них не шевелился ни единый длинный перистый лист. Розмари, осторожно ступая, подошла к кромке воды. Ей все еще трудно было дышать, и она уговаривала себя успокоиться, приняв как факт, что судьба любит иногда пошутить.

Ведь Алекс, в сущности, рад встрече не больше чем она. Он здесь развлекается в компании миллионеров. Зачем ему ненужные переживания? Пускай Золушка остается у своего очага.

Впрочем, это ее собственный добровольный выбор. Он ведь предложил ей такое щедрое содержание, что она могла бы больше совсем не работать. Но она отказалась от денег. Все эти месяцы она повторяла про себя, как заклинание: мне ничего от него не нужно. Ничего.

Когда Розмари взялась за работу в Концерне, то много потеряла в зарплате. Она не возражала. Ведь ей не придется больше жить в Лондоне и платить бешеные деньги за квартиру. Семья хотела, чтобы она переехала к отцу в огромный фамильный особняк, как сделал ее брат Том, но она не согласилась. Вместо этого она сняла маленький домик неподалеку. Ей казалось, что она таким образом сохраняет независимость.

Некоторое время она еще продолжала писать для своего журнала. Там были готовы принять ее обратно в любую минуту.

Какой выдался трудный год! Не говоря уже о том, что после недолгой семейной жизни она чувствовала себя тряпкой, о которую вытерли ноги, дела в Концерне шли не блестяще. Ее обязанности скорее нужно было бы назвать не связями с общественностью, а минимизацией потерь. С тех пор, как во главе Концерна стал Том, проблемы усугублялись и нарастали, словно снежный ком. Она улыбнулась невольно сложившемуся стишку. Да еще его угораздило жениться на такой идиотке!