Ширли Джамп - Поцелуй в прямом эфире

— Что? Я?! Но я…

— Ты согласилась возглавить рекламную кампанию Праздника весны в городе, помнишь? — Милдред одарила Софи широкой улыбкой.

Когда Софи согласилась рекламировать ежегодный Праздник весны в городе, она предполагала, что ей придется всего лишь разослать уведомления о празднике в местные газеты. И меньше всего она ожидала, что ей придется рекламировать Лотерею любви.

— И если ты хочешь знать мое мнение, — продолжала Милдред, — ничто так не заслуживает рекламы, как Лотерея любви. — Она повернулась, чтобы уйти, ведь ее миссия по перепоручению столь важной работы была окончена. Уже уходя, она улыбнулась Софи, бросив через плечо: — И не забудь: как коммерческий директор Лотереи любви, ты тоже должна в ней участвовать.

— О нет, этого мне только не хватало! Опять выставлять подробности личной жизни на всеобщее обозрение?

Впрочем, сплетни о сбежавшей невесте уже поутихли. От репортеров не было звонков уже более полугода. Но Софи не хотелось снова привлекать к себе внимание. Это не принесет пользы ни ее бизнесу, ни ей самой.

— Кроме того, я загружена работой в кофейне, а теперь… — Софи указала на расчеты Милдред, — еще это.

— В твоем графике найдется время для любви! — Милдред махнула рукой на прощание и ушла.

После ухода Софи Уотсон Харлан подождал тридцать минут, потом надел ковбойскую шляпу и пошел вниз по улице. Паз и Шпилька с довольным видом бежали за хозяином следом.

Харлан обнаружил Софи у кофейни, как раз около его стульев. Она перебирала какие-то замороженные продукты на маленьком столике.

— Я пришел, чтобы вернуть вам свитер, мисс Уотсон, и… — он плюхнулся на стул и откинулся на спинку, — потребовать назад мои стулья.

— Вы не можете тут сидеть! — Софи взяла у него свитер и надела его.

— Еще как могу! Это украденное имущество. Мое имущество. И я требую вернуть его мне до того, как кому-нибудь придет в голову безумная идея… — Он повернулся к ней и выгнул бровь: — И он попытается поставить на нем свое клеймо.

— У меня нет каленого железа для клеймения ваших стульев, мистер Джонс, поэтому принадлежность ваших стульев останется прежней. Хотя я с радостью повесила бы на них рекламную табличку с указанием имени мастера. — Софи хитро улыбнулась. — Это будет выражение моей признательности за то, что стулья временно переселились к парадной двери моей кофейни.

— Не нужно никаких табличек. Я не занимаюсь столярным делом. А это «временное переселение» стульев — не что иное, как воровство. Поэтому я буду сидеть тут до тех пор, пока вы не вернете то, что принадлежит мне.

Софи нахмурилась:

— Теперь эти стулья принадлежат мне и предназначены для платежеспособных посетителей. Только для таких посетителей! — подчеркнула она, увидев, что у ног Харлана расположились собаки, а Паз опустил морду на его сапог. — В кофейне запрещено находиться с собаками.

— Мы не в кофейне, а на улице. Что касается посетителей… — Харлан огляделся вокруг, затем через витрину заглянул в кофейню: — Их сейчас почти нет, поэтому я тут спокойно посижу. Если же появятся… как вы их там называете? — Он самодовольно ухмыльнулся, дразня ее.

Она поджала губы:

— Платежеспособные посетители.

Он указал на нее пальцем:

— Так вот. Если появится хотя бы один из них, с радостью освобожу для него местечко. На время.

Харлан надвинул шляпу на глаза и откинулся назад, словно приготовившись вздремнуть.

— Вы самый невыносимый человек в Эджертон-Шорсе! — прошипела Софи, и на секунду ему показалось, что она вот-вот швырнет ему в голову пакет с замороженными продуктами, который держала в руке.

Отчасти Харлан нашел ее склочность… интригующей. И черт побери, привлекательной!

— Я не позволю вам здесь находиться, если вы неплатежеспособный посетитель! — твердо произнесла Софи.

— А я не позволю вам оставить здесь мои стулья. Они мои, и я намерен, черт побери, сидеть на них! Стулья либо останутся здесь и я буду на них сидеть, либо вернутся на мое крыльцо. Выбирайте!

— Вы все равно будете здесь сидеть, что бы я ни делала?

— Вы даже можете подойти и поцеловать меня, но я все равно останусь!

Харлан не видел Софи из-под полей опущенной на глаза шляпы, но чувствовал, как она свирепеет. Он задался вопросом, не решится ли она его поцеловать, и на секунду даже на это понадеялся.

— Поцелую, когда наступит очередной ледниковый период!

— Нам во Флориде это не помешало бы. Здесь никогда не бывает льда.

Краем глаза Харлан заметил, как она сжимает и разжимает кулаки, и с трудом сдержал смешок. Если бы он знал, как приятно доводить Софи Уотсон до белого каления, уселся бы давным-давно возле ее кофейни!

«Эта женщина однозначно заслуживает моего негативного отношения, — размышлял Харлан. — Она приходит к моему дому, отчитывает моих собак, придирается к длине моего газона и ворует мебель, которую я делаю. И черт побери, у нее на все имеется собственное мнение!»

— Вы не можете сидеть здесь вечно! — вскричала Софи.

Он притворился, будто обдумывает ее слова, хотя уже давно придумал план действий. Софи Уотсон неделями доводила его до бешенства. Пора ей отомстить. Может быть, тогда она отвяжется от него и оставит в покое? Ему следует заниматься радиостанцией и уделять внимание брату. У него нет времени на эту нахальную буфетчицу, которая называет его «бельмом на глазу».

— Я передумал насчет аренды стульев.

— Неужели?..

— Я бы с радостью передал вам эти стулья в аренду. Уверен, мы сумеем договориться с выгодой для нас обоих.

— Если вам нужны деньги…

— Не-а. Только какая-нибудь выпивка и ваше приятное общество. — Он одарил ее улыбкой, подтверждая, что на самом деле не так уж плох.

И потом, Харлану ужасно нравилось дразнить Софи. Будет весело. Когда же он доведет ее до белого каления своими шуточками, она сама принесет стулья на его крыльцо.

А тем временем ему нужно много всего рассказать своим радиослушателям.

Секунду Софи размышляла над его словами, и на ее нежном лице четко читались различные эмоции.

— Я считаю, сделка честная, мистер Джонс. — Она повернулась к кофейне. — Я принесу вам чашечку кофе.

Харлан подался вперед, шляпа сползла на его затылок, открывая взору глаза.

— Согласен, только я не пью кофе.

— Кофе пьют все! — заявила Софи.

— Очевидно, нет, мисс Уотсон.

Она протяжно выдохнула:

— Что же вы пьете?

Он усмехнулся:

— Я обожаю чай. Дайте мне чашечку хорошего черного чая, и я ваш навеки.

Софи посмотрела на него скептически: