Фрида Митчелл - Добрая фея
В трубке послышались вздохи и всхлипы.
— Бедняжка! Ты самая милая женщина из всех, кого я знаю, ты так страдала, и после всех твоих бед — новая напасть! Почему хорошим людям всегда не везет? Это несправедливо!
— Я сама виновата во всех своих несчастьях, Валери.
Подруга долго молчала.
— Послушай, Хилари, тебе не помешает кое-что знать. Макс вернулся и повсюду разыскивает тебя. Он пытался заполучить твой новый адрес у Говарда.
— Но Говард не дал, не правда ли? — поспешно спросила Хилари, чувствуя, как усилилось сердцебиение.
— Разумеется! Он слишком дорожит отношениями со мной, чтобы допустить такую оплошность. Но Макс, похоже, порвал с Мьюриел. Как он сказал Говарду, уведомление о вступлении в силу решения суда о вашем разводе настолько ошеломило его, что он почувствовал себя брошенным, и теперь хочет просить тебя предоставить ему еще один шанс.
У Хилари закружилась голова: и этот подонок еще надеется, что я его прощу? Да он совсем спятил!
— Я не желаю его видеть, Валери! — сказала она ледяным тоном.
— Дорогая, я тоже так подумала! Извини, проснулись мои близнецы. Мне нужно заняться ими. Я попрошу маму забрать их на пару дней и навещу тебя в Лондоне.
— В этом нет никакой необходимости!
— Мне лучше знать. — Понизив голос, Валери добавила: — Говард говорит, что Макс рвет и мечет. Он настроен только на положительный ответ, готов дневать и ночевать на пороге твоего дома, чтобы вымолить прощение. Ему кажется, что он сумеет тебя вернуть.
— Он заблуждается, — мрачно изрекла Хилари.
— Разумеется!
Закончив разговор и повесив трубку, Хилари минут пять лежала не двигаясь, пытаясь побороть головокружение и тошноту. В голове у нее все еще звучали слова подруги.
Макс меня разыскивает! Может быть, уже мчится в Лондон. Свой адрес я сообщила только нескольким надежным подругам. Дай Бог, им хватило ума не раскрыть моего секрета Максу, но ведь всякое может случиться. Я же никого не предупредила специально, потому что мне и в голову не приходило, что Макс вздумает молить о прощении…
Приступ тошноты вынудил Хилари спустить ноги с кровати, чтобы добежать до ванной. Все закружилось у нее перед глазами, она охнула и бессильно упала навзничь.
Отдышавшись через пару минут, Хилари осторожно встала и сделала несколько неуверенных шагов. Разумнее было бы вызвать медсестру, но та наверняка сообщила бы о головокружении у больной врачу. И тогда о выписке наутро можно забыть.
Примерно на половине пути до туалета Хилари поняла, что вот-вот потеряет сознание. Она опустилась на четвереньки и почувствовала, что вряд ли сможет встать самостоятельно.
— Какого черта?! — раздался возмущенный мужской голос, и в следующую секунду Хилари подхватили сильные руки.
Она не слышала, как мужчина вошел в палату, но не испугалась, а доверчиво, словно ребенок, прильнула к его плечу. Запах чистой кожи и дорогого лосьона моментально привел ее в чувство. Она открыла глаза, увидела лицо Генри Трента всего в нескольких дюймах от себя и от этого едва вновь не лишилась чувств.
Он поспешно уложил ее на кровать и заботливо накрыл одеялом. Хилари зажмурилась, не веря в реальность происходящего. Все это мираж, волшебный сон, подумалось ей, но когда она вновь открыла глаза, то убедилась, что рядом действительно стоит Генри Трент. Нахмурившись, он озабоченно нажимал на кнопку вызова сиделки.
— Не надо, прошу вас… — едва слышно попросила Хилари.
Генри смерил ее угрюмым взглядом и снова нажал на кнопку.
— Пожалуйста, не вызывайте врача! Мне уже лучше.
— Не говорите ерунды! — оборвал ее Генри.
Это стало последней каплей: нервы Хилари не выдержали, и, к своему ужасу, она почувствовала, что вот-вот разрыдается.
Только не это! Я не должна плакать! Нельзя показывать слабость перед этим мужчиной. Однако лицо Хилари исказилось, и, стыдясь, она закрыла его ладонями.
На мгновение в палате повисла тишина. Затем Хилари почувствовала прикосновения чистого носового платка к своему лицу и услышала:
— Не стесняйтесь, успокойтесь, все не так уж и страшно.
Ей совершенно не требовался его носовой платок, как не нужны были и его слова утешения. И, естественно, менее всего ей хотелось, чтобы Генри Трент присаживался на кровать и обнимал ее за вздрагивающие плечи. Но все это, тем не менее, произошло: он вытер ей носик и ласково погладил по голове, как маленькую девочку.
Скользнув по шелковистым волосам, рука Генри коснулась шеи — вырез тонкой ночной сорочки из розового ситца был довольно глубокий, — и у Хилари побежали мурашки по коже, хотя ладонь Генри показалась ей очень горячей. Хилари задрожала сильнее, когда он слегка прижал ее к груди. Его черная кожаная куртка распахнулась, и Хилари уткнулась лицом в синий шелк его сорочки. От аромата одеколона закружилась голова.
Хилари инстинктивно оттолкнула Генри и, вытаращив испуганные глаза, отпрянула в угол кровати, будто маленькая зверушка, затравленная кровожадным хищником. В этот момент в палату бесшумно вошла медсестра. Окинув цепким взглядом покрасневшую больную и нахмурившегося Генри, она бесстрастно спросила:
— Вы звонили?
— Да, это я вас вызвал. Я вернулся, чтобы отдать мисс Пристли кое-какие документы и обнаружил ее лежащей на полу без сознания. Что здесь происходит, хотелось бы мне знать?
— Сестра ни в чем не виновата! — подала голос Хилари.
— Извините, мистер Трент!
— Одних извинений мало!
Хилари стало обидно, что на нее, пациентку, никто не обращает внимания, словно она вообще пустое место.
— Уверяю вас, это не повторится! Если мисс Пристли станет дурно, ей достаточно позвонить. Она это прекрасно знает.
— Я хочу, чтобы возле нее дежурили круглые сутки!
В голосе Генри зазвенел металл, и Хилари стало жаль медсестру. Она вновь предприняла попытку вступиться за нее.
— Послушайте, мистер Трент, я сама встала с постели. И я не теряла сознания, мне просто стало чуточку не по себе. Это пустяки.
— Я нашел вас лежащей на полу и бледной как смерть. По-вашему, это пустяки. А по-моему, это обморок! — рявкнул Генри. — Так или иначе, это недопустимо! — Он укоризненно посмотрел на медсестру.
— Вы совершенно правы, сэр, — пролепетала та, опасаясь новой вспышки гнева.
Но Хилари уже закусила удила.
— Нет, он абсолютно не прав! — Она резанула сиделку взглядом и, спохватившись, уже мягче добавила: — Мистер Трент заблуждается. Меня слегка подташнивало, не более того. Не нужно поднимать из-за этого шум. Мне гораздо лучше.
— Я в этом сомневаюсь, — бесстрастно сказал Генри. — Мое требование остается в силе. И давайте не будем это обсуждать. — Он встал и прошелся по комнате.
У Хилари перехватило горло от этой наглости, и она взглянула на Генри с откровенной неприязнью. Тот ответил тяжелым долгим взглядом. Темных тонов одежда, смуглое лицо и мрачный взгляд, как это ни странно, делали Генри привлекательным. Осознав это, Хилари даже слегка опешила. Но сколько же в нем жестокого высокомерия и откровенного презрения к окружающим! Хилари готова была зубами выгрызть его непомерное тщеславие, но Генри был непробиваем, словно айсберг, что и демонстрировал всем своим обликом.
Воспользовавшись замешательством больной, медсестра измерила у нее давление и температуру и нахмурилась.
— Выше нормы.
Хилари стрельнула глазами в Генри: в обществе такой мрачной личности у кого угодно подскочит давление!
— Не желаете ли чаю или кофе? — любезно поинтересовалась медсестра, прежде чем покинуть палату.
— Кофе, пожалуйста, — попросил Генри, непринужденно усаживаясь на стул возле кровати.
Оставшись одни, Хилари и Генри молча уставились друг на друга.
— Расслабьтесь, пожалуйста! Я не собираюсь вас истязать и пытать, — наконец промолвил Генри. — Успокойтесь.
— Я вполне спокойна, — солгала она.
— Вы напоминаете мне кошку на раскаленной железной крыше. Мне доводилось иметь дело с трудными особами женского пола. Но вы — нечто особенное, мисс Пристли. Признайтесь, вы испытываете неприязнь только ко мне или ко всем мужчинам? — В его глазах сверкнули насмешливые искры.
— Я надеюсь, что не все мужчины законченные крысы! — выпалила Хилари и густо покраснела.
Генри прищурился и впился взглядом в ее лицо.
— А мне кажется, вы в этом сомневаетесь, я угадал?
Бархатный тембр его голоса подсказал Хилари, что ей пора насторожиться: разговор вновь принимал опасный оборот.
— Вы не совсем верно меня поняли, — моментально перестроилась она, — видимо, на меня плохо повлиял бракоразводный процесс. Но это со временем пройдет. Вы, кажется, собирались показать мне какие-то бумаги, мистер Трент?
Генри смерил ее долгим пытливым взглядом и достал из внутреннего кармана черной кожаной куртки пухлый конверт. Хилари взяла его, несколько удивленная тем, что собеседник так легко принял ее предложение сменить тему, и открыла.
