Время любить - Лилия Фандеева
Владислав проводил Храмова и вернулся к Лизе.
– Ты, по сути, сдала ему жену. Как же адвокатская тайна?
– Во-первых, тайны нет, как нет и дела о разводе. Во-вторых, его жена не бедная овечка, какой хочет казаться, а волчица в её шкуре. Это она оскорбила пенсионера на парковке, а я улаживала конфликт до суда по просьбе её мужа. У меня было ощущение, что она со мной играет.
– Лиза, может тебе согласиться с их предложением? Или это противоречит твоим принципам?
– Слава, какие принципы? О чём ты? Ты слышал, чьи это дети? Ты думаешь, если я буду стоять на своём, меня оставят в покое? В лучшем случае меня подставят, в худшем, начнут с семьи. Для них главная цель – вытащить своих отпрысков любой ценой.
– Тогда почему ты отказалась принять предложение сразу?
– Мне нужен их юрист. Это он должен сделать предложение и реализовать его, а я посмотреть, что он сможет и как. Ты же перед операцией не советуешься с главным по хозяйственной части? Вот и мне нужен специалист, а не парламентёр.
– Что ты задумала? Рассказывай.
– Рассказывать пока нечего, а вот порассуждать можно. Ты сам слышал, чьи это дети. Как думаешь, чего им не хватает?
– Приключений на свою задницу.
– С этим я согласна, но даже дураку не придёт в голову делать это на своей территории. Устраивать по вечерам гонки – это норма, а вот устраивать разбойное нападение – чревато последствиями. По дороге едут только жители или гости посёлка. Вывод: «наезд» на меня спонтанный. В разговоре с Храмовым, я немного сгустила краски, говоря о разрыве на куски. Физиономии у них, конечно, были наглыми, но не звериными. Складывается впечатление, что они получили команду «фас», но не были к ней готовы. А тот, кто дал эту команду, возможно, знаком со мной или был в контакте. Но меня не было недовольных и обиженных клиентов или завистливых конкурентов. О моей поездке в посёлок знали трое: Храмов, Пётр Захарович и я. Для них важно было быстрее забыть об этом деле. Значит, кто-то случайно увидел меня в посёлке и решил напугать, а ребятам нашёл развлечение от скуки. Но если это так, думаю, они не ограничились бы битьём машины. Кто же этот подлый трус?
– По-моему, ты сгущаешь краски, – Владислав внимательно посмотрел на жену.
– Думаешь, мне самой это нравится? Позвоню следователю и узнаю, что у него нового. – Игорь Ильич, есть новости? У меня был сегодня Храмов, а я пытаюсь понять, кто за этим стоит, но пока не получается.
– А меня посетил юрист банка «Север» господин Войтенко Виталий Николаевич. Представился ещё и адвокатом. Но вот незадача. В реестре адвокатской палаты он не значится. Как вам новость?
– А что о нём известно ещё?
– Будущий зять банкира Петренко. У него есть дочь от первого брака, а Войтенко её жених.
– А вам что о нём известно?
– Пару раз проходил у нас свидетелем.
– Мне кажется, я знаю, откуда ноги растут. Не зря я вам говорила, что в этом деле что-то не так.
– И что вас смущает?
– Я думаю, есть связь между детьми Петренко и Войтенко. А возраст 16 и 19 лет против 36 меня и смущает. Мне нужно попасть в изолятор, но я без машины.
– Я заеду за вами в понедельник в девять утра.
– Тебе не кажется, что ты торопишься покинуть постель?
– Не сердись. У меня впереди больше суток, чтобы прийти в себя. Нужно разобраться с этим делом и забыть о нём.
В понедельник Елизавета Филатова и Игорь Кузьмин ехали в изолятор.
– Присаживайся, Антон. Вижу, узнал.
– У меня есть адвокат, – огрызнулся молодой человек.
– Я в курсе, но здесь я как частное лицо. Ты меня послушай и сам сделай вывод, во что вы вляпались. Понимаешь, в этой истории фигурирует две фамилии, хозяева которых мне знакомы. Храмова я едва знаю, а вот Виталия знала по работе в бюро больше двух лет. Его уволили, уличив в нечистоплотности с моей подачи, и я не слышала о нём до вчерашнего дня. Когда узнала о вашем, скажем, знакомстве, провела анализ и пришла к выводу, что ваш «наезд» на меня – это придуманная им постановка, своего рода, месть. Он умеет расположить к себе человека, а потом использовать в своих целях. Думаю, он рассказывал примеры из судебной практики, выдавая их за свои подвиги в молодости, подогревая ваш интерес к криминалу, заранее гарантируя безнаказанность. Вашей целью было напугать меня до чёртиков, поживиться, чем придётся, а потом просто снять в машине регистратор и подбросить наркотик. Но всё пошло не по плану. Возрази, если это не так.
– Он вас бросил, и вы ему мстите.
– Нельзя бросить то, что никогда не держал в руках, и оно не было твоим. Но ты можешь думать иначе. Ладно, идём дальше. Как думаешь, к чему вела ваша дружба с такой большой разницей в возрасте? Я знаю, что он собирался жениться на твоей сводной сестре. Но, поверь мне на слово, у него не бывает бескорыстной дружбы. Я даже уверена, что и началась она с компромата на тебя и сестру. Если это не наркотики, остаётся только один вариант. Думаю, в его планы входило рассорить вас с отцом до такой степени, что выходом могло стать либо ваше самоубийство, либо его внезапная кончина.
– Вы с ума сошли?
– Это не у меня, а у вас проблемы с головой. Учинить на дороге к дому разбой и остаться безнаказанным невозможно. Ты не понимаешь, что не выживешь в общей камере изолятора. Вас всех держат отдельно из-за положения родителей.
– Он вытащит нас отсюда.
– Ты глупее, чем я рассчитывала. Мозги включи! Виталий прекрасно знает о моей принципиальности, но у него и целью было упрятать вас за решётку. Пусть не за разбой, а за порчу имущества, но вы уже подсели на его второй крючок. Да, хочу тебя огорчить. Во-первых, Виталий никогда не был адвокатом. Во-вторых, он откажется от того, что предложил вам попытать удачу. В-третьих, он уберёт вас с дороги чуть позже, чтобы не делиться наследством. Я тебя не пугаю, но предупредить обязана. Для него эта игра стоит свеч. Моя персона его интересует меньше всего. Ему нужно вас опустить ниже плинтуса в глазах родителя, и это только начало. Если ты мужик, поговори с отцом откровенно. Мне твоя исповедь не к чему, а у вас с
