Бетти Нилс - В огне страсти
Как только Софи вошла в крошечный кабинет, Макс встал.
— А, сестра! Наконец-то. Проходите и садитесь, — сказал он приятным, вежливым тоном, хотя глаза его оставались холодными. Ей показалось, что за столь изысканными манерами Макс старается скрыть раздражение и неприязнь. Софи поежилась и взяла чашку с кофе, которую Ян протянул ей. Она была очень рада, когда он вдруг с жаром пустился расспрашивать ее о привилегированных частных учебных заведениях для мальчиков в Англии. Едва она дала ему исчерпывающий ответ на вопрос о том, как получить высшее образование у нее на родине, Макс напомнил о своем присутствии.
— У меня хорошие новости для сестры, — спокойно объявил он, — хотя уверен: вы двое не сможете разделить эту радость с ней. Сегодня утром мне позвонила сестра Смид и сообщила, что вечером приезжает, так что завтра она уже выйдет на работу. Похоже, она отказалась от короткого отпуска, который полагается после карантина.
Макс посмотрел на Софи — словно маленькая статуя с бледным, как мрамор, лицом и грустными глазами, она, застыв, смотрела на него.
— Нам очень жаль расставаться с вами, сестра Гринслейд, но в то же время мы обрадованы тем, что возвращается сестра Смид. Вы показали себя замечательной операционной сестрой, и работать с вами было счастьем.
Он улыбнулся ей, но глаза его были все так же холодны, и Софи закрыла на какой-то момент свои, но тут, обращаясь к ней, заговорил Карел ван Стин, и она опять открыла их.
— Софи, вы очень бледны. — Он доброжелательно посмотрел на нее. — Неужели эта новость так неожиданна для вас?
Софи заставила себя улыбнуться:
— Да. Я думала, возможно, это произойдет… но все равно я рада. Мне еще нужно позаботиться о своем возвращении домой…
— Все уже устроено, сестра, — прервал ее Макс. — Вам уже заказан билет на завтрашний самолет, ведь вы, должно быть, хотите вернуться домой как можно быстрее, да это и естественно.
Макс, думала Софи, наверное, только и мечтает о том, чтобы она уехала.
— Но, профессор, — послышался голос недовольного Яна, — сестра могла бы остаться еще на несколько дней в счет отпуска. — Он повернулся к Софи. — У нас в Голландии есть еще много такого, что хотелось бы показать вам, вы слишком мало смогли увидеть за такое короткое время.
Софи благодарно улыбнулась ему:
— Это было бы здорово. Спасибо вам, Ян, за заботу. Но дело в том, что я обещала своей семье вернуться домой сразу же, как отпадет надобность во мне. — Она надеялась, что эта ложь прозвучала достаточно убедительно. Софи поднялась и прибавила с веселостью, которой сама не ощущала: — Извините, мне надо идти. Дела! Нужно еще проверить инструменты.
Приветливо всем улыбнувшись, она вышла из кабинета и направилась в операционную. Софи была опытной операционной сестрой, которая не привыкла связывать свои эмоции с работой. Она старалась подавить их и с головой погрузиться в работу. В кои-то веки она была так рада столь скомканному короткому ленчу и экстренной операции по удалению аппендикса, из-за которой она осталась без чая! Было уже больше шести часов, когда закончились операции. Софи в последний раз сняла свой зеленый халат и положила в бак. К этому времени Макса уже не было — он ушел еще во время последней операции, предоставив право накладывать швы Яну. Ян, прекрасно справившись с этим заданием, стянул перчатки и печально простился с Софи.
Зато Карел, похоже, уходить не торопился. Он с любопытством посмотрел на Софи и спросил:
— Софи, вы и в самом деле хотите поскорее уехать от нас?
— О да, — как-то очень уж быстро ответила она. — Мне будет приятно снова очутиться дома.
— Вам что, не понравилось здесь?
Разложив иглы как можно более аккуратно, она ответила:
— Нет, почему же? Мне было очень приятно работать со всеми вами.
Он ждал, что Софи скажет еще что-нибудь, но не дождался и спросил сам:
— А Макс уже попрощался с вами?
Вспомнив об их последнем разговоре в Хайз Остервельд, она ответила:
— Нет.
— Ну что ж. Значит, все еще впереди, — постарался он успокоить ее.
Софи подумала, что вряд ли это теперь возможно, но, не будучи окончательно уверенной в этом, промолчала. И улыбнулась Карелу, а тот, неуверенно глядя на нее, вышел.
Гораздо легче было расстаться с медсестрами, с которыми она работала в операционной. Прощаясь друг с другом, они использовали какую-то причудливую смесь английского и голландского, которая безотказно действовала во все время ее пребывания в Утрехте. Но вот наконец ушла последняя медсестра и Софи осталась в операционной одна. Потом простилась с управляющей и еще некоторыми сестрами. Теперь с больницей было покончено. Взяв накидку и сумочку, она пустилась в путь по запутанным коридорам, которые должны в конечном счете привести ее в блок, где жили сестры. Хорошо, что Макс уже ушел, — ей и в голову не приходило, что бы она могла сказать ему на прощанье. Она повернула за угол и тут увидела Макса, разговаривающего с двумя старшими хирургами. Он оглянулся и проводил ее взглядом. Конечно, она больше для него не существовала, раздраженно думала Софи, и как все-таки хорошо, что она тогда все ему сказала, ничего не утаив. Сейчас бы она очень жалела, если бы не сделала этого, думала она, поднимаясь по ступенькам. Возможно, он опять будет счастлив, когда она уедет. Маленькая и одинокая, Софи неожиданно споткнулась; это привлекло внимание Макса, который видел ее с того места, где стоял. Поймав на себе ее взгляд, он резко повернулся спиной к своим собеседникам и, оборвав разговор на полуслове, вдруг быстро зашагал прочь, оставив позади себя двух изумленных молодых людей.
Наступило утро ее отъезда. Она сидела в своей комнате, мучаясь от безделья. Чтобы не спеша упаковать вещи, Софи встала ни свет ни заря. Она уже попрощалась и с управляющей, которая все это время была очень мила с ней, и с сестрами, с которыми дружила. Похоже, больше совершенно нечего было делать. Не в состоянии уснуть, Софи встала в пять утра, решив, что лучше не в постели валяться, а загрузить себя какой-нибудь работой. Но она ошиблась. Взглянула на часы — время приближалось к полудню. Такси — Макс позаботился и об этом — должно прибыть в половине четвертого. У нее есть в запасе немного времени, чтобы прогуляться, — она могла бы встретиться с Максом и попрощаться с ним, мелькнула мысль. Но нет, она отказывается и думать об этом. Тогда, может быть, ей спуститься к ленчу?.. Сидя на кровати, она разглядывала свои туфли. Боже, какая же сумятица была сейчас в ее голове!
Кто-то постучал в дверь.
— Войдите, — сказала Софи, не поднимая головы, — должно быть, это горничная. Но это оказалась Тинеке Ван-дер-Вийд. Софи встала с постели, и прежде, чем успела что-то сказать, Тинеке заговорила:
