Дебора Диксон - Ты - мой спаситель

— Я не хотела ее убивать, — умоляющим тоном произнесла Кэролайн, переводя взгляд на Бо, стоящего у двери, а потом обратно на Мэгги, обращаясь к ним обоим. — Я думала, что она умерла. Вы должны поверить.

— А как же тогда Мэгги? — тихо спросил Бо. — Разве она не спала в том доме?

Бо заставлял себя сосредоточиться только на Кэролайн, пытаясь сравнить женщину, с которой познакомился раньше, с женщиной, стоящей перед ним. Насколько она потеряла над собой контроль? Способна ли нажать на курок? Бо уже достал свой пистолет, но не хотел рисковать. На таком расстоянии он мог уложить Кэролайн на месте. Любой новичок мог бы. Но ему приходилось думать об ответном, рефлекторном выстреле. Когда раздается выстрел, инстинкт заставляет человека нажать на курок.

А дуло пистолета Кэролайн было направлено на Мэгги.

— Ты хотела меня тоже сжечь? — спросила Мэгги.

— Я забыла, что ты там. — В оправданиях Кэролайн не чувствовалось угрызений совести и жалости к Мэгги, так как дуло пистолета не дрогнуло. — Я вызвала пожарных. Понятно? Я никого не пыталась убить.

Мэгги вспомнила, как быстро приехали пожарные машины. Огонь едва показался в окнах, а они уже были в пути.

— Этого было слишком мало, слишком поздно, чтобы спасти Сару.

— Я запаниковала. Я была такой юной. У меня не было другого выхода. — С каждым предложением голос Кэролайн поднимался.

Мэгги поняла, что она твердила себе эти оправдания миллион раз все эти годы. А они не помогали. Даже сейчас она слышала в ее голосе сомнение.

— Ваши юные годы уже позади, — сказал Бо Кэролайн голосом таким же холодным и неумолимым, как оружие в его руке. — У вас был выбор, а вы подставили Мэгги. Готовы были послать ее в тюрьму, принести ее в жертву.

— Вы не понимаете, — ответила Кэролайн, отшатнувшись перед лицом правды.

— Я понимаю, — заверила ее Мэгги. — Ты навещала меня все те годы, пока я была в детском доме, не потому, что заботилась обо мне, а потому что тебе надо было знать, помню ли я что-нибудь.

— Возможно, сперва, но потом…

— И потом, — жестко перебила ее Мэгги. — Тебя волновало только, вспомню ли я ту ссору. Видела ли я тебя в тени. Ну, больше тебе не надо беспокоиться, Кэролайн. Не надо приглашать меня на рождественский обед и покупать подарки ко дню рождения. Все кончилось. Я слышала, как Сара назвала тебя шлюхой. Слышала, как ты ее ударила, слышала, как она упала.

— То, что ты слышала — случайность, — возразила Кэролайн, и впервые потустороннее спокойствие, которое не давало ей рассыпаться с тех пор, как она вышла из кабинета, начало давать трещины. В глазах появились слезы, и Мэгги пришлось заставлять себя устоять перед болью Кэролайн. Она не может забыть. Не должна забыть.

— Ты подожгла дом, — холодно сказала ей Мэгги. — Это не было случайностью.

— Я считала ее мертвой. Ты думаешь, я не плакала долгие годы по ночам, пока не засыпала, зная, что она была еще жива?

Мэгги тоже боролась со слезами — слезами отчаяния, ярости и горечи.

— А ты не думаешь, что я тоже плакала? Ты знала, как меня мучила мысль о том, что я могла кого-то убить. Особенно Сару. Ты знала и молчала все эти годы!

Бо придвинулся поближе к Мэгги и сказал:

— Это ставило тебя в зависимость от нее.

— Это неправда, — возразила Кэролайн, уже плача в открытую. Пистолет задрожал, отклонился, а потом снова нацелился на Мэгги. — Перестаньте рассказывать мне эти байки. Вы думаете, я хотела всего этого? Мэгги знает, что я для нее сделала. Она знает. Никому она была не нужна. Никто не приходил ее навещать, кроме меня. Никто не писал писем, только я. Никто не пришел на выпускной вечер. Только я. Кто, по-вашему, был ее семьей все эти годы? На кого, по-вашему, она полагается, когда дела идут плохо?

Бо почувствовал, что жестокая правда этих слов попала в цель, он знал, что они разрывают сердце Мэгги, и не мог ничего сделать, чтобы помешать этому.

— И Андреа, — прибавила Кэролайн, выкладывая козырную карту. — Моя дочь любит ее.

— О, Господи, — прошептала Мэгги. — Вот почему Сара назвала тебя шлюхой. Уэб Гарнер — отец Андреа, правда?

— Теперь ты понимаешь, Мэгги? — умоляющим тоном проговорила Кэролайн. — Теперь можешь понять? Я собиралась пойти в полицию после пожара. Собиралась рассказать им все, но обнаружила, что беременна. Мне надо было думать о ребенке. О моем ребенке.

Бо рискнул сделать еще один шаг к Мэгги, потом спросил:

— Так вы этим купили его молчание о той ночи? Заключили с ним сделку?

— Он ничего не знает об Андреа. — Плечи Кэролайн, казалось, сгорбились под тяжестью навалившихся на нее несправедливых обвинений. — Я никогда не использовала ее против него, никогда ни о чем не просила. Если он и подозревал, то ничего не сделал. Даже когда папа вышвырнул меня из дому. Если ты достаточно взрослая, чтобы забеременеть, значит, ты уже достаточно взрослая, чтобы прожить самостоятельно. Это девиз семейства Поуг.

Она вскинула голову, словно отказываясь от сочувствия.

— Не было никакой сделки. Смерть Сары нанесла достаточно глубокую рану. Я не считала необходимым сообщать всем о том, как я ее предала.

— Особенно учитывая то, что вы ее убили, — заметил Бо.

— А что я, по-вашему, должна была делать? — Кэролайн произнесла эти слова очень тихо. — Сознаться? Пойти в тюрьму? Отказаться от своего ребенка?

Мэгги пыталась бороться, но первый укол сострадания притупил ее гнев и вызвал слезы. Она не могла простить того, что сделала с ней Кэролайн, но знала, как привязаны друг к другу Кэролайн и Андреа. Могла представить себе ужас вынужденного выбора между ребенком, которого отчаянно хочешь, и необходимостью очистить совесть признанием. Семья Кэролайн ни за что не стала бы ей помогать, не стала бы растить ее ребенка.

Она не смогла вынести боль и мольбу о понимании в глазах Кэролайн. Отвернувшись, Мэгги взглянула на Бо, ища поддержки. Его крепко сжатые руки держали огромный пистолет. На нее он не смотрел, но Мэгги не сомневалась, что он ее видит. С каждым шагом он все ближе подходил к ней. И постепенно оказывался между ней и Кэролайн. Мэгги внезапно поняла, что Бо уже принял решение. Если прозвучит выстрел, то именно он получит пулю.

— А когда Андреа подросла? — продолжала Кэролайн, сердито смахивая слезы. На ее щеке появилась широкая полоса от размазанной туши. — Разве я должна была признаться? И приговорить ее к жизни в той самой системе, которая погубила Мэгги? Вы уже узнали тайну Мэгги?

Мэгги собралась с духом, но Кэролайн так и не смогла ничего рассказать Бо, потому что он не дал ей такой возможности.

— Не стоит напрягаться. Мэгги играла со спичками, но речь сейчас не о ней. Речь о вас, о тех пожарах, которые устроили вы. О настоящем. Ваша дочь выросла. У вас был выбор, и снова вы принесли в жертву Мэгги.