Элла Лерлэнд - Твое обручальное кольцо

Но от волнения голос прозвучал грубовато, когда он торопливо спросил:

— С тобой все в порядке? Где Габи?

— С нами все хорошо. — Джейн с отвращением бросила взгляд на мучнисто-бледное лицо Джекобса. — Он грозился выкрасть мальчиков и увезти их в Мексику. Сказал, что мы… никогда не забудем его.

Рон заскрипел зубами в бессильном гневе. — Как он попал в дом?

— Я услышала шум на крыльце, решила, что это ты, и открыла.

— Конечно, даже не спросив, кто за дверью?

Джейн обиженно поджала губы.

— Я беспокоилась. Алан не знал, где ты; я звонила Джеймсу. Он сказал, что ты давно уехал.

— Я решил проехаться по дорогам, которые знал с детства. Иногда это помогает привести мысли в порядок.

— И помогло? — От нее пахло детским тальком и духами.

— Помогло, пока не налетел на штраф за превышение скорости. После этого я только и думал, во сколько мне обойдется это удовольствие.

Джейн сделала глубокий вдох, отчего грудь ее высоко поднялась в низком вырезе ночной сорочки:

— Рон Бартон… если ты еще раз повторишь какую-нибудь из своих глупых выходок, клянусь, я отниму у тебя ключи от «мерседеса» и зашвырну их так далеко, что ты их никогда не найдешь.

Ему трудно было разобраться в путанице одолевавших его чувств, но одно он знал: во что бы то ни стало он снова завоюет ее любовь.

— Не беспокойся, — прошептал Рон, прижимая к себе Джейн. — Теперь, когда мы ждем прибавления в семействе, я не могу позволить себе выбрасывать сотни тысяч долларов на штрафы дорожной полиции. Давно следовало бы отучиться от дурных привычек.

Он осторожно дотронулся до ссадины на ее щеке, и вдруг острая боль пронзила его. Он едва удержался от крика и лишь теснее прижался лицом к ее плечу.

— Прости, — сказал он сдавленным голосом. — Все, что ты говорила обо мне, верно. Я эгоист и чертов лицемер.

— Лицемер?

— Да, самый настоящий. Подумаешь, мои чувства задеты! А при чем здесь ты?

Взяв его ладонь, Джейн прижала ее к своему лицу.

— Я не должна была так поступать. Я не имею права не понимать, что чувствуют другие.

Рон смотрел ей в глаза. В них бушевало такое смятение, что это должно было бы испугать его. Но вместо этого он мысленно поклялся, что никогда больше не посмеет обидеть Джейн.

— Осторожней, детка. Не перехвали меня. Я не так часто и охотно признаю свою вину. — Он говорил тихо и спокойно, словно просто ставил ее в известность.

— И я тоже, — улыбнулась Джейн. — Возможно, нам обоим придется кое-что изменить. Например, для начала, нашу привычку спать в разных комнатах. — Губы у нее дрожали. — Мне так не хватает борьбы за свою часть одеяла. Или твоей руки на моем плече по утрам, когда я просыпаюсь…

Рон почувствовал, как жаркий туман застилает глаза и он вот-вот неприлично растрогается.

— Что ж, я мог бы время от времени…

Джейн вскинула брови.

— Время от времени?..

— Я не имею в виду разные комнаты, — поспешил ответить он. — Я хочу сказать, что ты сможешь время от времени просыпаться на моей руке.

Брови Джейн превратились в одну строгую линию.

— Рон Бартон, если ты опять начнешь жалеть себя…

Он остановил ее тираду поцелуем.

— Не кричи на меня, ладно? Я должен сказать тебе нечто очень важное, но прежде прошу: не кричи.

На этот раз он целовал ее страстно, требовательно, нетерпеливо и до тех пор, пока у обоих не перехватило дыхание.

— О! — наконец передохнула Джейн, слабея от головокружения. Теперь я знаю, за что так люблю тебя.

— А я — тебя. Но это не все. Подожди, я еще докажу, на что способен твой муженек.

Джейн сделала вид, что заинтригована.

— Ты о победе над Джекобсом? Кстати, надо вызвать полицию, чтобы забрали его туда, где ему надлежит быть.

— Отличная идея, дорогая. Кстати, нам надо поспешить, пока он не очнулся. Однако есть еще одна небольшая проблемка, которую требуется решить…

— Речь идет о Габи?

— Не только, хотя придется забросить ее к Чейнам по пути в больницу. После того, конечно, как полиция увезет Джекобса.

Джейн испуганно втянула в себя воздух.

— В больницу?

Краска залила лицо разгневанного Рона.

— Ты помнишь мой последний удар снизу? В боксе он называется апперкотом. Это он уложил Джекобса, — сердито заключил Рон.

— О, мой герой, это был великолепный удар, — поддразнила его Джейн, но глаза ее смотрели серьезно.

— Да, но только твой герой сломал себе при этом кисть.

— О, нет! — в отчаянии воскликнула Джейн. — Рон, что же теперь делать? Как я могу помочь?

Рон сцепил зубы, почувствовав приближение нового приступа боли. В глазах жены он, однако, не увидел пугавшей его жалости. Он знал: ее больше не будет.

— Во-первых, давай договоримся, что ты не разведешься со мной, пока моя рука будет в гипсе и я не смогу водить машину.

Он никогда еще не видел у Джейн такой прекрасной улыбки.

— Обещаю, — промолвила она.

— Даже если я буду кричать на тебя, пинать ногами двери, мебель и вести себя, как последний идиот? Джейн уловила прежнюю тревогу в темных глазах.

— Даже тогда, — сказала она твердо.

И уложив себе на колени его пострадавшую руку, стала покрывать поцелуями упрямый подбородок.

— Кроме того, — шепнула Джейн, когда он с явным облегчением закрыл глаза, — я действительно без ума от твоего тела, поэтому согласна на все.

— И в радости, и в горе?..

— Пока смерть не разлучит нас…

Эпилог

Солнце в этот великолепный воскресный весенний день приятно грело круглый животик Джейн.

Маленькие Джекобсы уехали несколько часов назад, после недельного пребывания, и Рон, категорически запретил хлопотать по дому, велел ей отдыхать. Роль мамаши трех сорванцов и малышки Габи порядком утомила Джейн.

Пройдет еще немного времени, и в их семье будет прибавление. Она буквально считала дни. Через две недели, по ее расчетам, Джеймс Алан Бартон будет лежать у мамы на руках вместо того, чтобы озорно брыкаться в ее чреве.

— Вода со льдом для Мамы-Будды.

Открыв глаза, она увидела улыбающиеся лица Рона и Габи, которую он удобно пристроил на своем бедре. В руках у Габи была кружка с желанной водой.

— Ма-ма, — произнесла девчушка и улыбнулась, показав все свои шесть перламутровых зубиков и только что прорезавшийся седьмой.

— Спасибо, малышка, — пробормотала Джейн, осторожно беря у нее кружку. Поскольку Габи не сводила с нее черных любопытных глазенок, Джейн долго смаковала воду, причмокивая, вздыхая и восклицая к великому восторгу девочку: — Вку-у-у-сно.