Лора Грэхем - Твоя навеки

Мик выстрелил. Нож со звоном полетел на пол, и Фрэнк, отпустив Фэйт, левой рукой выхватил из кобуры револьвер.

— Где же твоя хваленая меткость? — сквозь зубы процедил он. — Разве можно оставлять в живых вооруженного противника? Я так никогда не поступал. — И Уильямс медленно приподнял револьвер. — А ты чего медлишь? Неужели не можешь? Боже мой, какие сантименты. А вот мне терять нечего, так что извини, парень.

Грянул выстрел, и на пол рухнуло мертвое тело — тело беглого полицейского-перевертыша, ревнивца и маньяка Фрэнсиса Эйвери Уильямса.

— Извини, если я тебя опередил, — послышался из-за спины Мика голос Гэйджа. — Я подумал, что парень прав и тебе несподручно убивать отца ребенка.

Проскользнув мимо Мика, он опустился на колени перед распростертым телом.

— Кончено, — сказал Гэйдж спокойно. — Мистер Уильямс более не оскверняет своим присутствием этот свет и никогда больше не сможет терроризировать вас, миссис Уильямс.

Фэйт не отвечала. Мик бросился к ней.

— Фэйт, малютка. Все кончено, и ты в безопасности.

Фэйт содрогнулась всем телом и, не открывая глаз, тихо спросила:

— Мик?

— Я здесь, Дочь Луны. Я здесь, рядом. Надеюсь, он тебе ничего не успел сделать?

— Нет! — И тут же из горла Фэйт вырвался слабый стон. — Мик, кажется, у меня начинаются преждевременные роды.

Расстояние в тридцать три с половиной мили, отделявшее дом Фэйт от окружной больницы, они покрыли за двадцать пять минут. Черный «блейзер» несся как стрела, оглашая пустынные окрестности воем сирены, озаряя ночь огнями мигалки.

В больнице, переложив Фэйт на каталку, он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Если я тебе буду нужен, только крикни, и я тут же приду. Я здесь, рядом.

Он сидел в коридоре, опустив голову, и ждал. Задремав, он не сразу заметил, что напротив кто-то сидит. Открыв глаза, Мик увидел Рэнсома.

— Мэнди тоже хотела приехать, но я ей категорически запретил, — сообщил Рэнсом.

— И хорошо, что не приехала. В ее положении лучше сидеть дома.

Сунув руку в сумку, стоявшую на полу, Рэнсом жестом фокусника достал из нее большой термос.

— Я знаю, что такое больничный кофе, — сказал он, вынимая из сумки два пластмассовых стакана. — В свое время я насиделся в этом коридоре…

— Спасибо, — подавленным голосом ответил Мик и с наслаждением глотнул ароматного напитка. — Никто в мире не умеет готовить кофе лучше твоей Мэнди.

— Насколько все серьезно?

— Не знаю, — отозвался Мик, услышав в его голосе искреннее сочувствие. — Ей пришлось пережить такой стресс!.. Не знаю. Они пока что ничего не сказали. — Мик закрыл глаза. — Одного не пойму: как он ухитрился бежать?

— Не поверишь, — послышался от двери голос Нэйта, — но он ухитрился заманить Лу в камеру. Лу в больнице, у него две ссадины, шишка на лбу и легкое сотрясение мозга…

— Но как он умудрился обмануть охранника? — поднял брови Мик.

— Боюсь, мы не скоро это узнаем. У Лу отшибло память, и он помнит только, что арестованный подозвал его к камере, а дальше он уже ничего не помнит. — Нэйт криво усмехнулся. — Черт возьми, парень, мы живем в округе Конард, и нам не приходилось иметь дело с такими бандюгами. Хотя, надо думать, теперь у нас прибавится бдительности.

Он уселся на диванчик возле входной двери.

— Да, я же не сказал самого интересного. Ночью под шумок патруль остановил на дороге одного работника с ранчо Джеффа Кумберленда, и у этого типа обнаружили набор хирургических инструментов. Гэйдж сразу же слетал к своему приятелю-криминалисту, и тот подтвердил — предварительно, разумеется, что скотину резали именно этими инструментами.

— Да? — вяло спросил Мик, почему-то не чувствуя ни малейшего интереса к разгадке тайны, четыре года не дававшей ему покоя.

— Это не все. Сразу же всплыло, что все случаи нападения на скотину происходили там, где этот парень нанимался на работу. Когда-то он работал забойщиком скота на хладобойне, потом его уволили за садистские замашки, и он подался в ковбои, но нигде долго не приживался. Но к черту маньяков и гангстеров!.. Как Фэйт?

Пэриш пожал плечами.

— Они ничего не говорят.

Нэйт кашлянул и привстал с диванчика.

— Пойду, спрошу, — сказал он солидно, оправляя мундир.

Через пять минут он вернулся, и вид у него был далеко не такой самоуверенный.

— Что, старина, — поинтересовался Рэнсом, — послали к черту?

— Нет, конечно, — возмутился Тэйт, но тут же признался — Но что-то в этом роде. В общем, они сказали, что делают все, что нужно. Так что будем ждать, Мик.

— А я что делаю? — Мик угрюмо насупился, но тут же устыдился. Два самых близких друга пришли к нему, чтобы поддержать в несчастье, а он еще обижается.

— Все будет хорошо, ребята, — сказал он, улыбнувшись. — Иначе и быть не может. Вот увидите, все будет хорошо.

Эпилог

— Мик, ведь мой дом дальше?

— Знаю, — невозмутимо отозвался помощник шерифа, поворачивая черный «блейзер» в сторону своего ранчо.

— Но мне даже не во что переодеться, — попыталась возразить Фэйт.

— Тсс! Дочь Луны может ни о чем не беспокоиться. Все ее вещи давно ждут ее дома, — галантно, но непреклонно отмел ее возражение Мик.

Сегодня утром он забрал здоровую, немного отдохнувшую и смущенную Фэйт из больницы, сам за нее урегулировав все формальности, и всю дорогу Фэйт, с неуверенной улыбкой поглядывая на него, ждала: отвезет ее Мик к ней домой или распорядится иначе, по-своему. Оказалось — по-своему. И это было так приятно!

— Ранчо Монроузов немного подождет нас, — пояснил Мик. — Родится наш ребенок, все успокоится, уляжется, и тогда жди великого переселения народов.

Подождет нас… Наш ребенок… Сердце у Фэйт заколотилось.

— Но… — начала было она.

— Я же ясно сказал: наш ребенок, — прервал ее он. — Мы теперь с тобой — одно целое, ребенок — часть тебя, стало быть… А впрочем, это логическая задачка, с которой справилась бы даже шестилетняя девочка. Кстати, — заметил он, — ты сегодня фантастически красива.

— О, спасибо, — поправляя волосы, сказала Фэйт и вдруг застыла: он назвал ее красивой, и она даже не смутилась, не запротестовала. Кстати, что-то в этом же роде говорили утром Рэнсом и Тэйт, но она так волновалась в присутствии Мика, что ничего не слышала и отвечала невпопад… Славные люди — Рэнсом и Тэйт. Вот только как шериф относится к внеслужебным увлечениям своего подчиненного?

— Как нормальный человек. Кстати, Тэйт категорически заявил, что не потерпит в своем округе беременных женщин, живущих в одиночку в глуши, и выделил мне два дня на решение этой проблемы.