Иди ко мне… - Лена Гурова
Я молчала. Конечно, мама не всё знала. Ещё чего не хватало. Но, по-честному, её праведный гнев был уместен. Надо брать себя в руки.
— Мамочка, не волнуйся. У нас всё хорошо. Просто неприятно всё это, и…
— А всем остальным очень приятно наблюдать, как тебе неприятно. И что это за ответ взрослому человеку? Карл Иванович, добрый и душевный старикан, дети его очень полюбили, должен выпрашивать у тебя, Елизавета Великая, аудиенцию? Ты никогда такой не была! Даже ужасные небезызвестные события не сломали тебя! Так в чём же дело?
— Он очень похож на своего брата, те же словечки, те же повадки и ужимки-прыжки, та же улыбочка, за которой может последовать…
— Может, но не последует. И ты знаешь почему. Думаешь, ему легко жить с этим? Ведь недаром он обитает отшельником на базе, а зимой, так и вовсе один. Но всегда чистенький, отглаженный, с улыбками и подарками. Он у нас теперь частый гость. Мы даже назначили его Дедом Морозом, и он уже выучил свою партию. Вот так. Тебе придётся смириться. Или катись на Новый год куда хочешь, не порть нам праздник.
Вот так да! Я обалдела, онемела, впала в ступор, первой мыслью было, так и сделать!
— Хорошо, мама, я подумаю, как избавить вас от моего общества. А сейчас мне бы хотелось вывезти девчонок в город, погулять и поразвлекать их. Можно? — Я не смогла скрыть язвительные нотки, и мама обиделась, ничего не ответив.
Как часто я потом вспоминала этот разговор, короткий, колючий и очень откровенный. Моя мамочка не умела держать камень за пазухой. Да и не считала нужным. Относясь к себе самокритично, ждала этого и от других. Наверное, поэтому, у неё не было врагов. Да и друзей, раз, два, обчёлся. Зато каких! Одна тётя Марина, однокурсница и коллега, чего стоила. По первому же зову летела из любой точки планеты на помощь, независимо от своих проблем. Потому что знала, что не просто так её позвали, что-то случилось. А что, и не спрашивала, пока не узнавала подробности на месте. А подружка детства, старомодная швея, тётя Клава, добрейшей души человек и мудрейшая женщина. Сколько раз мы с мамой прибегали к её помощи! И даже греческий доктор, Сократ, при каждом удобном случае появлялся у нас дома. Мне даже казалось, что он действительно влюблён в маму, переезд в Россию не мог произойти так просто. Папа вёл себя ровно, всем видом показывая, кто в доме хозяин, но на «должность» домашнего доктора грек всё-таки попал. И что больше всего радовало нас с Соней, так это дружба наших мам. Они нашли друг друга, жили общими интересами, одинаковыми заботами, помогая, по мере возможности, и нам, и себе, любимым. Наши родные даже в санаторий ездили втроём, кое-как уговорив маму Алю. Ну и к кому надо было бежать после такого трудного разговора? Конечно, к ней, маме Сони. Чего я не сделала, и очень об этом пожалела.
Узнав, что Мишка с Гулей, Борькой и Мишкой-младшим уметелились в город, я, надутая как перезрелый помидор, отправилась с девчонками туда же. Карлу Ивановичу было разрешено подъехать в детское кафе к определённому времени, там и должен был состояться наш разговор. Пока дочечки лакомятся. Ближе к этому времени он отзвонился.
— Лиза, я бы хотел, чтобы о нашей встрече никто не знал. Поэтому предлагаю перенести это дело в придорожный общепит. Уж там точно не будет никаких знакомых. Только приезжайте одна, очень прошу. И не переносите на завтра. Я вас жду!
— Надеюсь, охрана не потребуется? Или ОМОН, на крайняк.
— Я смогу за нас постоять, не сомневайтесь.
— Да я о себе, вообще-то. Хорошо. Мне уже и самой интересно стало.
Пристроив девчонок Соне с Олежкой, ничего не объясняя, отправилась на рандеву. Походы с детьми всегда придавали приятную значимость моей жизни, вселяли уверенность в завтрашнем дне. Не зря небо коптим! Сколько радости, удовольствия, открытий чудных приносили эти общения! Настроение было прекрасным, несмотря на терзавшие душу мысли о Мишке. Конечно, я не верила в его измену в сексуальном плане, но что-то не давало покоя моей голове. Что? Пора окончательно расставить все точки, никаких запятых и многоточий.
В кафешке не оказалось ни одного посетителя. Скучающая барменша воспряла духом при виде меня и рьяно приступила к своим обязанностям. Я, хоть и была неголодна, заказала почти всё, что она предлагала, так гостеприимно и красноречиво девушка это делала. Может, Карл, поможет уничтожить вкусняшки, что-то опаздывает. Правда, пробка на дороге из города ещё не рассосалась, он, видимо, не учёл. Телефон тоже не отзывался. В ход пошло второе пирожное и вторая чашка кофе. Ну, нет уж! Допиваю и ухожу. Но почему я не ушла хоть на минуточку раньше!? Из подъехавшей машины Исаева вышли голубки: Алиночка и Мишенька. Я чуть не подавилась полуостывшим кофе, застыв на пару секунд, и… выплеснула остатки им прямо в морды, только они переступили порог заведения. Причём, кавалер галантно пропускал даму вперёд, в связи с чем остался почти не задет кофейной гущей. Зато Сергеева!? Что-то стала повторяться, Лизонька!
Проводя операцию спасения своей спутницы, мой милый немного притормозил и выскочил из кафе, когда я уже была за рулём. Ей богу, если бы он оказался чуть ближе, моя бы рука не дрогнула, я бы сбила его, не задумываясь. Бы, бы, бы… Что ж, спасибо, карлик, ты открыл мне глаза окончательно! Видимо, это и подразумевалось.
Я забрала детей, никто меня не догонял и не останавливал. Ни мама, ни отец, ни Гуля не отвечали. Зато звонки с незнакомого номера заколебали, пришлось отправить в чёрный список. Голова, пустая как кастрюля с остатками супа, заменившего мозги, не только не варила, но и не поддавалась очищению. Не сойти бы с ума… Кое-как собрав остатки сил и вспомнив про обязанности матери, покормила и уложила детей. На время немного отлегло, но в тишине квартиры стала наваливаться страшная тоска, слёзы всё-таки полились струйками, тихими и горючими. И где он сейчас? Отмывает свою волшебницу, пострадавшую от рук хулиганки? Нет, ну как так?
— Мамочка, ты плачешь? — Женька залезала ко мне на кровать, опередив старшую парочку, и сразу «задушив» меня двумя ручками сразу.
— Мамочка! Мамочка! — Две другие подлезли с разных сторон и зацеловали, наперегонки, кто больше любит мамочку.
Видимо, я ещё и подвывала,
