Никола Корник - Совершенство там, где любовь

Они принялись рвать на полоски свои нижние юбки, тут подоспела миссис Хардкасл с горячей водой, и вместе с Деллой они наложили повязку на плечо Бенсона. Эннис заметила, что Чарлз не отрывает напряженного взгляда от Деллы. Она посмотрела на Адама, в глазах у него стоял вопрос. Эннис слегка улыбнулась и качнула головой: все разговоры потом.

– Все спокойно, – сообщил, входя, Эдвард. – Как у вас дела?

– Выживет, – ответила миссис Хардкасл. – Он крепкий парень, наш Эллис. – Она с укором посмотрела на Чарлза. – Как же вы такое допустили, а?

– Уж вы простите меня, Харди, я сделал все, что мог, – усмехнулся тот. – Привез к вам. Я же не знал, что у вас тут прием!

– Ладно, давайте уходите, ему нужен воздух, – проворчала миссис Хардкасл, выпроваживая всех за дверь. – Я принесу вам чая, а потом посижу с ним.

– Я сама заварю, – сказала Эннис. – А вы побудьте с мистером Бенсоном, тем более, как я поняла, вы и так прекрасно знаете, что происходит.

Экономка покраснела.

– Ну, люди-то говорят, мисс Эннис.

Чарлз, Эдвард и Делла пошли в гостиную, а Эннис – на кухню, где уже кипел на огне огромный медный чайник.

– Я бы лучше выпил бренди, – проговорил Адам, идя следом за ней. – Но здесь его, наверное, нет? Один сидр?

Эннис засмеялась.

– Не беспокойтесь, милорд, я уже протрезвела. Адам остановился, опершись о стол, и сложил руки на груди.

– Ты что-нибудь знала об этом?

– О чем? Что Чарлз с Эллисом Бенсоном участвуют в бунте? Нет, конечно! Я думала, вы знаете!

Адам покачал головой.

– Признаюсь, я подумывал на Бенсона, но чтобы Чарлз!.. Это ж какие нервы надо иметь, чтобы так притворяться! – Он испытующе посмотрел на Эннис. – А ты знала об их отношениях с Деллой? Я глазам своим не поверил, когда она полетела к нему!

– Я узнала об этом минут за пять до вашего приезда. Мы сидели разговаривали, и она мне призналась…

– Понятно, – протянул Адам. – А ты ей в чем призналась?

Эннис сделала вид, будто очень занята, и наклонилась над подносом, пряча лицо.

– Ни в чем особенном.

– Правда? – Он взял из ее рук сложенную скатерть и отложил в сторону. – Так о чем шла речь?

То ли подействовал сидр, то ли потому, что дело было ночью, но Эннис осмелела.

– Делла считает, что вы меня любите.

– Надо же, какой секрет, – ворчливо проговорил Адам. – Дальше!

– И, по ее мнению, я тоже вас люблю. Говорит, я просто боюсь признать это.

– А это так? – нетерпеливо спросил Адам. – Может, ты оставишь чайник и ответишь?

Эннис повернулась.

– Нет, – прошептала она.

– Понятно, – сухо сказал он.

– Я не боюсь это признать, – проговорила Эннис, перемогая свой страх. – Я люблю тебя, Адам. Я тебя очень люблю.

Адам сделал стремительный шаг вперед, и через секунду она была в кольце крепко сжимавших ее рук. Они долго целовались. Наконец она отстранилась.

– Адам, я хочу тебе объяснить, почему…

– В другой раз, – хриплым, подрагивающим голосом проговорил он. – Милая моя, я сейчас не хочу говорить…

Неизвестно, сколько прошло времени, когда вдруг открылась дверь кухни.

– Я подумал, может, вам нужна помощь… – начал Эдвард и умолк. – Вижу, не нужна, – сказал он и исчез за дверью.

– Прямо и не знаю, Чарлз, о чем тебя спросить в первую очередь, – сказала Эннис, когда все расположились в гостиной за чайным столом. Чарлз и Делла сидели рядом, держа друг друга за руки, лица обоих сияли. Адам обнял Эннис. – Так кто же руководил бунтовщиками – ты или Эллис Бенсон?

– Эллис Бенсон, он был одним из руководителей, его правой рукой был Том Шепард, – начал рассказывать Чарлз. – А вообще все в масках и поднимают людей по очереди, так что трудно сказать, кто точно участвует в бунте.

– Ну, о Шепарде мы знали, Бенсона подозревали, а что ты скажешь о себе, а, Чарлз?

– Конь ведь твой, да? – вмешалась Эннис. – Я, когда его увидела в мой первый приезд, еще подумала, что вряд ли Шепарды могут себе позволить такого коня.

Чарлз засмеялся.

– Значит, ты все знала? Я и сам подумал, что ты могла его заметить, но Том клялся, что нет.

– Я лишь мельком его увидела. Красивый жеребец. Между прочим, Пуллен, по-моему, как раз разыскивает владельца такого коня.

– А я на нем не езжу, помогаю в планировании, а остальным занимается Эллис.

– Думаю, это нелегко – управлять такой толпой.

– Нелегко. – Чарлз повернулся к Эннис. – Эллису туго пришлось, когда ты оказалась там, я уж не говорю о моей карете. Никто ведь не должен был знать, что я во всем этом замешан.

Эннис прыснула.

– Не повезло тебе с каретой.

– Эллис больше всего беспокоился о тебе. Он знал, что в карете тебя нет, но где ты – понятия не имел. Мы прочесывали местность, искали тебя, пока не получили сообщение от Эшвика.

Эннис вздохнула.

– Прости. Хотя с чего вдруг я прошу прощения у правонарушителя, не понимаю. Но я потрясена, Чарлз. Вы с Эллисом ведь были самыми преданными помощниками Ингрэма.

– Так и было задумано. Не суди Эллиса слишком строго, у него есть свои резоны действовать так, как он действует.

– И каковы же эти резоны? – подала голос Делла.

– Он любит Венецию Ингрэм, – ответил Чарлз. – А она любит его. Ингрэм проведал об этом и стал к нему придираться на каждом шагу и всячески третировать его. Ну… и Эллис, естественно, посмотрел другими глазами на Ингрэма и из друга превратился в ярого врага.

Наступило молчание. Все хорошо знали Ингрэма, а потому не осуждали Эллиса.

– А у тебя какие мотивы, Чарлз? – спросила Эннис.

– Я давно знал, что Ингрэм занимается сомнительными делами, но этот человек скользкий, как рыба, поймать его нелегко. И я начал действовать.

– Ясно. Но ты же мог просто уволиться, и все?

– Этого недостаточно, – твердо сказал Чарлз. – Его надо было остановить.

Эннис заметила, как Делла заулыбалась, словно Чарлз сказал именно то, в чем она была убеждена. Эннис думала так же. Они обе считали Чарлза порядочным человеком и не могли понять, почему он поддерживает Ингрэма. И вот наконец все разъяснилось.

Чарлз посерьезнел.

– Мне очень неловко перед тобой, Эннис, особенно из-за Старбека. Мне так хотелось тебе помочь, хотя бы просто поддержать словами, но на карту было поставлено слишком многое. Представь себе, как я себя чувствовал, когда ты пришла в контору Ингрэма и сказала, что больше никогда разговаривать со мной не будешь. А я ничего не мог сделать: нельзя было, чтобы Ингрэм что-то заподозрил. – Он повернулся к Адаму: – Я не раз подумывал о том, что вы могли бы стать нашим союзником, Эшвик, но боялся, как бы Ингрэм чего-то не пронюхал. Так что вы уж извините меня за то, что вел себя враждебно.