Линси Сэндс - Невинность и страсть
— Доброе утро! — приветствовал он ее, оставил упряжь и пошел навстречу.
— Доброе утро, — машинально ответила Сюзетта. — Зачем ты седлаешь лошадь?
— Потому что собираюсь ехать на ней, — просто сказал он. — Так будет быстрее, чем в карете. Хотя возвращаться придется в карете. Мама обожает ездить верхом, но она стареет, к тому же в этом году много болела. Я не хочу, чтобы она переутомлялась.
— Мама? — непонимающе переспросила Сюзетта.
Дэниел рассмеялся, шагнул из стойла и обнял Сюзетту за талию.
— Да, мама. Я хочу, чтобы вы познакомились, хочу, чтобы она присутствовала на нашей свадьбе, я еду за ней. Поэтому мы решили выехать сегодня позже. От этого трактира до Вудроу всего час езды.
— О! — взволнованно выдохнула Сюзетта. Ее представят его матери! А если она не понравится леди Вудроу? А если леди Вудроу откажется благословить этот брак? Если…
— Что за мысли витают сейчас в твоей голове? — хмурясь, спросил Дэниел. — Чего ты испугалась? Не хочешь, чтобы моя мать присутствовала на свадьбе?
— Я… конечно, хочу. Просто я… А вдруг я ей не понравлюсь? — жалобно спросила Сюзетта.
Дэниел крепче притянул ее к себе.
— Понравишься. Нет человека, которому бы ты не понравилась, — успокоил ее Дэниел и, отстранившись, добавил: — Мы с тобой первый раз остались наедине. Можно мне поцеловать тебя на дорогу?
Сюзетта распахнула глаза. Из головы тотчас вылетели, пусть на время, все тревоги о встрече с будущей свекровью.
— Ну как? — наклонясь, спросил Дэниел.
— О да, — выдохнула Сюзетта, и он накрыл губами ее губы.
Это вовсе не утренний поцелуй, решила Сюзетта, когда он языком заставил ее раздвинуть губы. Утренний поцелуй — это легкое касание. А в поцелуе Дэниела утро, день и ночь слились воедино. «Я хочу бросить тебя на солому, задрать юбку и делать все, что мне взбредет в голову» — вот что значил этот поцелуй.
Боже, Дэниел и правда умеет целоваться! Сюзетта закинула руки ему на шею и выгнула тело дугой, устремляясь навстречу его поцелуям. Ладони Дэниела спустились ей на ягодицы, прижали бедра Сюзетты.
Наконец Дэниел оторвался от ее губ и, задыхаясь, сказал:
Мне пора.
Но его руки не подчинялись хозяину. Они нашли ее груди и стиснулись их.
— Да-да, — согласилась Сюзетта, опустила руку и сквозь бриджи сжала его отвердевший стержень.
Даниель глухо застонал и опять жадно впился в ее губы. Его пальцы болезненно сжимали груди Сюзетты, повторяя ритм движений ее ладоней внизу. Наконец он прохрипел:
— Черт возьми, Сюзетта, если ты это не прекратишь…
Он не успел закончить фразу, а со свистом втянул воздух в легкие, потому что рука Сюзетты скользнула под пояс его брюк и нашла свою жертву. Ткань больше не стояла у нее на пути. Их губы опять слились. Дэниел слегка подтолкнул Сюзетту назад, спиной она почувствовала что-то колючее и мимолетно подумала, что это, должно быть, тюк сена, но поцелуй и ласки Дэниела не давали ей сосредоточиться ни на чем, кроме этих блаженных ощущений. Кроме того, она была очень занята — пыталась расстегнуть пуговицы на поясе его брюк.
Сюзетта даже не заметила, как Дэниел расшнуровал корсет платья, и поняла это, лишь когда прохладный утренний воздух коснулся ее спины.
Дэниел попытался стянуть рукава с ее рук, но Сюзетта не позволила, ведь ей пришлось бы оставить в покое застежку брюк. Тогда Дэниел бросил свои попытки, потянул вырез платья вниз, выпустил на свободу ее обнаженные груди и тотчас приник губами к отвердевшему соску.
— А, — застонала Сюзетта и тут же добавила торжествующее: — Ха! — Она наконец расстегнула пуговицы и сумела вытащить его стержень наружу. На миг Дэниел окаменел, его бедра рывком подались навстречу ее смелым прикосновениям, а руки спустились ниже, зарылись в юбках Сюзетты, а потом решительно двинулись вверх.
Сюзетта ловила воздух губами, чувствуя, как его пальцы раздвигают ей ноги и касаются самого тайного уголка ее тела. Прикрыв глаза, она ненадолго отдалась этим волшебным ощущениям, но вскоре подняла руки и оттолкнула Дэниела. Еще немного такой сладкой пытки, и она совсем не сможет соображать, а Сюзетте хотелось осуществить еще одно свое намерение. В книге о Фанни она прочла, что женщина может доставить удовольствие мужчине губами, и ей хотелось попробовать.
Дэниел подумал, что она решила прервать игру, отстранился и пробормотал:
— Прости, мне не следовало…
Слова застыли у него на губах, когда Сюзетта вдруг опустилась перед ним на колени и губами взяла его стержень.
Оба замерли. Дэниел — от неожиданности, а Сюзетта — потому что не знала, как вести себя дальше. В книге весьма смутно говорилось о последующем. В основном там были метафоры и непонятные аллегории. Сюзетта решила следовать собственным желаниям — язык и губы подскажут ей, что надо делать.
Она так и не сумела понять, доставила ему удовольствие или нет, но сама испытала массу приятных ощущений, к тому же удовлетворила собственное любопытство, исследуя символ мужского достоинства. Вдруг Дэниел поймал ее за руку и приподнял, но не поставил на ноги, а посадил на тюк сена.
— Я сумела… — Сюзетта хотела спросить, все ли она сделала правильно, но вместо ответа Дэниел поцеловал ее в губы. Его руки снова легли ей на грудь, но потом одна ладонь опустилась и скользнула под подол платья.
Сюзетта застыла. Из ее губ вырвался долгий стон, она откинула голову и вся отдалась этой дерзкой ласке. Пальцы Дэниела без остановки продолжали свой беспощадный танец, а его губы метались по ее шее, ключицам, соскам.
Сюзетта не пыталась высвободиться. Ее пальцы зарылись в его волосы, ногами она обхватила Дэниела за бедра. Он не прекращал поцелуи и ласки, пробуждая в глубине ее тела нарастающую жажду разрядки. Вдруг Сюзетта ощутила, как что-то мягко раздвинуло створки потайной раковинки проникло внутрь. Вскрикнув, она крепче обхватила его бедра ногами и сама рванулась ему навстречу. Напряжение становилось нестерпимым.
— Дэниел… — взмолилась она, надеясь, что мука закончится.
В ответ он приподнял голову и впился в ее губы нескончаемым поцелуем. Сюзетта вцепилась в его плечи, но Дэниел вдруг отстранился. Она едва не расплакалась от разочарования, но он тут же снова прижал к себе ее бедра. Сюзетта опустила руку и стиснула пальцами окаменевший стержень, как будто призывая его к действию. Тем не менее она оказалась совсем не готова, когда Дэниел подчинился этому беззвучному призыву и рывком вошел в глубь ее лона. Значит, в первый раз это были всего-навсего пальцы, решила Сюзетта, ведь сейчас в нее проникло что-то огромное и беспощадное. С губ Сюзетты готов был сорваться крик боли, но Дэниел не позволил — он накрыл ее губы губами и поймал этот звук, потом прервал поцелуй и заглянул ей в лицо:
