Беда опера Тихого, или Женюсь на тебе, рыжая - Ульяна Николаевна Романова
— И поэтому инсценировал свою смерть. Испугался? — продолжил я.
— Да, — сознался Дима, — и решил бежать.
— А сегодня чего так паниковал? И куда ты новые документы выбросил? Я не ошибся, у тебя документы на новое имя, так?
— Я запаниковал. Очень.
Я достал мобильный, прочитал сообщение, положил его на столешницу экраном вниз и резко поднялся:
— В последнее, Димон, верю — что запаниковал. А вот история твоя — фуфло!
Я резко подошел к нему, схватил за волосы и сорвался:
— А теперь я тебе расскажу, как все было! Ты работал на кого-то серьезного, этот кто-то сильно хотел убрать Краславского, любыми способами, да? Не удивлюсь, если этот мистер Икс и слил Дианке весь компромат на Краславского.
А потом вы решили дело еще сильней запутать, и твои кураторы дали приказ Дианку сбить. Чтобы точно все подумали на Краславского. Ты с Сан Санычем рядом был и пытался контролировать ситуацию. И когда понял, что подполковник в курсе ее расследования, дал отмашку своим боссам. Чтобы точно убедить Саныча, что все подстроил Краславский.
Только вот Саныч, вместо того чтобы сразу Краславского брать, с другой стороны к этому делу подошел. Кража вам эта нужна была, чтобы нас еще сильнее запутать и снова все на Краславского свалить, да? Чтобы мы его взяли и, пока он от уголовного дела обороняется, твои кураторы свои дела успели провернуть.
Щукин с вами работал, эта двуличная гнида за деньги маму родную продаст и Родину на сдачу. Меня вы отвлекали от дела постоянно, чтоб не докопался и чтобы времени интересоваться вашими делами не было. А Щукин и рад был стараться, у него ко мне старые счеты. Так? Можешь не отвечать, я и так знаю, что прав. А дальше Щукина взяла за задницу СБ. Думаю, что твои кураторы были этим сильно недовольны: ты надежд не оправдал. И тебя тоже решили убрать как ненужного свидетеля — чтобы рот не открывал и Санычу своих боссов не сдал.
И ты, Дима, не нас испугался, а тех, кто тебе деньги платил за слив Краславского. Кураторы твои шутки бы не шутили, так? И отделаться просто сроком бы не вышло? Поэтому ты инсценировал свою смерть и попытался смыться, но нервы на вокзале сдали, когда рыжую увидел. Думал, что я поблизости, так? Я бы тебя в любом наряде узнал, гнида ты первостатейная. А флешку рядом с твоим «телом» ты подбросил, когда понял, что боссы твои против тебя пошли. И нам намекнул, что не Краславский это, не идиот же он, чтобы компромат на самого себя у тебя оставлять.
— Отпусти, сука, больно! — взвыл Дима, хватаясь за мои запястья.
— Это еще не больно, — заверил я. — Знаешь, на чем ты прокололся? На своей сестре, которая погибла от несчастного случая на стройке. Смотри сюда!
Я взял свой мобильный, разблокировал и сунул экран ему под нос. На экране было свидетельство о смерти его сестры, где русским по белому была написана причина.
— Ненавижу тебя, Тихий! — С Димы спала маска правильного и справедливого парня, который всего лишь желал мести старому недругу.
— И последний вопрос, Дмитрий. На кого работаешь? Говори, или, слово даю, я тебя в твоей же могиле закопаю, и никто ни о чем не узнает. У меня сегодня шутить настроения нет!
Я пнул его стул, Дима упал, а я схватил его и заломил руку за спину.
— А-у-у-ы, — взвыл он, — Смирнов! Смирнов мне заплатил, он партнер Краславского по бизнесу.
— Приказы Смирнов отдавал? Дианку тоже он сбил? — рычал я.
— Да! Он же и Дианке данные на Краславского сливал, он ее информатором был. Отпусти, больно!
Я оттолкнул от себя придурка, зло выдохнул и посмотрел на Сан Саныча. Глаза товарища подполковника налились кровью, а сам он нервно сжимал и разжимал кулаки и играл желваками.
Я вызвал парней и потребовал отвести Диму в обезьянник.
— Дело закрыто, — объявил я, когда за Димой и конвоем закрылась дверь. — Что со Смирновым будем делать?
— Устроим ему ночь в Каире, — решительно ответил Сан Саныч, доставая свой мобильный. — Спасибо, Тихий! А теперь иди домой, я сам разберусь.
— Уверены? — усомнился я.
— Иди. Два дня выходных тебе даю, в понедельник на работу выходи. Отдохни там хорошо и… Леха. Студентке своей привет передавай. Хорошая девчонка, удачу приносит.
Глава 37
Алексей
Просыпаться в пустой квартире было непривычно. Вчера вечером Вареник забрала весь наш зоопарк и увезла к бабушке в деревню на выходные.
Якобы чтобы дать мне отдохнуть, но тонко намекнула, что мне тоже нужна личная жизнь, еда в холодильнике, а младшая позвонит, когда будет возвращаться домой, «чтобы не случился конфуз».
Как там ее Хиросима назвала? Варвара Сябитовна? Во плоти, блин! Варенику не в криминалисты идти нужно, а в свахи.
Я потянулся, зевнул и некоторое время смотрел в потолок, не в силах поверить, что мне сегодня никуда не нужно бежать. Два выходных — это же практически отпуск.
Вчера, несмотря на дикое желание увидеть Хиросиму, я ограничился телефонным звонком. Сказал Тыковке, что все хорошо, обрадовал, что дело закрыто и… Получил ультимативный приказ идти домой и выспаться как следует!
Маленький рыжий командир добавил, что она обещает быть паинькой и не выходить вечером из дома, во избежание, так сказать… Мы долго разговаривали, пока я ехал домой, ужинал и переодевался. А потом организм взял свое, и я просто отключился.
Я перевернулся на бок, взял мобильный и посмотрел время. Семь утра. И я, наконец, выспался. Впервые за долгое время.
На автомате пошел на кухню, чтобы насыпать корм Касу, но вспомнил, что его нет. Отвык я быть совсем один…
Я принял душ, позавтракал тем, что оставила мне сестра, и покрутил мобильный в руке. Интересно, Тыковка уже проснулась?
Я написал ей сообщение, и Тыковка ответила почти сразу же.
«Собирайся, я зайду через пятнадцать минут», — уведомил я.
«Лучше через тридцать!» — попросила она.
Тридцать так тридцать. Я решил убить время и посмотреть телевизор. Спустя десять минут бездумного переключения каналов у меня заболела голова.
Я торопил время как мог, собрался, вышел на улицу и задумчиво закурил.
Все было как будто в новинку. И такие долгие выходные, и ожидание свидания с понравившейся девушкой. Я словно вернулся в свои юношеские годы, но только в этот раз все ощущалось по-другому. Более остро, более взросло, осознанно.
И любовь была другая, не подростковая, когда рулят гормоны, а зрелая, когда ты четко понимаешь, что эта
