Барбара Босуэлл - Дядюшкино наследство

Руководствуясь диким, первобытным инстинктом, она резко сбросила свитер. Кэйд одобрительно улыбнулся и ловко расстегнул на ней лифчик.

Каким-то образом его рубашка оказалась расстегнута. Его руки обнимали ее, а она теснее прижималась к нему, наслаждаясь ощущением его мускулистого, мужского тела, так отличавшегося от ее мягкого, женского.

Кэйд ласкал ее грудь, его пальцы поглаживали соски, пока она не застонала от удовольствия, переходящего в еще более страстное желание. Вытянувшись вдоль нее, он прижался к одной из округлых грудей губами, коснулся языком и стал целовать твердый розовый бугорок.

Страстное желание волнами прокатывалось по ней с каждым движением его губ. Она обезумела даже больше, чем прошлой ночью. Тело ее словно требовало освобождения от пытки, найти которое она могла только с Кэйдом. Тело ее было словно в постоянной готовности принять его. Какой-то миг – и она достигнет наивысшего возбуждения.

Они целовались безумно, жадно, сбрасывая с себя одежду, помогая друг другу, пока полностью не освободились от стеснявших движения пут.

– Как я тебя хочу! – простонал Кэйд, скользнув рукой между ее ног и почувствовав там влагу, говорящую о желании у нее не меньшем, чем у него – очевидном и зримом. Он получил физическое подтверждение ее желания, но хотел услышать слова из этих красиво очерченных губ. – Скажи, что хочешь меня, малышка, – прохрипел он, продолжая нежно и одновременно горячо ласкать ее, так что ей хотелось кричать от восторга.

Она бы закричала. Она уже забылась от страсти, она желала доставлять ему удовольствие, отдаться ему, получить его взамен. Не было причин смущаться, в чем-то отказывать ему, особенно – в словах, которые он хотел услышать.

– Я хочу тебя, Кэйд, – прошептала она.

От избытка чувств глаза наполнились слезами. Хотелось еще сказать, что она любит его, потому что это правда. Но она пока не зашла так далеко, чтобы не понимать, что он не спрашивал ее об этом, что он, возможно, не хочет слышать объяснение в любви.

– Как я тебя хочу! – Она целовала его губы, шею, тело, поросшее темными волосами. Ее руки ласкали его, зная точно, что возбудит его сильнее всего.

Он перевернул ее на спину легко, словно куклу, поднял ее ноги и расположился между ними. Их руки сплелись, он целовал ее со страстью, которую могла зажечь в нем только она одна.

Сначала Кэйд был встревожен, но сейчас, лежа с ней, он постиг непостижимое. Он нашел ее. Прежде он даже не помышлял, что какая-нибудь из женщин заинтересует его, привлечет его внимание, захватит не меньше, чем работа.

Но она существует. И эта женщина – Кайли Бреннан. Она хочет его, страстно желает его, как и он – ее. Это ошеломляло. Он не мог ждать ни секунды. Его инстинкт взял верх, и разум сдался без малейшей борьбы. Как чудесно оставить самоконтроль и отдаться силе их страсти!

Кэйд погрузился в нее, ощутил влажное тепло, объявшее его. Оба стонали, предаваясь неописуемому, ни с чем не сравнимому наслаждению. Без всяких усилий они достигли согласованности в неистовом ритме, который вознес их на вершину блаженства. И там они парили вместе, пока их разом не поглотил взрыв удовлетворения.

После этого они тихо лежали – Кэйд перевернулся на спину, а Кайли свернулась рядом с ним, положив голову в ямку на его плече. Ее охватили слабость и пресыщение, у нее не осталось сил ни на что – только лежать рядом с ним, лениво ласкать его ногой, рукой, губами. Она любила прикасаться к нему, она любила смотреть на него, она любила его!

Прошли минуты – а может, часы. Время для Кайли не имело значения, остального мира могло не существовать. Были только она и Кэйд, Кэйд и она. И пусть это никогда не кончится.

Того же хотелось и Кэйду. Чудесное чувство наполнило его. Мир именно таков, каким должен быть. Все подчинилось космическому порядку. Мозг инженера – мозг Кэйда – уважал тщательно выверенный порядок.

– Я наконец начал понимать заложенный во всем смысл, – медленно заговорил он, произнося вслух свои мысли. Его защитный механизм больше не был нужен, всякие барьеры рухнули. Он хотел все разделить с ней – каждую мысль, каждое озарение. Хотел соединить свой разум с ее – как соединились их тела.

– Ммм… – единственное, что смогла ответить Кайли.

Кэйду этого было достаточно.

– Все это время мы просто не могли проникнуть в замысел Джина. Все слишком не соответствовало человеку, которого я хорошо знал. Я был озадачен. Я злился. Ничто не сводило меня с ума больше, чем несходящееся уравнение. Уравнение не решалось. До сего момента.

Кайли почувствовала неприятное волнение. Она лежит голая на руках Кэйда, охваченная неодолимой силой любви к нему, – а он размышляет о завещании Джина Бреннана?

– До сего момента? – осторожно переспросила она, подгибая ноги и отодвигаясь от него.

– Джин спланировал то, что случилось, Кайли. – Внезапно почувствовав прилив энергии, Кэйд повернулся на бок и подпер рукой голову. Его глаза сверкали от неожиданного прозрения. – Джин оставил тебе акции, чтобы свести нас вместе! Этим он достиг двух вещей, одинаково важных для него: сохранил «Брен-Ко» в семейном владении, о чем всегда мечтал, и дал мне полный контроль над компанией, как обещал.

– Боюсь, что я не поняла. – Кайли попыталась проглотить комок, застрявший в горле.

К сожалению, она начала понимать все слишком хорошо. Когда она смотрит на Кэйда, то видит любимого мужчину. Когда Кэйд смотрит на нее, то видит ее акции «Брен-Ко»… и способ получить их. Вот он сам признался в этом вслух.

Все ее тело запылало, и она внезапно устыдилась лежать нагой перед его алчным взглядом. Кайли потянулась к одежде – тихо и осторожно. К счастью, одежда лежала кучей на полу у кровати.

– Может быть, ты объяснишь? – Она смогла сохранить голос спокойным, что было непросто из-за желания расплакаться. Жившие в ней оптимизм, идеализм призывали ее прислушаться. Возможно, она унаследовала слишком много черного бреннановского цинизма и не поняла Кэйда. Выискивает ловушку там, где ее нет.

– Джин хотел, чтобы я владел компанией. Он всегда говорил это, – делился Кэйд своими открытиями с новообретенной, близкой – во всех отношениях – душой.

Впервые с тех пор, когда ужасающее завещание было вскрыто, он чувствовал правоту своего друга и учителя Джина. Ощущение, что его предали, что Джин оказался еще одним лживым, вероломным Бреннаном, исчезло, уступив место прекрасному, радостному пониманию.

Кэйд довольно вздохнул.

– Но вместо того, чтобы записать это в своем завещании, он оставил контрольный пакет тебе, и сейчас я знаю зачем. Джин свел нас, Кайли! Никто не знал его братьев лучше, чем он сам. Он вычислил, что они задумают какую-нибудь мерзость и, таким образом, сделают нас с тобой союзниками, действующими против них. Как только мы оказались вместе – а именно этого хотел Джин, именно на это рассчитывал, – все так и случилось. Быстрая химическая реакция.