Будь моей - Мария Летова
Это воскрешает мою мышечную память. За секунду. В мгновение. Обхватив палец губами, касаюсь подушечки языком и принимаюсь сосать, глядя Владу в глаза.
– Бля-ять… – плотно сомкнув веки, Градский стонет, и я понимаю, что он кончает, тараня меня резкими выпадами бедер.
В эту секунду его лицо становится таким мальчишеским, что мне никогда этого не забыть!
Его оргазм утягивает меня за собой, лишая зрения и ориентации в пространстве. Мое сознание смывается очередной ослепительной вспышкой удовольствия, в которой я барахтаюсь, кажется, вечность.
Влад перестает двигаться, упирается лбом мне в плечо и тяжело дышит, задевая губами кожу над ключицами.
Запах нашего секса повсюду.
– Хочешь сказать, что это ничего для нас не значит? – спрашивает грубовато.
– Это значит… – смачиваю слюной пересохшее горло. – Что мне нужно в душ.
Глава 32
На пороге номера официант с тележкой тактично отводит глаза.
Я отступаю в сторону, чтобы дать ему дорогу.
Отельный халат скрывает мое тело от шеи и до пяток, но прическа рассыпалась. Волосы мокрые и растрепанные, на щеках и шее все еще алеют красные пятна.
Даже школьник поймет, чем я здесь занималась пять минут назад. Только я потеряла свое чувство стыда еще в те дни, когда тайком встречалась с лучшим другом своего старшего брата.
Пропустив парня в номер, иду следом, рукой показав, что он может оставить тележку прямо здесь, в центре номера напротив пока еще нетронутой кровати.
Кошусь на окно, возле которого в обернутом вокруг бедер полотенце Градский разговаривает по мобильному.
На его голой спине блестят капли воды. И на ней следы от моих ногтей.
Бросив через плечо взгляд на бесшумного служащего отеля, Влад переводит его на меня и снова отворачивается, говоря в трубку:
– Это не совсем моя специализация, но если ты хочешь, чтобы я присутствовал на этой сделке, придется подождать, пока я прилечу. Это через два дня, не раньше. Я в Москве.
Подойдя к тележке, в центре которой накрытый колпаком поднос и бутылка шампанского в ведре, заглядываю под колпак, и беру ягоду клубники с тарелки. Обмакиваю ее в сливки, не отрывая глаз от подкачанной задницы, обернутой полотенцем, с двумя ямочками над ним.
Секс в душе пять минут назад должен был высосать из меня остаток сил, но я только еще сильнее хочу. Влада. Он тоже дико голодный. Дико! И я говорю не о еде. Я почти боюсь, что он выполнит свою чертову угрозу, которая мелькает в его глазах даже сейчас, когда снова бросает на меня взгляд.
Из трубки доносится приглушенный мужской голос, но слов разобрать не получается.
Подойдя к Градскому, останавливаюсь за его спиной, чувствуя, какая пробирающая до костей энергия сочится из его тела. Он сегодня отлично выспался, я в этом не сомневаюсь.
Молча разглядываю, как перекатываются в полумраке номера его натренированные рельефные мышцы. Когда провожу пальцами вдоль глубокой впадины его позвоночника, эти мышцы вздрагивают, а кожа покрывается мурашками.
Эта легкая рябь находит отличный отклик у меня в животе.
Подавшись вперед, обнимаю руками плоский мускулистый живот и кусаю мужскую лопатку, прижавшись к Владу всем телом.
Зажмуриваю глаза, радуясь, что он не может видеть моих сумасшедших эмоций, хотя ему и не нужно их видеть. Он их чувствует и без этого.
– Рома… – бормочет в трубку. – Мне нужно идти. Позвоню через пару часов.
Пара часов…
Фыркаю, кусая другую лопатку сильнее, оставляя на ней след от зубов.
Влад кладет трубку и разворачивается в моих руках, бросив телефон на подоконник.
Опустив на меня глаза, чуть склоняет голову, предлагая себя поцеловать. Когда я это делаю, его руки сжимаются за моей спиной, а язык снова бескомпромиссно проталкивается в мой рот.
Губы горят, когда опускаюсь на пятки, пошатнувшись.
– Шампанское? – кивает Влад на тележку.
– И клубника… со сливками…
– Не скажу, что это оригинально, – усмехается.
– Тогда ничего не говори.
Сделав долгий выдох, заламывает бровь:
– Хочешь поразвлечься?
– Хочу быть сверху. – Толкаю его к кровати, заставляя пятиться назад.
Когда он на нее садится, давлю на его плечи, заставляя упасть на спину посреди огромного высокого матраса.
Закинув за голову руки, Градский наблюдает за мной из-под тяжелых век, и его лицо становится убийственно чувственным, будто он за секунду переключил режим.
Стряхнув с плеч халат, остаюсь голой и забираю с тележки пиалку со сливками.
– Я должен признаться… – говорит, провожая мои действия глазами.
– Ты кого-то убил? – Забираюсь на него верхом, оседлав бедра.
Его возбужденный пах упирается мне между ног через полотенце, и я трусь о него, ерзая.
– Пф-ф-ф… – Его руки опускаются на мои бедра. – С меня никогда не ели.
– Не может быть, – замечаю сухо.
Его губы кривит ухмылка.
– Будем считать, что я отдаю тебе свою девственность, Моцарт. Развлекайся… – расслабляется, предлагая использовать свое тело как угодно.
Обмакнув палец во взбитую массу и глядя ему в глаза, оставляю белое пятно на своем собственном соске.
Влад опускает взгляд на мою грудь и приоткрывает губы, сделав короткий выдох.
Упав вперед, подношу грудь к его лицу. Он напрягает пресс и приподнимается ровно настолько, чтобы искупать мой сосок у себя во рту.
Его член, зажатый между нашими животами, дергается и ударяет в мой пупок, и я со стоном стискиваю на ногах пальцы, реагируя на это и на то, как его рот жадно поглощает сливки с моего безумно чувствительного соска.
– Вкусная девочка… – хрипит Влад, с шипением накрывая мою грудь ладонью.
Мое дыхание уже сбитое, когда выпрямляюсь. Бедра дрожат.
Взяв в руки сливки, проделываю то же самое с соском Градского, после чего принимаюсь ставить сливочные крестики в разных частях его торса. На груди, на кубиках его пресса и вокруг пупка. Дернув за узел полотенца, распускаю его и черчу линию по всей длине каменной эрекции.
Бедра подо мной напрягаются.
– Пиздец… – выдыхает, опускаясь затылком на матрас и глядя в потолок.
Принимаюсь собирать свои «хлебные крошки», не стесняясь оставлять после себя влажные следы на солоноватой коже, от вкуса которой все эрогенные зоны в моем теле искрят, горят и пульсируют!
Глаза Влада тоже горят, когда добираюсь до его пупка и вскидываю на Градского взгляд, прежде чем взять его член в руку и провести языком вверх от самого основания до головки, которую погружаю в рот под его тихий стон.
– Арина… – Он перехватывает мою руку и
