Нэн Эскуит - Времена меняются

— Луиза, я так рада! Разве я не говорила тебе, ты обязательно выиграешь приз! Ты всех просто очаровала!

— Я и сама рада! — Девушка приподнялась на цыпочки и неожиданно чмокнула Ровену в щеку. — Это твоя заслуга, спасибо.

Ровена просто потеряла дар речи. А через минуту, придя в себя, все же выдавила:

— Но почему же? Это тебе спасибо. — Трудно поверить, что эта веселая, жизнерадостная девушка была когда-то мрачной занудой. Ровена и не подозревала, что Луиза может быть доброй и отзывчивой, как, например, сегодня.

Подошел Питер Рид и пригласил Луизу танцевать:

— Луиза, уж не откажи.

Девушка буквально засветилась от счастья:

— Конечно, Питер. Пойдем.

Откуда ни возьмись рядом очутился и Джефф.

— И мы пойдем.

Правда, сказать всегда легче, чем сделать. Потолкавшись минуту-другую среди десятков других танцующих, они наконец сдались и ретировались в бар. Там с Хелен и Дейвисами был и Блейк. Дебора в костюме гавайской красотки выглядела просто сногсшибательно. В темные волосы она вплела яркие живые цветы, надела пышную травяную юбку, а тело разрисовала коричневыми волнами. И, конечно, не забыла цветочное ожерелье.

— Идите к нам, — поднял стакан Блейк. — Сегодня мой праздник. Я угощаю. Ровена, ты что будешь?

Она ответила не сразу.

— Ну… Что-нибудь, что можно посмаковать. Я никак не отойду от ужина.

— Нет уж, — запротестовал Блейк. — Я не хочу пропасть в давке у стойки. Давай возьмем тебе шампанское, как и Деборе. Тебе станет весело, и вечер заиграет новыми красками.

Для всех остальных он и так играл. Луиза получила свой приз, Блейк и Хелен — свой и сидят теперь рядышком, и улыбаются довольные успехом. Только она осталась в стороне. Нет, это выше ее сил.

— Хорошо, — безразлично кивнула она. — Возьму, что и Дебора.

Шампанское было в меру прохладным и вкусным. Казалось, оно само течет вниз по горлу. «Все равно, что пить ртуть», — подумала Ровена. Ей вдруг стало весело.

— Хочу потанцевать с призером, — объявил Рой, протягивая Хелен руку. — Хелен, окажи честь? Посмотрим, может быть, удастся отыскать там местечко и для нас. — И они ушли.

Джефф посмотрел было на Дебору, подумал, не пригласить ли ее, потом медленно перевел взгляд на Блейка и остался на месте, нетерпеливо барабаня по столу пальцами. Он явно не хотел оставлять Ровену с ним наедине. Но Блейк его перехитрил. Неожиданно он встал и схватил девушку за запястье:

— А ну, пошли!

— Блейк, какого черта… — начала Ровена, выдергивая руку, да не тут-то было.

Блейк рывком поставил ее на ноги, притворно рыча и скаля зубы.

— Я неспроста выиграл этот приз. Сегодня правит первобытный человек. Я не прошу, я иду и беру. Мы идем танцевать, и точка.

Дебора восторженно зааплодировала:

— Продолжай в этом же духе. Мне нравится. Хоть какое-то разнообразие. А когда натанцуетесь, может быть, вернешься и поучишь меня уму-разуму своей дубинкой.

— Может быть, и вернусь, — бросил он через плечо, таща Ровену за собой.

Народу на танцплощадке не убавилось. Намеренно или нет, но Блейк прижимал ее очень близко. Хотя в этой людской каше иначе и быть не могло. Его широкие вымазанные голубой краской плечи были в дюйме от ее щеки.

— А она сойдет? — пытаясь завязать разговор, спросила Ровена. — Я имею в виду краску.

— Надеюсь. — Сверху вниз на нее смотрели удивительно ясные серые глаза. — Да не бойся, она не пачкается. Кстати, а где же твоя шляпка?

— Осталась в баре. Жарко, вот я ее и сняла.

— И правильно. Без нее ты мне нравишься больше. А в ней ты такая холодная, неприступная, хотя и очень красивая. Впрочем, ты всегда красивая, что бы ни надела.

Ровена пропустила комплимент мимо ушей. Он же ничего не значит. И она ничего для него не значит. И тем не менее быть здесь, быть с Блейком, чувствовать на талии его руки — что за сладкая мука!

Тут они оказались напротив одного из выходов на палубу. Не говоря ни слова и не выпуская ее руки, Блейк плавно закружил ее мимо столиков к краю площадки и вывел наружу.

— Здесь слишком жарко, — пояснил он. — Мы пойдем наверх.

— Но… — Ровена испуганно уставилась на трап, ведущий на шлюпочную палубу.

— Никаких «но»! Забыла, что я сказал? Сегодня правят первобытные люди. Я не прошу, я иду и беру! — И прежде чем она успела произнести хоть слово, Блейк подхватил ее на руки и взлетел на верхнюю палубу.

Перед ними простиралось огромное пустое белое полотно. Над головой чернело ночное небо. Вдалеке виднелись очертания безлюдных в это время суток теннисных кортов и аккуратно размеченных спортивных площадок. Интересно, почему так неудержимо бьется сердце? От испуга, что Блейк так быстро бежал по ступеням? Или оттого, что он, высокий и грозный, стоит рядом с ней?

Ровена бессознательно отстранилась и медленно побрела к еле видной в темноте капитанской рубке. Ночь была теплой. Все вокруг дышало романтикой и чудесами, как в театре. Ровену потянуло куролесить и хохотать, как будто шампанское подействовало только сейчас. Все казалось далеким и нереальным, а сама она — бестелесным существом. «Сегодня все не так, как всегда, — думала девушка. — Сегодня карнавал — ночь чудес и фантазий». И внезапно ею овладело безумное отчаяние. Через четыре дня она будет дома, и все кончится — круиз, встречи с Блейком — все.

Словно эхом откликаясь на ее мысли, Блейк взял ее за руку и развернул к себе. Его серые глаза тускло поблескивали в полутьме.

— Ровена… — медленно проговорил он.

Девушка не могла оторвать глаз от этого темного бородатого лица, смутно вырисовывающегося на фоне звездного неба. Ее голос дрожал.

— Блейк… — прошептала она.

— Вот так все и начиналось. — Ровена не поняла, и он пояснил: — Все как в старые добрые времена. Ты и я. И луна. И больше ни души. Сегодня, правда, луны нет, — взглянув на небо, поправился он. — Но все остальное на месте — романтическая обстановка и двое влюбленных. Слышишь? — указал он вдаль. — Играет музыка. Если бы у нас была «наша» песня, — его голос насмешливо задрожал, — держу пари, они играли бы именно ее.

Сдерживая трепет в груди и понимая, что игра идет только в одни ворота, Ровена все же решила потягаться с ним в дерзости и легкомыслии.

— Интересно, как бы она называлась — эта наша песня? «Ах, какая встреча» или, может быть, «Все это было, было…»?

Блейк даже рассмеялся:

— Господи, Ровена, ты хоть когда-нибудь бываешь серьезной? Или у тебя все так — шуточки-прибауточки?

— Иногда бываю. — Она отвернулась. — Но ты и сам, похоже, шутил, разве нет?

— А знаешь, почему я привел тебя сюда? — спросил он, пристально глядя на нее. — Я хочу тебя. Хочу зацеловать тебя до полусмерти!