Джина Сигэл - Сердце не лжет

— Круз, ты не можешь… Это невозможно… — молила его Трейси.

— Когда я окажусь на скалах, сбросишь мне немного еды, чтобы я мог дотянуть до ранчо. Я вернусь сюда через четыре дня. Если же не вернусь… — Он пожал плечами. — Тебе одной еды хватит на некоторое время, а потом кто-нибудь придет на помощь.

— Я разделю все поровну.

— Нет, — решительно отрезал мексиканец.

Но когда они начали примерять веревку, Трейси снова запротестовала. Веревка оказалась слишком короткой, особенно когда ее пришлось протянуть дальше в нишу, где должна была сидеть Трейси. Скалы внизу выглядели острыми как бритва со множеством предательских трещин. Если даже Круз не погибнет сразу, он может сломать ногу и будет долго мучиться у нее на глазах. Трейси вдруг все так реально представилось, что у нее закружилась голова.

— Должен быть другой способ! — крикнула она.

— Нет, иначе я не стал бы думать именно о таком спуске.

Круз старался не думать о будущей опасности, а занялся решением неотложных практических задач.

— Нужно что-то положить на край пещеры, чтобы веревка не перетерлась.

— Не будешь же ты это делать прямо сейчас! Давай подождем.

Он печально усмехнулся красивыми губами, которые она так любила.

— Не имеет смысла больше оттягивать. — Круз наклонился и легко коснулся ее щеки. Они работали без отдыха. Наконец Круз сказал: — Мы сейчас поедим, а потом…

— Нет! — Трейси была вне себя от ужаса. У нее перед глазами неотступно стояла картина, где изувеченное тело Круза валялось внизу на камнях. — Не сейчас. Завтра утром! Я не смогу сейчас удержать веревку!

Она заплакала.

— Может, это последняя ночь, которую мы проведем вместе.

Круз судорожно вздохнул, глядя на залитое слезами лицо девушки, и согласился с нею.

— Наверно, один день ничего не меняет.

Они поели недоваренных бобов с кусочком сушеного мяса. Раньше Трейси пришла бы в ужас от подобной еды, но сейчас она казалась необыкновенно вкусной. Все ее чувства обострились: она восхищалась солоноватым вкусом мяса, щебетанье птиц звучало сладкой музыкой… Круз сидел рядом и касался ее бедром, и оно, казалось, несло тепло поразительно драгоценной жизни. Она не могла думать о том, что скоро…

— Мы никогда не говорили о будущем, — тихо заметила девушка, стараясь не думать о самом страшном.

Круз грустно посмотрел на нее. Трейси заметила легкие морщинки в уголках его глаз, которых раньше не было, и страдание во взгляде.

— Пожалуйста, — она положила голову ему на плечо, — сделай так, чтобы я не думала, что это конец…

Круз начал тихо рассказывать о доме и о детях, которые родятся от их любви, и о том, чем они вместе станут заниматься. Трейси будет помогать Крузу сделать жизнь друзей и соседей легче и лучше, и они будут жить, смеяться и любить друг друга…

Девушка почти поверила его словам, пока не взглянула вниз и не увидела крутые острые камни.

Круз перехватил ее взгляд и стал объяснять, как она должна себя вести в ожидании его возвращения.

Если ему не удастся нормально спуститься вниз на камни и он, искалеченный, будет лежать внизу, а у нее кончится еда? Он ничего не стал говорить об этом, но они оба помнили, что заряженный пистолет лежит в изголовье ее постели…

— Что бы ни случилось, — хрипло сказал Круз, — помни, что я тебя люблю. Я всегда буду тебя любить, если даже не останусь с тобой на земле…

Трейси понимала, что он говорит не о временной разлуке.

Они сидели рядом, взявшись за руки, и смотрели, как тени постепенно поднимаются на дальней стороне пещеры, отмеривая мгновения их жизни. Странно, но Трейси обрела покой, а тревога куда-то испарилась. За последние дни она испытала больше любви, чем некоторым достается за всю их жизнь.

Трейси прикрыла глаза, положив голову на плечо Круза, и о чем-то задумалась. Вдруг послышался какой-то шум. Шум, человеческий голос… Крики! Круз вскочил на ноги, подхватив ее с собой.

Она не могла поверить своим глазам: Хосе ехал на муле по противоположной кромке каньона! За ним следовало полдюжины других всадников и несколько вьючных мулов. Трейси решила, что это галлюцинация, мираж!

Круз начал что-то кричать, и испанские слова как мячики заскакали через расщелину.

Трейси все еще не могла прийти в себя, пока Круз передавал ей разговор с Хосе. Его мул поскользнулся и упал в воду, но Хосе удалось спастись, ухватившись за кусты. Он повредил ногу во время падения, поэтому так долго добирался до ранчо.

— Как они будут нас спасать? — спросила девушка.

— Они привезли длинные веревки и спустят их сверху, а потом поднимут нас.

Трейси никак не могла прийти в себя. Конечно, она радовалась, что прибыли спасатели. Это значило, что побеждает жизнь. Она должна бы петь от радости! И тем не менее…

— Трейси? — тихо спросил Круз.

Девушка беспомощно взглянула на него. Ей было трудно объяснить свое состояние. Они вместе жили в призрачной стране, в собственном мире, абсолютно не связанном с внешним миром, людьми и событиями. Здесь существовали только они двое… и тень смерти.

Сейчас к ним явился реальный мир. Трейси показалось, что она сменила свет звезды в фантазии-сказке на резкий свет реальности.

Этот свет выявлял прежде сказанные Крузом слова и делал их бессмысленными. Мексиканец просто пытался смягчить последние дни их пребывания на земле. Почему бы не сказать: «Я тебя люблю», если у тебя нет будущего?

Круз обхватил девушку за плечи и слегка встряхнул.

— Трейси, в чем дело? Скажи мне!

— Ты правда верил в то… что говорил мне?

— Что?

— О нас?

— Трейси, я тебя люблю! И если ты думаешь, что можешь отказаться от обещания выйти за меня замуж, то берегись! — грозно заявил Круз.

Трейси засмеялась. Она почувствовала, как радость забурлила в ней, как шампанское, и наконец поверила, что прибыла помощь. Она поняла, что перед ними открывается дверь в неведомое, но прекрасное будущее, о котором они не смели мечтать. Трейси обхватила руками шею Круза и страстно его поцеловала. Он ответил на поцелуй, и скрытые угольки сексуального пламени, немного приглушенные безвыходной ситуацией, внезапно разгорелись ярким огнем.

Трейси попыталась отодвинуться от Круза.

— Нет, мы не можем, — сказала она, задыхаясь. — Сейчас приедет Хосе и все остальные.

— Пока они объедут каньон, пройдет много времени.

— Но…

Он заглушил ее неискренние протесты, подняв на руки, и понес на жалкие остатки их спальных мешков. Они занялись любовью… И Трейси поняла, что даже если они проведут всю жизнь, лаская друг друга на роскошных постелях в великолепных покоях, она никогда не забудет последние мгновения, когда было так сладко любить в этом особенном, ни на что не похожем мире!