Вайолет Уинспир - Сюрприз для новобрачной

Ральф мрачно посмотрел на сестру, и, когда он повернулся к дверям, Тина заметила, что его губы плотно сжаты, а ноздри побелели. Может быть, от злости – но скорее всего от мучительной любви к непредсказуемому опасному ребенку, каким он привык считать Паулу.

Глава 8

За завтраком Тина объявила Джону, что хотела бы организовать небольшую вечеринку. Сотрапезник улыбнулся, заверив, что лично он – только «за».

– Кто придет? – поинтересовался Джон.

– Ральф с Паулой, – начала Тина, приложив к губам салфетку, чтобы скрыть замешательство при мысли, что здесь, рядом с Джоном, будет Паула. – Дасье д'Андремон тоже собирается, и я думаю, стоит пригласить кого-нибудь из местных кумушек как пару для Ральфа.

– Пригласи Жаннет Макре. – В голосе Джона прозвучало неприкрытое раздражение. – Ей не больше девятнадцати, но мы, мужчины, предпочитаем молодых да невинных, особенно когда начинаем седеть.

После этой тирады их взгляды пересеклись, и Тина, почувствовав бесовский порыв, подумала: как Джон отреагирует, если она вдруг возьмет да и поцелует его в нижнюю губу, к которой прилип кусочек мармелада?

– Да, Жаннет подойдет, – согласилась она, вспомнив старшую дочку Макре, которую они видели на местном празднике. Жаннет была симпатичной блондиночкой с легким характером, и Ральф бы с ней немного отдохнул от непрерывного общения со сфинксоподобной Паулой...

– Ты озаботилась сватовством Ральфа? – поинтересовался Джон, упершись локтями в стол, подперев подбородок костяшками пальцев и с интересом разглядывая жену.

– Он просто прелесть, – рассмеялась Тина. – Парень работает на тебя как вол – такой трудяга станет отличным мужем.

– А для Паулы не найдется места в идиллических картинах, которые ты рисуешь? – Улыбка в глазах Джона погасла, теперь они были злыми и жесткими. – Ты не думаешь, что этот богатый мужлан собирается увезти ее на Мартинику?

От иронии, с которой он это произнес, у Тины перехватило дыхание. Ей страстно хотелось, чтобы Дасье увлекся Паулой, но она сама в это не верила. Увы, они скорее скрестят мечи – раз или два Тина видела, как он одаривает Паулу холодными, почти неприязненными взглядами. Нет, рыжая красотка не из тех женщин, которые вызывают интерес Дасье. Когда он сказал, что отдаст свое сердце только англичанке – а Паула и правда родилась в Англии, – то ясно дал понять, что в ней слишком много континентального гонора, свойственного «роковой женщине», а этот тип вовсе не привлекает Дасье.

После завтрака, когда Джон ушел в мастерскую, Тина облачилась в купальник и спустилась на берег. Был отлив, поэтому она дошла в сандалиях до самых рифов, где над зубчатыми кораллами носились летучие рыбки, раскрашенные во все цвета радуги. Тина плескалась в воде как ребенок, пытаясь поймать сверкающих рыбок. Вокруг, словно заросли папоротников, виднелись кораллы. Это был причудливый таинственный мир, в котором степенно двигались, лениво перебирая ластами, большеголовые морские черепахи, а на песке между коралловыми глыбами лежали оранжевые морские звезды, похожие на фигурные подушечки для иголок. Опасаться следовало только черных морских ежей с ядовитыми иглами, но зато рядом с ними плавали забавные кобальтово-голубые рыбки размером с ноготь.

Вдоволь налюбовавшись подводным миром, Тина вернулась на берег – промокшая, но веселая. Изрезанные волнами скалы, словно забор, отгораживали ее от моря, под непрекращающийся шум которого Тина задремала.

Девушка проснулась, чувствуя, что кто-то смотрит на нее. Разнежившись на солнце, она вольготно вытянулась на песке, закинув золотистые руки за голову и чуть согнув одну ногу в колене. Она чуть не подскочила от неожиданности, когда прямо над ней раздалось:

– Вы словно маленькая Венера, ma belle[6]. Тина посмотрела наверх и увидела Дасье д'Андремона, невероятно привлекательного в коричневых плавках и рубахе золотисто-бамбукового цвета. На лице француза играла улыбка, он наклонился, и в ладонь Тины упал большой персик.

– По-моему, они прекрасно освежают? – Его белые зубы впились в другой персик, и до затрепетавших ноздрей Тины донесся кисло-сладкий аромат.

Тина с удовольствием надкусила сочный плод, и, вытирая с подбородка брызнувший сок, она почувствовала, что рядом с ней друг, надежный и полный сочувствия, хотя внешне он производил совсем другое впечатление. Его львиная грива, иронический взгляд, манера поведения – все говорило о том, что этот мужчина много знает о женщинах. Но сейчас, к облегчению Тины, Дасье никак не использовал это знание, а держался просто, по-приятельски.

– Вы пришли сюда, чтобы увидеть меня? – догадалась Тина.

– Ну да. – Он лег, опершись на локоть, и бросил персиковую косточку в песок. – Вчера вы казались очень грустной, mignonne[7]. Неужели ваш замечательный супруг потерял интерес к очаровательной молодой жене?

Тина покраснела.

– Это бестактный вопрос, мистер д'Андремон, и я не стану на него отвечать. К тому же мы видимся всего третий раз.

– Взрослым людям вполне достаточно, чтобы понять, что они испытывают симпатию друг к другу. – Он достал из кармана рубашки роскошный портсигар. – Вы не курите, я полагаю?

Она отрицательно покачала головой и сухо заметила:

– Я вообще старомодна.

– Не надо так остро на все реагировать... Тина. – Дасье взглянул на нее поверх пламени от зажигалки. – Можно мне звать вас по имени, оно такое красивое?..

– Пожалуйста, – улыбнулась Тина, немного удивляясь, что Дасье с ней флиртует. За Тиной никто никогда не ухаживал. Джон – так тот повел ее под венец после нескольких встреч. Странно, как он еще не забыл спросить ее согласия. Наверное, Джон разучился любить...

– О чем задумались, Тина? – Дасье выпустил изо рта колечко дыма. – О том, что развязному французу не следовало называть замужнюю женщину маленькой Венерой, а надлежало сделать вид, будто ему больше нравится любоваться морем и пальмами?

– По-моему, пальмы – самые красивые из деревьев, – парировала Тина, доставая из пляжной сумки шифоновый шарф, чтобы подвязать растрепавшиеся волосы. В тот же миг Дасье решительно вырвал его из рук англичанки и отбросил, так что он опустился на песок словно рубиновое облако.

– Оставьте свои волосы в покое, – потребовал он. – Красота не нуждается в том, чтобы ее сковывали и прятали.

– О, замолчите, Дасье! – рассмеялась Тина. – Очень мило, что вы стараетесь поднять мне настроение, только не переусердствуйте.

– Слушаюсь! – Он скорчил забавную рожицу. – Мои комплименты не нравятся супруге Джона Трекарела. О чем же нам тогда поговорить? О браке?

– Эта тема всегда актуальна, – вздохнула она, обхватив колени и обратив взор к морю.