Кэтрин Бритт - Целитель сердец
— Почему вы улыбаетесь? — спросил он.
— Разве нельзя улыбаться, думая о прекрасном дне за городом?
Он сощурился:
— Будем надеяться, что вы не разочаруетесь.
Он вскочил на ноги, и она неожиданно оказалась в худшем положении — ей пришлось смотреть снизу вверх на его высокую широкоплечую фигуру. Его испытующий взгляд не облегчил положение.
— Хорошо, пойдемте. Я проголодался. — Он рассмеялся, когда она слишком торопливо двинулась по направлению к своей лошади. — Без паники, — усмехнулся он. — В данный момент мой голод другого рода — я хочу лишь хорошо поесть, чтобы утолить его.
Глава 8
В конце недели прошли грозы, они обычно начинались ночью и продолжались до полудня следующего дня. Триша скучала по утренним прогулкам верхом на лошади и в довершение всего обнаружила, что ее отношения с Мари-Роз ухудшились еще больше с того времени, как была объявлена помолвка с Ривом. Пребывание невестки на вилле не сближала их, а, наоборот, отдаляло друг от друга. Иногда Трише казалось, что она виделась с невесткой чаще, когда та была в больнице. Поскольку она вставала поздно, то Триша ее редко видела до семи часов. К этому времени Триша успевала позавтракать либо на террасе, если была хорошая погода, либо в своей комнате, из окна которой она уже несколько дней наблюдала, как потоки дождя скрывают сад. Друзья невестки заходили почти ежедневно и обычно оставались, чтобы немного перекусить. Тогда Триша обычно не появлялась, не желая быть непрошеной гостьей, и была предоставлена сама себе.
К счастью, тетя Селеста стала частой гостьей и обедала с ними, но Мари-Роз была закрытой книгой и, похоже, таковой и останется, с сожалением думала Триша. Жить дальше можно было лишь с надеждой, что все в конце концов уладится.
В пятницу в середине дня за ними заехал Рив, чтобы сопроводить Адель в запланированную поездку на аукцион породистых лошадей. Мари-Роз была раздражена, так как заранее собиралась провести день с молодой парой, с которой и она и Джереми дружили. Когда Рив приехал за ними, Триша была одна.
Он был одет в повседневную свободную твидовую куртку и широкие брюки и с привычным шармом поздоровался с ней, когда она села в машину, придерживая свое нарядное летнее платье. К счастью, дождь перестал и земля быстро подсыхала.
— Пожалуй, завтра можно будет возобновить утренние прогулки. — Рив критически посмотрел через переднее стекло машины на кусок безоблачного голубого неба. — Похоже, погода меняется.
Триша согласилась. Она хотела оставаться спокойной и холодной, но уже почувствовала внутреннюю дрожь, которую непременно вызывало его присутствие.
— Мари-Роз извиняется. У нее другое мероприятие, — сказала она.
Машина понеслась по подъездной дорожке и вскоре оказалась на бульваре.
— Она мне звонила и все объяснила. Ей гораздо лучше с того времени, как она вышла из больницы. Есть какие-нибудь известия от ее родителей?
Триша рассказала ему о тете Селесте и ее друге, который пытается найти их, но Рив ничего не ответил. Адель ждала их у двери своей квартиры. Она опустилась на обивку заднего сиденья, обдав их струей дорогих духов и еле заметно улыбнувшись Трише. Она надела белое платье с глубоким вырезом на спине, усеянное красными маками, на шее у нее было увесистое короткое ожерелье, подходящий ему по тону браслет довершал ее утонченный туалет.
Машина проезжала сонные деревни и приятные загородные места и через час остановилась на площади деревни, где аукцион был уже в полном разгаре. Выйдя из машины, они направились к тому месту, где должна была состояться продажа животных, когда Триша остановилась и удивленно вскрикнула. Аккуратно одетая девушка в темной короткой юбке и в полосатой верхней накидке ходила между конюшнями. У нее были почти каштановые волосы и довольно худое лицо, которое можно было бы назвать обычным, если бы не улыбка, которая озарила его при виде Триши.
Бросив Риву и Адель вежливое «pardon», Триша побежала ей навстречу:
— Хейзел! Какой чудесный сюрприз. Чем ты здесь занимаешься?
Они держались за руки и нежно смотрели друг на друга.
— Я могла бы задать тебе тот же вопрос, — поддразнила ее другая девушка.
Триша оглянулась и увидела, что Рив и Адель направились к маленькому загону с лошадьми, и решила, что она при этом не понадобится.
— Тут можно где-нибудь поговорить? — спросила она. — Нам надо так много друг дружке сказать.
Хейзел показала рукой в сторону подмостков и скамей, выставленных с внешней стороны постоялого двора деревни, где фермеры и вероятные покупатели, сдвинув свой береты набекрень, обсуждали дела, потягивая вино.
— Хейзел, ты сюда в отпуск приехала? — задала вопрос Триша, когда они уселись в тихом уголке с видом на ярмарку.
— Нет, мы живем здесь на ферме «Билль». Это в полумиле вниз по той дороге. Моя тетя умерла в прошлом году, и мой дядя написал нам, предлагая дом на ферме при условии, что я займусь домашним хозяйством. Робин не очень любил прежнее место, поэтому я согласилась, и вот мы здесь.
— Как дела у твоего брата, Хейзел? — ласково спросила Триша.
Хейзел тяжело вздохнула:
— Почти так же. А теперь расскажи мне, чем ты здесь занимаешься.
Триша рассказала о Мари-Роз и несчастном случае. Они говорили о прошлом, пока не раздался звон деревенских часов — он вернул Хейзел к ее заботам.
— Извини, мне пора идти, — сказала она, собирая свои покупки и прощаясь. Она встала и заметила кольцо на пальце Триши.
— Кольцо! — воскликнула она в восторге. — Триша, ты помолвлена и ничего мне не сказала! — Она с широко раскрытыми глазами уставилась на кольцо. — Похоже, оно страшно дорогое. Кто этот счастливец?
Щеки Триши порозовели. Она забыла, что надела это проклятое кольцо. Какое-то мгновение у нее появился соблазн рассказать своей старой подружке всю правду, затем подумала, что нельзя подводить Рива. Она неопределенно махнула рукой в сторону ярмарки.
— Он там с другом высматривает лошадей. Его зовут Рив д'Артанон.
Глаза Хейзел раскрылись еще шире.
— Ты хочешь сказать, что он француз?
Триша кивнула:
— Не совсем. У него бабушка англичанка.
— Но это ведь замечательно. Значит, ты будешь жить здесь?
Триша не ответила. Сама мысль, что она обманывает подругу, была ей неприятна, но Хейзел, приняв ее молчание за согласие, продолжала:
— Ну, поздравляю. Надеюсь, он заслуживает тебя. — Хейзел говорила искренне. — Возьми его с собой, когда приедешь. Теперь мне надо бежать. Пока!
Триша с сожалением смотрела, как она уходит. Она всегда любила Хейзел. Их дружба началась с первых дней школы. С тех пор они делили все радости юности и были ближе, чем родные сестры. Когда Хейзел после смерти родителей уехала на юг к тете, Триша очень тосковала и часто думала о ней, хотя они не переписывались. Теперь они могли возобновить свою дружбу лишь на недолгое время, так как ей скоро придется возвращаться домой. Она вздохнула, подняла глаза и увидела, что Рив и Адель направляются к ней. Француженка улыбалась, словно была очень довольна собой. Ее рука с покрытыми лаком ногтями покоилась на руке Рива, а сама она искрящимися глазами смотрела на него.
