Как стать папой за пять минут - Вероника Лесневская
Уловив замешательство Адова, Константин меняет тактику: дожимает его, но гораздо мягче.
– Слушайте, моей клиентке ничего от вас не нужно, кроме собственного ребенка. Развод можно оформить тихо и мирно, без скандалов.
– Как вы не понимаете, Константин! Не могу я родную кровинку отправить в свободное плавание, – сокрушается Игнат Валерьевич, словно сам угодил в ловушку. – Это ведь бомба замедленного действия. Придет момент, и ее используют против меня. Если не Кира, так недоброжелатели, – барабанит пальцами по столу, выпрямляется и жестко выдает: – Мы будем бороться за внучку, несмотря ни на что. До последнего…
Испуганно всхлипываю, с надеждой смотрю на мрачного Воскресенского. Судя по его задумчивому выражению лица, все пропало. Неужели я потеряю дочь? Нет! Лучше сбегу с ней и спрячусь! Но… Петя ведь обещал, что все будет хорошо. Как же так?
– Моя Лизонька, – лепечу одними губами.
Дверь распахивается без стука. Поднимаю взгляд на вход, хотя уже ни на что не надеюсь.
– Подожди, папа. Это не мой ребенок, – с порога выпаливает Макс. – Так что я могу оспорить отцовство, развестись и опять стать свободным.
Он красный, как рак, волосы влажные и взъерошенные, скула припухла, пальто расстегнуто, а на боку – белый след от снега. Выглядит так, будто его привязали к бамперу и тащили по сугробам вслед за машиной. При этом… Максим сияет так ярко и радостно, как если бы выиграл миллион в лотерею. Потрясает какими-то бумагами, скрученными в трубку и зажатыми в руке.
При виде него у всех пропадает дар речи. В помещении воцаряется тишина, нарушаемая лишь размеренным звуком шагов. Наши взгляды устремляются за спину Макса. Секунду спустя там вырастает Славин. Обходит младшего Адова, небрежно толкнув его плечом, и уверенной походкой направляется к нам. Садится на торце стола по правую руку от меня, победно подмигивает мне и откидывается на спинку стула, вальяжно расставив колени. С левой стороны напряженно покашливает Константин.
– Какого лешего здесь происходит? – озвучивает юрист мои мысли.
Глава 22. Рогоносец
Петр
«Пампушка, все будет хорошо. Доверься…»
Развалившись в водительском кресле, я набираю Кире сообщение, но прерываюсь на середине фразы. Бросаю взгляд в боковое зеркало, прищуриваюсь. Не успеваю дописать, заметив подъезжающий автомобиль.
– Трындец, и года не прошло, – ругаюсь себе под нос, пока он пристраивается ко мне сзади. Надеюсь, хоть парковаться гамадрил умеет? Или права тоже папа по блату получал?
Так и не закончив мысль, машинально нажимаю кнопку: «Отправить» – и прячу телефон в карман. Бью ладонью по бардачку, лихорадочно и грубо открывая его, достаю бумаги. Скрутив их, нервно сжимаю в руке.
Выдыхаю.
Покидаю теплый салон машины и выхожу на мороз. Ледяной, пронизывающий до костей зимний воздух бодрит. Ветер хлещет по лицу, впиваясь в кожу миллиардом иголок, снежинки липнут к волосам и куртке, забираются за шиворот. Холодно, мать вашу, как в рефрижераторе, врубленном на полную мощность. Но мне плевать на все, кроме корявой фигуры в темном пальто, которая вываливается из внедорожника.
Подняв воротник, шагаю к нему по снегу.
– Максим, есть разговор.
Без приветствия хватаю его за шкирку и жестко разворачиваю к себе лицом. От неожиданности он поскальзывается на участке льда, чуть не падает, но повисает в моей хватке, как обосравшийся котенок. Смотрит зашуганно.
– Мы знакомы? – с опаской уточняет, когда я отпускаю его и небрежно хлопаю по плечу. – Смутно помню вас, но не могу понять, где мы могли видеться, – хмурится, изучая меня с ног до головы. В глазах мелькает тень узнавания.
– Может, потому что твоя дочка похожа на меня, рогоносец? – иду ва-банк. Нападаю на соперника, чтобы сожрать его раньше, чем он опомниться успеет.
– Ч-что? – шлепает губами, как рыба, выбросившаяся из проруби на лед.
Значит, шоковая терапия сработала. Пока Адов пребывает в состоянии ступора, я продолжаю давить на него. Хочется размазать его по земле, счесать рожу об асфальт, но нельзя… Бить можно только словами.
– Тяжелый случай, – тяну с сарказмом, обходя его и задумчиво рассматривая. – Ты так и не догадался?
– О чем? – резко оглядывается, едва не сворачивая шею.
– Кира родила от меня, – выплевываю четко и ясно.
Бледнеет, сливаясь с белым покрывалом января.
Вот так, козлина прокурорская. Шах и мат.
– Быть не может…
– Еще как может, – выдаю как можно правдивее и убедительнее. – Стал бы я лгать и чужого ребенка на себя вешать?
– Хм, да-а, – мгновенно соглашается этот недоносок.
По себе судит, но немного еще сомневается. Вижу это по бегающим глазам, по тому, как он заламывает пальцы и переминается с ноги на ногу, поэтому добиваю.
– Я все эти дни был рядом с ними. Врачи роддома подтвердят, да и камеры наверняка меня не раз поймали. Я из палаты практически не выходил, после выписки Киру с дочкой забирал. Ну что, вспомнил меня? – надвигаюсь на него.
Странные дела: мы почти одинакового роста, но он скукожился так, что я ощущаю себя великаном рядом с ним.
– А-а, так это ты… – задирает голову, еще раз просканировав мое лицо. – Точно, мы же пересеклись на выписке! Почему ты не сказал тогда, что они у тебя? Я, как идиот, по роддому бегал и пытался у медперсонала хоть каких-то объяснений добиться. Главная отморозилась, сказала: «Ты кто такой? Не положено!», а потом вообще на операцию ушла. Медсестричка там одна симпатичная была… – мечтательно вздыхает. Вот же бабник! Возвращаю его в реальность предупреждающим покашливанием. – Так вот, она хотя бы сообщила потом, что Киру выписали. Я психанул и деду ее позвонил, но тот в деревне застрял. Пришлось мне домой ни с чем ехать. Ты почему тогда промолчал?
– Так откуда мне было знать, что ты ее ищешь? Кира позже о своем якобы муже рассказала. Иначе я бы прямо там тебя в сугробе похоронил.
– Э, за что? – пятится к машине.
– За все хорошее. Не хрен чужую бабу беременную в жены брать.
– Так я думал, она от меня…
– Совсем ничего тебя не смутило, нет? – ехидно подстегиваю, наблюдая за его реакцией. – Залет с первого раза, роды на тридцать пятой неделе…
– Кира пояснила, что ребенок недоношенный.
– А ты и повелся, – издевательски посмеиваюсь.
– Так вы до меня встречались?
– Да, – быстро отвечаю, причем даже не лгу. Мы действительно давно знаем друг друга. – Потом я вынужден был уехать, а она тебя, лоха, нашла.
– Уверен, что все именно так и было? – прищуривает поросячьи глаза.
– Я, в отличие от тебя, все перепроверил. Вот, полюбуйся.
Протягиваю ему бумаги, выдерживая прямой зрительный контакт. Если блефовать, так идти до
