Владислав Егоров - Букет красных роз

Целую тебя, мой любимый и единственный.

Твоя Люда.

12 июня 1969 года.

Здравствуйте дорогой Сергей!

Наверное, вы очень удивитесь, если получите это письмо. Вы, поди, меня давно уже забыли, вычеркнули из своего сердца. А пишет вам знакомая ваша Людмила, с которой вы познакомились, когда были в командировке в нашем городе. Сегодня исполнилось ровно десять лет, как мы узнали друг друга. Я очень хорошо помню, как первый раз вас увидела. Вы первый были, когда после обеда наша почта открылась. Сначала вы подошли к Тамаре, наверное, она вам больше понравилась, а она вас ко мне направила, потому что я телеграммы принимала. Вы поздравляли свою дочку с днем рождения. Ей тогда пять лет исполнилось, вашей Леночке, я имя запомнила. Значит, сегодня ей уже пятнадцать, совсем девушка. Я думаю, она у вас выросла красивая и умная, как папа. У вас сегодня очень радостный день, потому что дети наше счастье. У меня ведь тоже уже двое своих — мальчику Павлику седьмой пошел, а Верочке три. После того, как мы с вами познакомились, я на мужчин никакого внимания не обращала, так вы в мое сердце запали. Только о вас мечтала. Сяду бывало в скверике у той березки, под которой вы меня первый раз поцеловали, закрою глаза и вас представлю. Как вы в гостинице ходите по комнате и руки за спиной держите, как чаи пьете, сначала горячий с ложечки, а потом на стакан дуете, и губы у вас смешные-смешные. И чаще всего, как вы голову положите ко мне на колени, и я ваши кудри русые перебираю. Время, говорят, лучший лекарь от сердечных ран. Вот и я через два года встретила другого и вышла замуж. Только, извините, я не совсем правильно написала, может, вы не так поймете. Наша любовь никогда раной не была, и время не вымыло ее из моего сердца, она со мной была все эти годы. Вы, наверное, не поверите, у мужчин к женщинам отношение проще, а только все это чистая правда. Да и зачем мне вас обманывать. А зачем все это пишу, не знаю. Вы, поди, давно уже на Главпочтамт не ходите и не спрашиваете, есть вам весточки «до востребования». А я все же надеюсь, вдруг вы получите мое письмо и прочитаете и скажете «вот дура навязалась на мою голову», а может, станет вам радостно и грустно знать, что в далеком уральском городе женщина, которая любит вас сильно-сильно и без всякой надежды, без всякой корысти. А если останется мое письмо лежать ненужным на почте, то потом его после положенного срока уничтожат, так как адреса обратного нет, а если какая любопытная почтарка и прочитает его, то ничего дурного для вас я не пишу, и вам никакого неудобства откровенные признания не доставят. Вот я этим оправданием сбилась с мысли, а хотела сказать, что живем мы с мужем в полном согласии, и одновременно я вас люблю, и любовь с годами не слабеет, а даже становится светлее и душевнее, если так можно выразить мое чувство. Слов правильных я подобрать не смогла, но, думаю, вы поймете. Хоть вы и наставляли меня продолжить образование, но я этого сделать не смогла. И способности у меня к учению не очень большие, и зарабатывать надо было. Через год, как мы с вами расстались, умер папа, а маме одной трудно было тащить нас четверых, у меня еще трое младших братиков, я вам рассказывала. С почты я ушла, поступила на курсы бухгалтеров и работаю теперь на заводе, на который вы тогда приезжали в командировку. Я знаю, что вы два года назад должны были снова к нам приехать, услышала случайно, как двое москвичей говорили, жаль, что Сергей Петрович с нами не поехал. Вроде вы в последний момент бюллетень взяли, и вместо вас другого послали. Надеюсь, что ничего серьезного тогда с вами не случилось, обыкновенная простуда, а только я сильно за вас переживала. А еще грешным делом подумала, что это вы из-за меня не приехали, чтоб не совеститься передо мной. А чего совеститься, я на вас никакой обиды не держу, наоборот только одну благодарность. Еще, если вам интересно будет, сообщаю, что муж: мой Валерий Павлович работает водителем автобуса на городском маршруте. С ним, все считают, мне повезло. Он почти не пьющий, только по праздникам, и не с каждой получки, но много курит, а в последнее время увлекся мотоциклом и записался в очередь на «москвич». Денег, правда, у нас таких нет, но пока подойдет очередь, может, появятся. Хотя на детишек приходится много тратить, растут они быстро и надо часто покупать обновки. Когда б два мальчика или две девочки, тогда, конечно, было бы не так накладисто. А Тамара, подруга моя, к которой вы к первой тогда подошли, со своим Василием разошлась и выскочила замуж за москвича. Он тоже был на нашем заводе в командировке, только не от вашего министерства, а по профсоюзной линии. На этом кончаю свою глупую писанину. Желаю вам и всей вашей семье крепкого здоровья и счастья!

Ваша знакомая Людмила.

18 января 1974 года.

Здравствуйте дорогой Сергей Петрович!

Извините, что не писала вам целую вечность. Если, конечно, вы ждете моих писем. Не думайте, что я забыла вас. Я вас люблю и не разлюблю, видать, до гробовой доски. Просто писать часто об одном и том же, вам читать будет неинтересно. А так неожиданно получите сердечный привет из дальних краев от женщины, которая вас любит, и вам станет приятно и вы скажете своему товарищу, который с черными усами: «А меня, Лев Иванович, дорогой, одна дуреха любит без памяти уже пятнадцать лет!» Почему я знаю, как зовут вашего товарища, откроюсь. Мы ведь с вами Сергей Петрович виделись десять дней назад. Конечно, вы меня не заметили, хотя даже задели портфелем, когда проходили мимо. Очень вы горячо с товарищем спорили, а тут тетка в пуховом платке приперлась откуда-то с глухомани, стоит на самом проходе с двумя ребятишками, движению пешеходному мешает. Вы, конечно, когда меня портфельчиком задели, то извинились по-культурному, руку к шапке приложили, но даже в сторону мою не взглянули. Да и взглянули б, навряд ли узнали, что это и есть, ваша Людочка, ваша глупышка, как вы меня в ту жаркую ночь называли. А свидание с вами я очень просто устроила. Тамара, подруга моя, может, помните, мы с ней вместе на почте работали, в Москве уже седьмой год живет и все зовет меня в гости, а я никак не соберусь. То дети маленькие, то садовый участок нам выделили, так несколько отпусков с мужем потратили, чтобы домик какой-никакой построить, землю обиходить. Земля у нас один песок. Сколько машин навоза пришлось перевезти, ужас. Но такие подробности вам, конечно, неинтересны. А тут у детей каникулы, и мужу перед новым годом премию подкинули. Вот он и говорит: «Поезжай в Москву, раз подруга так настойчиво зовет. Детям Красную площадь покажешь, мавзолей. А, может, и на елку Тамара билеты достанет». Я и подумала: конечно, это детишкам будет праздник. Себе не признаюсь, а в душе радуюсь, что сбудется мое желание сокровенное, мечта тайная по улицам походить, по которым вы ходите, домами полюбоваться, на которые вы смотрите, а может, удастся и на вас хоть одним глазком взглянуть. Я еще дома план составила, как вас увидеть. Из вашего министерства к нам много бумаг приходит, а на них адрес указан. Я его переписала, а у главбуха, его каждый год в Москву вызывают, поинтересовалась между делом, какое метро к вам ближе. Он, не беспокойтесь, ничего не заподозрил, так, подумал, бабье любопытство. А вы, помню, человек дисциплинированный, всегда за десять минут до начала смены приходили. Думаю, привычку не изменили и на работу в свое министерство так же являетесь. Ну, а я еще минут пятнадцать запаса себе прибавила. Народ из метро толпами валит. Испугалась, не угляжу вас. Подвела детишек поближе к вашему зданию. Смотрите, говорю, детки, какой красивый дом. А Павлик, он такой любопытный, спрашивает: «Мама, это какой музей?» «Нет, говорю, это не музей, а просто дом мне понравился. Смотрите, детки, какие окна высокие, какие двери большие, у нас таких лет даже в горисполкоме». Попросила Павлика посчитать, сколько этажей. Он насчитал восемь. А вас все нет. И я нарочно говорю: а мне кажется, что девять, пересчитай, Павлик, еще разок. Он, глупенький, пересчитал и радостно говорит: это ты мама ошиблась. А тут Верочка хныкать начала: «Зачем мы так долго тут стоим? Мне холодно». Это она, конечно, капризничала, мороза тогда в Москве не было, не то, что у нас. Ну, я к ее словам придралась и шарфик ей стала перевязывать, и старательно, чтоб секундочки лишние постоять. А когда к дочке наклонилась, тут и вы неожиданно появились и меня своим портфельчиком задели. А перед этим как раз говорили своему товарищу: Ну, Лев Иванович, дорогой, возможен и другой вариант. По работе, наверное, о чем-то толковали. Были вы в сером пальто с серым каракулевым воротником, и шапка v каракулевая серая. Солидно выглядели. А лицом вроде пополнели. Но голос такой же молодой. Я как его услышала, так и обмерла вся. Стою и шелохнуться не могу, сердце стучит часто-часто. Дети меня за руку тянут: пошли, мама! А я им чуть слышно: ой, деточки, чего-то мне нехорошо, постоим еще минуточку. Обманывала я их. Мне наоборот хорошо было, когда вас увидела-услышала. Несказанно, как хорошо. Будто вернулись те денечки, что мы вместе были. Извините за нескладные слова и, может, запятые не там поставила. После этой встречи люблю вас еще крепче. Желаю вам здоровья, и много счастья и успехов в работе.