Лина Баркли - Ей приснилась любовь

– Черт!

– Джизус, пожалуйста, держи себя в руках, – строго приказал Чак. – Продолжай, Мари.

– Наконец я очнулась в комнате какого-то мотеля. Там были Джон и какая-то женщина. Она растирала мне руки и ноги, чтобы восстановить кровообращение. Во рту у меня был кляп, мне сказали, что если я не буду пытаться бежать, то меня на некоторое время оставят несвязанной. Мое тело страшно ныло, и я не могла пошевелиться, даже если бы и захотела. Позже женщина отвела меня в ванную, но есть и пить мне не давали. Думаю, они боялись, что, если вынут кляп, я закричу.

– У тебя есть какие-нибудь соображения о том, где ты была? Можешь ты вспомнить что-нибудь об этой комнате? – обратился к Мари один из мужчин в штатском.

Девушка покачала головой.

– Они снова, еще крепче, связали меня, и я уснула. Я думала, что худшее уже позади, но через некоторое время Джон снова потащил меня к машине и закрыл в багажнике. – Слезы катились по ее щекам. – Он просил у меня прощения. Забавно, не правда ли? Он даже положил мне подушку под голову. – Ее голос внезапно сорвался. – Я мало что помню об этой поездке. Она казалась мне сплошным кошмаром. Если я могла глотнуть свежего воздуха, то знала, что мы где-то остановились и багажник приоткрыли. Однажды я услышала голоса. Женщина сказала: «Она не станет этого делать», а Джон ответил: «Станет. У нее нет выбора».

Я снова очнулась в маленькой, темной комнатушке. Там было одно окно, и свет едва пробивался сквозь стекло. Джон и еще какой-то человек стояли возле моей кровати. – Она остановилась и отпила воды. – Тот человек был Пэрли Харбисон. Вошла женщина и дала мне попить. Меня сразу же вырвало, и Пэрли ударил меня. Морель пытался остановить его, но тому нравилось причинять мне боль. Ему представилась масса возможностей. – Рука, державшая чашку, за-дрожала, и Мари поставила ее на стол. – Пэрли сказал мне, что если я не буду помогать им, он убьет меня голыми руками. Они хотели сделать магнитофонную запись и послать ее отцу. Я не могла понять этого. Морель убил моего отца, но, когда я заговорила об этом, Пэрли снова ударил меня. Он сказал: «Если твой старик мертв, мы пошлем пленку твоему милому дружку. В любом случае мы сделаем запись».

– Ты согласилась?

Мари кивнула.

Чак подался вперед.

– Что в ней говорилось?

– Это Натали Рэйми. Я жива и здорова. Пожалуйста, сделай, что они просят, и со мной ничего не случится.

Двое в штатском переглянулись и кивнули друг другу.

– Что случилось потом?

– Дальнейшее видится мне как в тумане. Мне дали снотворного, кучу таблеток, и я заснула. Когда я проснулась, Джон и женщина все еще были там, потом, когда они ушли, я осталась наедине с Пэрли.

– Как долго это длилось?

Мари всю передернуло.

– Это длилось целую вечность. Вначале я едва могла разглядеть его. Он вошел в комнату вечером, поставил на кровать тарелку с едой и вынул у меня изо рта кляп. Потом Харбисон кормил меня из огромной ложки, набирая ее до краев и быстро пихая мне в рот, и смеялся, если я давилась. Потом он поднял меня и отнес в ванную. Даже там меня не оставлял одну. Он издевался надо мной, и я плакала.

Во время ее рассказа Бертон испытывал такую страшную ярость, на которую он никогда не был способен. Впервые в жизни он понял, что значит по-настоящему ненавидеть.

Мари продолжала:

– Меня постоянно мучила жажда. Мне почти не давали пить, и я была очень слаба из-за таблеток и из-за того, что меня все время держали связанной. Однажды ночью Пэрли вошел в комнату взбешенный. Он сказал, что Джон и та женщина были убиты при попытке получить выкуп за меня. Он называл меня шлюхой и сукой.

Я почти не могла сопротивляться, но пыталась. Чем больше я боролась, тем больше он озлоблялся. Наконец поняла, что он собирается сделать. – Мари остановилась и поглядела на Бертона, ища у него поддержки.

Выражение его глаз дало ей силы говорить дальше.

– Он пытался изнасиловать меня. Я знала, что, если буду продолжать сопротивляться, он убьет меня. Я оставила попытки, и это, казалось, подстегнуло его еще больше. Он бил меня снова и снова, но не мог…… не мог……

– Все в порядке, Мари. – Джизус протянул ей руку. Его больше не волновало, что своим вмешательством он может преградить поток ее воспоминаний.

Мари схватилась за его руку, как за спасательный круг.

– А потом он раздражался все больше и больше. Он много пил. И приходил в мою комнату, чтобы глумиться надо мной, называя по-всякому. Он ненавидел женщин. Потом он начал бессвязно болтать. Что есть какой-то человек, который убивает проституток, и что ему нужно за это вручить медаль. Однажды ночью он принес какую-то аляповатую одежонку и велел мне надеть ее. Он нелепо раскрасил мое лицо косметикой и повязал на шею длинный шарф. «Человек, который убивает проституток, – сказал он, – душил их вот таким шарфом». Он продолжал затягивать его на мне, пока я не стала задыхаться.

Мари видела, как ее рассказ действует на Джизуса.

– Это была жуткая игра, которую он решил разыграть со мной. Но я уже мало что понимала. Когда Пэрли стал связывать меня, он был уже настолько пьян, что сделал все хуже, чем обычно.

Он вышел, а я постаралась ослабить веревки, и мне это удалось. Но стянуть шарф не смогла. Я освободилась, однако едва могла двигаться. Ноги жгло огнем, но все же я выбралась из комнаты. Мне удалось выйти из дома. Я уже брела по тротуару, когда услышала звук подъезжающей машины. Я спряталась за дерево. Машина остановилась перед домом, из нее вышел Пэрли Харбисон. Он вошел в дом, а я попыталась бежать, но была так слаба, что все время падала. Начал моросить дождь, я замерзла и все время подскальзывалась. Потом я увидела Пэрли. Он тоже увидел меня, и я побежала. Не знаю, откуда взялись силы. Я услышала сзади его тяжелое дыхание и закричала. Потом наступила темнота.

В комнате воцарилась тишина, Мари продолжала смотреть в глаза Джизусу и сжимать его руку.

– А потом появился Бертон.

– Господи, Мари. Что ты пережила! – Он притянул ее к себе и, усадив на колени, крепко обнял.

– Что вы думаете обо всем этом, джентльмены? – спросил начальник полиции.

– Ее рассказ совпадает с нашими данными. Она напоминает девушку с фотографии, но она тоньше, волосы другого цвета и нос. Нам нужна точная идентификация. Пришло время доставить сюда самого Найджела Рэйми.

Мари не прислушивалась к их разговору, но последние слова долетели до нее.

– Рэйми?

Чак подошел к Мари и присел перед ней на корточки.

– Мари. Ты готова выслушать хорошие новости?

Она неуверенно кивнула, боясь ответить вслух.

– Найджел Рэйми жив. Он не был убит тогда, он только потерял сознание.

Мари поднесла руку ко рту, она глотала слезы, струящиеся по щекам, потом взяла себя в руки.