Марис Соул - Никаких обещаний

— Что между нами случилось? — спросил он.

— Ничего, — солгала она, опустив глаза и боясь, что он заметит в них те тоску и чувство вины, что терзали ее все последнее время.

Взяв Эшли за подбородок, Эрик взглянул ей прямо в глаза.

— Ничего — это когда два влюбленных, близких человека приветствуют друг друга поцелуем и когда они никак не могут дождаться встречи, чтобы рассказать друг другу, что произошло за время разлуки. Ничего — не то слово, Эшли.

Ей захотелось отвернуться, но его рука нежным и в то же время твердым движением не позволила сделать это.

— Я… я просто была очень занята. — Она молчала, чувствуя, что мысленно он тянется к ней, требуя правды, а не уклончивых ответов. В темных глубинах его глаз Эшли различила огорчение, в тепле рук — сочувствие… — Из-за тебя я забываю… — сказала она и хрипловато-резкий полушепот слов удивил даже ее саму.

— Забываешь?

— …о том, что должна делать.

— И что же ты должна делать, Эшли-сан?

Не отрывая глаз от его губ, которые, как ей было хорошо известно, умели дразнить и доставлять наслаждение, она облизала свои пересохшие губы, чувствуя, что снова забывает обо всем.

— Я должна…

Ее слова рассеялись, оставшись непроизнесенными. Эшли протянула руку, чтобы коснуться Эрика, кончики ее пальцев неуверенно дотронулись до грубой ткани его куртки. Он был тьма и свет, тень, которая никогда не исчезнет, сон, слишком реальный, чтобы о нем забыть, дьявол, пришедший измучить ее испытанием.

А она, простая смертная, слишком слаба и бессильна сопротивляться чарам, завладевшим ею. Некоторое время Эшли полагала, что сможет вытолкнуть Эрика на дно сознания, но он не желал там оставаться и, несмотря на все ее усилия, выбирался оттуда и как ни в чем не бывало представал перед нею неизбывным напоминанием немыслимого счастья.

— Я должна добиться перевода, — прошептала она, — я должна переехать в Чикаго.

— Если ты должна, значит, так и будет, — сказал Эрик тихо, привлекая ее к себе. — Я не стану мешать твоей судьбе, котори.

Эшли не могла оторвать от него рук, и парадоксальность собственного поведения заставила ее рассмеяться.

— Но проблема в том, что я не могу расстаться с тобой.

— А я с тобой, как бы долго или мало ни длилась разлука.

— О, Эрик, я не знаю, что делать, — поднявшись на цыпочки, она обняла его за шею, и ее вздох засвидетельствовал полную капитуляцию. — Мне так тебя не хватало.

— И мне тебя.

Он сжал ее в крепком и страстном объятии, их лица сблизились, и как раз в это мгновение, когда их губы уже готовы были соединиться, кто-то постучал в дверь, и прежде чем они успели шевельнуться или произнести слово, дверь распахнулась и в кабинет вошла Вирджиния.

— Вы ни за что не догадаетесь, кто только что приходил к вам, но ушел, не дождавшись, — сказала она, глядя в сторону стола Эшли. — Сенсей! Он…

Вирджиния осеклась, увидев в углу их обоих, ее щеки мгновенно запунцовели.

— Я… э-э… я… э-э… Извините.

Она спиной протиснулась к двери и захлопнула за собой дверь. Эшли рассмеялась, у нее голова шла кругом от ощущения какого-то невероятного счастья.

— Я так понимаю, Вирджиния не подозревала, что ты у меня в кабинете.

— Я как-то так проскользнул, что она не заметила.

— Как-то так? О, могу себе представить!

В его глазах сверкнула озорная усмешка, он еще сильнее прижал Эшли к себе.

— Я грезил фантазиями в течение почти целой недели. Теперь, полагаю, настала пора позволить им стать реальностью.

Она не спросила, что он подразумевает под реальностью. Его поцелуи сказали ей все, что нужно было сказать, — поцелуи страсти и нежности, удовольствия и желания. И только когда его дыхание стало прерывистым, он отстранился. Оба понимали, что зашли уже слишком далеко, но кабинет — не совсем подходящее место для занятий любовью.

Позже, этой же ночью, в постели Эшли они завершили то, что начали в офисе. Взлелеянная за неделю страсть, наконец, была удовлетворена.

И только на следующее утро, когда Эрик лениво наблюдал, лежа в кровати, как Эшли собирается на работу, к ней снова вернулось чувство вины.

Всего лишь неделю назад она пообещала отцу, что скоро будет работать в Чикаго! Зачем же теперь она все больше и больше запутывается в этой истории с мужчиной, уже пустившем корни в Анн-Арборе? Почему она не может справиться с желанием быть с Эриком? Почему не может забыть его?

Почему даже сейчас ей хочется вновь забраться в постель и провести все утро — нет, весь день! всю жизнь! — возле него?

Но ведь должна же она выполнить обещание!

— Эрик, — сказала Эшли, повернувшись к нему лицом, сережка в ее руке застыла где-то на полпути к уху, — я…

Он приподнялся, опершись на локоть, темные волосы спутаны, глаза еще лучатся чувственным огнем — и ее мысли о завершении отношений мгновенно испарились от одного только взгляда, брошенного в его сторону.

— Я… э-э… — Эшли начала заикаться, забыв, что же хотела сказать.

Кашлянув, она произнесла:

— Я думала…

— Да?

Одним изящным, ловким прыжком Эрик вскочил с постели — во всех своих движениях он был подобен грациозному танцору. Не заботясь, чтобы чем-то прикрыть свою наготу, он подошел к Эшли.

Ее брошенный искоса взгляд отметил некоторый нюанс, и она поняла, что далеко не единственная в этой комнате, в ком желание предаваться любви не ушло вместе с ночью.

— Эрик? — спросила она с несколько большей осторожностью.

— Да, — повторил он, и это слово прозвучало почти как обещание.

— Я… — Эшли остановила его на расстоянии вытянутой руки. — Через две недели наша фирма проводит, как обычно в канун Рождества, вечеринку. Ты пойдешь со мной?

— Рождественская вечеринка? — Эрик широко улыбнулся, его руки поигрывали рукавами ее белой блузки и направлялись к плечам.

— В субботу, — продолжала она, чувствуя, что мысли перестают повиноваться и рассыпаются. — Я знаю, у тебя занятия до восьми тридцати, но вечеринка начнется не раньше девяти, и большинство придет к девяти тридцати и даже позже. Если ты согласен, я не возражаю против того, чтобы немного опоздать.

— А как насчет работы? — спросил он. — Как насчет того, чтобы немного опоздать на работу?

— Опоздать? — сама мысль об опоздании была настолько чужда ей, что пришлось повторить вопрос. — Ты хочешь сказать..?

— Сегодня. Опоздать на работу сегодня утром.

— Я никогда… я не могу…

Его губы коснулись ее губ, и Эшли поняла, что может.

Глава 11

Эшли была уверена, что секретарша все поняла по ее неуклюжим попыткам отыскать объяснение своему опозданию, но Вирджиния только улыбнулась и ничего не сказала. Как бы там ни было, имя Эрика не всплывало еще целую неделю.