Ванесса Фитч - Плата за счастье

Громадный черно-серый номер Кристофера оказался неожиданно роскошным. Два высоких окна выходили на Центральный парк.

— Что будешь пить? — спросил Кристофер, открывая бар.

— Лимонад. — Ей нужна была абсолютно трезвая голова.

Кристофер пересек комнату, ступая по светлому пушистому ковру, протянул ей бокал, неторопливо и размеренно налил себе виски, аккуратно поставил стакан на стол и сел.

— Не знаю, как начать… — Внезапно его лицо стало задумчивым.

Расхаживая по комнате, Джессика исподтишка наблюдала за ним.

— Если дело в том, что партнером вместо вас стал Ричард Полак, то можете не тянуть. Я это знаю. Как, впрочем, и то, что вы ушли из фирмы. — Ф-фу, ну вот и все. Она сказала то, что хотела. Теперь очередь за Кристофером.

Но он молчал. И выглядел при этом очень смущенным.

— При чем тут партнерство? Но раз уж ты начала этот разговор… Сядь. Твое хождение действует мне на нервы.

Джессика села, поставив бокал на разделявший их столик.

— Разве вы не сердитесь на меня?

— Почему, черт побери, я должен на тебя сердиться?

Джессика не знала, куда девать глаза.

— Ну, потому что я вторглась в вашу жизнь и доставила массу неприятностей. Отнимала у вас время, и… — Она опустила голову. — Из-за меня рухнула ваша карьера.

— Ах, так это все из-за тебя? — Кристофер улыбался.

— Кристофер, как вы можете быть таким спокойным?! Ведь вы к этому стремились всю жизнь.

— Нет, котенок. Это была только мечта, которая лопнула как мыльный пузырь. Ты ведь сама знаешь, как это бывает. — Он улыбнулся ей так, что в груди Джессики похолодело. — Когда я был молод, деньги казались мне самой важной вещью на свете, и оправдать подобное убеждение можно только тем, что я вырос в полной нищете. — Он на мгновение замешкался, но все же добавил: — Так же, как и Глэдис. Поэтому я решил стать юристом, а когда защитил диплом, то мечтал получить место в самой богатой, самой престижной фирме города. О да, я говорил себе, что выбрал эту профессию исключительно из высоких соображений — справедливость, общественный строй и все такое прочее, — но тогда мной руководили мотивы, в которых не было и намека на благородство. Я действительно считал, что партнерство в солидной фирме — это залог финансовой обеспеченности и символ жизненного успеха. — Кристофер наклонился вперед и уперся ладонями в крышку стола. — Но так продолжалось недолго. Потом я разочаровался в этой идее.

— Вы? Разочаровались?

— Именно. С каждым днем я все больше убеждался в том, что действительно способный и, несомненно, ценный для фирмы юрист. Это им повезло, что я на них работал. А еще я понял, что мне не нравится быть в подчинении у других. Я вполне могу идти своим путем и вести дела самостоятельно. Отныне для меня не имеет значения ни кошелек клиента, ни материальное или общественное положение, и главным мерилом становится собственная совесть.

От гордости за него у Джессики потеплело на сердце. Она никогда не перестанет восхищаться им.

— Так вы сами решили уйти?

Он невозмутимо кивнул.

— Скажу больше. Я ушел не потому, что они предпочли Полака. Я подал заявление еще до того, как они приняли это решение.

У Джессики гора с плеч свалилась. Если так, то все, что говорила ей Эмили, неправда. Может быть, она сознательно ввела Джессику в заблуждение?

— Думаете, они предложили бы партнерство вам?

— Не думаю, а знаю. Потому что, когда я подал заявление, они мне его и предложили. Они очень хотели удержать меня. Думаешь, им нужен опасный конкурент?

— А вы собираетесь им стать?

— Если тебе интересно, я открываю собственное дело.

На лице Джессики расцвела счастливая улыбка.

Кристофер тоже улыбнулся, но далеко не так радостно.

— Похоже, оба мы начинаем новую жизнь? — Он избегал смотреть ей в глаза. — Скажи, ты по-прежнему мечтаешь возить по Пятой авеню коляску с чужим ребенком?

Джессика не могла взять в толк, что означает его нарочито спокойный тон и ничего не выражающий взгляд.

— Я много думала о том, что вы мне говорили. Ну, помните, об учебе в колледже… Я решила попробовать.

Кристофер повернулся к ней.

— Так это же замечательно, Джессика!

— Да, конечно, неплохо получить диплом, но для этого понадобится столько… Если мне придется целый день работать, а учиться в свободное время, то закончу я колледж лет через семь-восемь, не раньше. И что прикажете делать старухе с дипломом? Работать учителем в школе?

Она встала и подошла к окну. Сидеть, глядеть на Кристофера, разговаривать с ним о будущем было невыносимо. Будущее без него казалось ей пустым и ненужным.

— Вы так и не ответили, что здесь делаете. Эмили сказала мне, что вы уехали из Денвера, но она не знала куда.

— Она и не могла знать. Эмили и я… Мы редко виделись в последнее время.

Джессика почувствовала, что у нее закружилась голова, и радостно забилось сердце.

— Я приехал в Нью-Йорк оформлять документы на собственную юридическую контору. Но успел побывать и во Флориде.

— Во Флориде?

— Да. — Кристофер размешал золотистую жидкость в стакане. — Виделся с Глэдис.

Чувствуя, что вот-вот упадет, Джессика поспешно села.

— К-как она поживает? — пряча глаза, вежливо спросила девушка.

— Сейчас? Не очень хорошо.

— Что-нибудь случилось?

Кристофер поглядел ей в глаза.

— Джессика, тебе, может быть, не слишком понравится то, что я скажу, но, пожалуйста, выслушай меня. Весь последний месяц мой друг, частный детектив, по моей просьбе выяснял некоторые подробности… м-мм… твоего прошлого. И он обнаружил одну вещь… — По лицу Кристофера было видно, что он испытывает настоящие мучения.

— Выкладывайте, Синглтон, да поживее! — Джессика надеялась, что легкомысленный тон поможет ей справиться с дрожью.

— Джессика, твои родители не были официально разведены.

Внутри у нее все перевернулось.

— Тогда как же мой отец женился на Глэдис?

— Двоеженство.

Джессика потянулась к стакану Кристофера и одним глотком осушила его.

Но это сообщение было лишь началом того водопада новостей, который обрушил на нее Синглтон. Он сказал ей так много, что разум Джессики отказывался воспринимать эту информацию. Все было слишком невероятно. Оказывается, ее мать в течение многих лет жила совсем рядом. Это сообщение потрясло Джессику гораздо сильнее и ранило куда больнее, чем весть о том, что мать умерла два года назад. Но самая потрясающая новость заключалась в том, что поскольку брак Глэдис с отцом Джессики был незаконным, то она, Джессика, являлась единственной наследницей его состояния.