Мэри Уильямс - Золото Дюка

– Надеюсь, в твоем старом доме все в порядке. Если будет что-нибудь нужно, дай мне знать через прислугу. – В его голосе не было мягкости, на лице не отразилось никаких чувств, никакого участия.

Они несколько минут молча смотрели друг на друга. Арабелла так желала, чтобы он сказал ей: «Ах, Белла, я так люблю тебя, возвращайся».

Но Сол этого не сделал и не сделает до тех пор, сказала себе Арабелла, пока не будет уверен, что ребенок его.

Через секунду он произнес:

– Ну, мне пора. – И не оглядываясь пошел своей дорогой.

Ужасно, что их прекрасная любовь, которая так много обещала, может вылиться в холодное равнодушие двух чужих людей. Но Арабелла никогда не будет равнодушной к Солу. Никогда. Она просто очень устала, и ей очень грустно.

Легкий ветерок дохнул ей в лицо. Арабелла вздрогнула и заставила себя двигаться, но тело не слушалось ее и ноги были тяжелыми. Как будто какая-то сила удерживала ее здесь, около этих холодных глубин. Что это? Неужели она несчастна до такой степени, что способна желать смерти себе и своему неродившемуся ребенку? И это все из-за Руперта? Потому что в ней его семя? Но так ли это?

– Пожалуйста, помоги мне, – молила Арабелла Господа, – сделай меня сильной и способной полюбить ребенка, которого я ношу, кто бы ни был его отец.

Наконец она обрела способность двигаться и вернулась в Фернгейт. Но это была лишь первая прогулка Арабеллы к «Дыре мертвеца». Проходили дни, и экономка стала замечать, что у хозяйки вошло в привычку стоять на берегу бездны.

Однажды горничная Люси тайком последовала за ней и с ужасом смотрела, как Арабелла неподвижно стоит у воды, больше напоминая привидение, чем живое существо.

Девушка понимала, что в случае чего будет не в силах помешать. Ей хотелось закричать, но у нее перехватило дыхание. Кроме того, Люси говорила себе, что, может быть, она ошибается, представляя такие ужасные вещи, ведь женщины, которые ждут ребенка, часто совершают странные поступки. Наконец она с облегчением увидела, как Арабелла пошевелилась, подняла голову, затем повернулась и побрела в сторону Фернгейта.

Люси побежала окольной тропкой и вернулась в Фернгейт раньше хозяйки.

Обо всем, что случилось, она рассказала конюху, и старик мрачно заметил:

– Сегодня все обошлось, но неизвестно, что случится завтра. Если женщина в ее положении одержима какой-нибудь идеей и скучает по мужу, Бог знает, куда это может привести. Послушай меня, девочка, нужно что-то сделать, чтобы прекратить это. Этот пруд означает смерть для всех, чье внимание он приковывает. Так что ты последи за этим.

Люси вздрогнула.

– Да, – согласилась она.

Именно это она и намеревалась сделать.

19

Разлука Сола с Арабеллой продолжалась, и его настроение становилось все мрачнее. Но тем не менее он не мог найти ей прощения в своем сердце. Он не сомневался в грязных намерениях Руперта, но как Арабелла могла дать шанс этому мерзавцу! Наверное, раньше их связывали какие-то нежные чувства, иначе почему она ему так доверяла. О Господи! Каждый раз, когда он думал о том, что произошло, он чувствовал себя больным от ярости, изводил себя тем, что Арабелла, его собственная жена, носит ублюдка Руперта Куртни.

Да, ублюдка. Он будет носить его имя и воспитываться как его сын. Если такое случится, между ними всегда будет стоять ненависть – он, Сол, не сможет думать с любовью о ребенке такого негодяя. Что касается Арабеллы, она уже не была для него тем чистым и любимым существом, каким была раньше. Воспоминания о первых днях их близости стали пыткой для него, и он уже не однажды напивался в Соуле, а иногда проводил там ночь.

Однажды Дюк нашел его полумертвым от выпитого виски. Он подобрал Сола, перебросил через плечо и принес в Оулесвик, но не на ферму, а в новый, только что законченный дом. Он уложил его на лавку и укрыл ковриком.

– Выспись здесь, пока не протрезвеешь, – сказал он Солу, – и прежде, чем прийти в дом, приведи себя в порядок. Я не хочу, чтобы твоя мать знала, что с тобой происходит, или видела бы тебя в таком виде. Ты слышишь меня?

Он наклонился к Солу. Молодой человек попытался ему что-то ответить, но Дюк велел ему молчать.

– Я знаю, что тебя что-то волнует. Но скорее всего это проклятая гордость делает из тебя дурака. Так что придержи язык. А утром веди себя как положено и относись уважительно к матери. Я что-нибудь придумаю, если Леона будет меня расспрашивать, впрочем, не думаю, что она станет это делать. Ну, с меня довольно. Спи. И помни, мы думаем о тебе. Не огорчай нас.

Дюк вернулся на ферму с тяжелым сердцем. Леона, как он и ожидал, не спала и ждала его в кухне.

– Ты разыскивал Сола?

Он кивнул.

– И я нашел его. Он в доме, спит. Не волнуйся, любовь моя. Уже поздно. Ничего страшного не произошло. Утром, возможно, все покажется ему совсем в другом свете. Будем надеяться на это.

Она вздохнула.

– Это вина Арабеллы. Я...

– Ты ничего не будешь делать, Леона. Оставь все как есть, пока мы не узнаем, что стоит за всем этим. Это приказ. – Он улыбнулся. – Пойдем наверх. У нас есть еще несколько часов, чтобы отдохнуть.

Он обнял ее. Ее голова покоилась на его плече, когда они поднимались в спальню.

Невзирая на запрет Дюка, Леона решила в один из последующих дней еще раз навестить Арабеллу и заставить ее вернуться из Фернгейта в Оулесвик.

Но случилось вот что.

Сол шел в Келин, когда услышал, как кто-то окликнул его:

– Мистер Дарк... мистер Дарк...

Оглянувшись, он заметил Люси из Фернгейта, которая бежала за ним следом. Он подождал, пока она не подбежала и не перевела дыхание. Только взглянув на нее, он понял, что что-то случилось.

– Что? – спросил он. – Что случилось?

Она отвечала, еще не отдышавшись:

– Я не знаю, но я подумала... мы подумали... в доме... что будет правильно сказать вам это. Хозяйка... миссис Арабелла, мистер Сол. Она...

Он напрягся.

– Что с ней? Она заболела? Говори же, девочка, продолжай же, ради Бога.

– Нет, сэр. У нее нет ни жара, ничего такого. Но она очень странно ведет себя, все время ходит к одному и тому же месту. Она и сейчас там.

– Какому месту?

– К пруду, то есть к «Дыре мертвеца». Она почти все дни проводит там. Я знаю, потому что наблюдаю за ней. Я видела, как она стоит там как статуя. Я не выдумываю, это правда. Может быть, в этом нет ничего страшного. Но, если хотите знать, она несчастна. А такое несчастье, как ее, может стать опасным. Женщины иногда совершают странные поступки, когда они одиноки и ждут ребенка. Я знаю. У меня была тетя...

– Да, да, – перебил Сол, его совершенно не интересовала тетя девушки, он представил, что Арабелла в опасности, Арабелла у этой черной бездны, его единственная любовь, которая желает себе смерти от одиночества. Если это случится... нет, этого не должно быть! Этого не может быть!