Джессика Стил - Бриллиантовое кольцо
Тогда она взглянула ему в лицо, не в силах дольше сдерживаться. Йорк смотрел на нее без улыбки, серьезно и открыто.
— О, — выдохнула она, не понимая, к чему все это может привести. Сабина почувствовала смущение и вырвалась из его рук. Ей было необходимо собраться с мыслями. Но когда Йорк отпустил ее, Сабине снова захотелось оказаться в его объятиях. — Мм… — промычала она, и вдруг ее охватил страх, что Йорк, ничего больше не сказав, уйдет. — Что ж, хорошо, — проговорила она и пожала плечами, — я думаю, меня это… э-э… немножко заинтересовало. — Какая чудесная у него улыбка — ноги у Сабины стали ватными. — Может, лучше сесть? — У нее пропал голос, когда, взяв ее за руку, Йорк повел ее не к креслу, в котором она сидела, а к дивану. А когда он сам, вместо того чтобы вернуться в свое кресло, сел рядом, мысли у Сабины снова смешались. — Ты сказал, что еще более нечестен был с самим собой, — попыталась она справиться с путаницей в голове. Его письмо, которое она все это время держала в руке, каким-то образом оказалось на столике рядом с ее письмом.
Йорк сидел, повернувшись так, что хорошо видел ее лицо. И вдруг, к ее изумлению, он признался:
— Чувства, которые я в полной мере начал испытывать, как только узнал тебя, перевернули весь мой мир.
Неужели она сказала, что заинтересовалась немножко? Боже, она отдала бы полжизни, чтобы услышать что-нибудь еще.
— Чувства? — Она почему-то заговорила шепотом, глаза ее стали вдвое больше.
Йорк сжал ее руку.
— Ревность, — пояснил он, и сердце Сабины было готово выпрыгнуть из груди. — Я не сразу понял, что это такое, но, когда впервые увидел тебя тем вечером, моя дорогая, я не мог смириться с мыслью, что ты помолвлена с моим кузеном.
Сабина уставилась на него, изумленная. Потом вспомнила, хотя и с трудом, как все было.
— Тогда ты принял меня за Натали.
— Я никогда ее не видел, но, увидев тебя — красивую, обаятельную, с дивными сверкающими глазами, — я почувствовал, что во мне что-то перевернулось.
— Да? — пролепетала Сабина, желая услышать болыце и боясь, что сейчас он спустит ее с небес на землю. Сабина попыталась осторожно напомнить: — Ты очень хорошо это скрывал. — Она не забыла, через какие унижения ей пришлось пройти.
Йорк уловил ее интонацию и спустя несколько секунд ласково сказал:
— Не бойся. Я никогда не причиню тебе боль.
О, Йорк! У Сабины сжалось сердце.
— Я… н-не совсем поняла, что ты имеешь в виду, — пролепетала она.
— Прости, — немедленно извинился он. — Все это мне настолько незнакомо, и я… волнуюсь, поэтому, наверное, получилось не так…
Боже мой, он тоже нервничает!
— Ты… э-э… что-то говорил о необычном… мм… для тебя чувстве, мол, ты не знал, что делать дальше. — Она попыталась ему подсказать — помочь.
Его большой палец поглаживал тыльную сторону ее ладони. Сабина таяла, а Йорк вспоминал:
— Это было, когда я приехал. Мне казалось, я не видел тебя целую вечность. И когда я позвонил, а тебя не оказалось дома, я поехал к бабушке. Тогда я не понимал, как соскучился по тебе.
— Ты скучал обо мне? Но мы виделись всего раза два! — воскликнула она.
— Три, — поправил он ее. — В Японии я отчего-то не находил себе места, но еще не понимал, что происходит. А когда приехал и позвонил тебе, и тебя не оказалось дома, то я чуть не полез на стену. Увидев же твою машину около дома бабушки, я не мог не почувствовать страх, несмотря на то что меня охватил чудовищный гнев.
— Ты беспокоился, как бы я не сказала ей правду о кольце — что его украл Род? — предположила Сабина.
— Когда я увидел кольцо на твоей руке, то понял, что ты ничего не сказала.
— Но ты все равно злился.
— Да. Я сказал для виду, что соскучился по тебе, — и вдруг обнаружил, что не притворяюсь.
— Правда? — спросила она, все еще не веря.
— Отныне только правда, — кивнул он. И пока она таяла от счастья, продолжил: — А почему еще я, вместо того чтобы выпроводить тебя как можно скорее, вынудил тебя остаться в Малбери-Хаус? Я был вне себя наполовину от злости, наполовину от тоски по тебе.
— Так ты хотел, чтобы я осталась на ночь? — выдохнула Сабина.
— Тогда я еще этого не осознавал, но — да, моя дорогая Сабина, — ласково ответил он, — я хотел быть рядом с тобой.
— Ты серьезно? — потрясенная, спросила она.
— Так не шутят, Сабина, — ответил Йорк.
— А еще мы поругались, когда ты показывал мне мою комнату, — вспоминала она, чтобы отогнать этот… сон наяву.
— А я прекратил эту ссору, поцеловав тебя — твои мягкие, зовущие губы, — подхватил он. — И когда почувствовал, что хочу целовать тебя снова и снова, понял: я теряю голову.
— Поэтому ты так быстро вышел из комнаты? — удивленно спросила она.
Йорк с улыбкой кивнул и признался:
— Я был твердо намерен рассказать тебе о письме Рода. Но мы начали спорить… потом поцеловались — и я понял, что необходимо уйти.
— О Господи!
— Но, к своему ужасу, я обнаружил, что не могу забыть сладость твоих губ.
— Я думала, ты и не вспомнил больше о том поцелуе, — смущенно призналась Сабина.
— Любимая, — прошептал Йорк, проводя кончиками пальцев по ее щеке. — Когда в следующий раз ты начала требовать, чтобы я рассказал правду моим родителям, я понял, что не хочу, чтобы все вот так просто закончилось. Вот так — сразу…
«Вот так — сразу». Он имеет в виду, что теперь пора с этим покончить? Никогда еще Сабина не чувствовала себя более запутавшейся. Но Йорк, словно почувствовав ее смущение, поднес ее руку к своим губам и прижался к тыльной стороне ее ладони.
— Ты то же самое сделал за ужином — в тот вечер, — напомнила она, сбиваясь.
— Не смог удержаться. И сообразил, что выдал себя. — Он улыбнулся, а потом продолжал: — Я знал, что ты очень переживаешь. Но когда я взглянул на тебя, то понял — впервые, — что в тебе есть что-то очень особенное, Сабина Констебл. У меня сердце чуть не выскочило из груди.
У него сердце чуть не выскочило из груди! А ее сердце чуть не разорвало ей грудь, когда она услышала эти слова.
— Мне… мм… ты… — Она запнулась. И начала снова: — Я была готова рассказать правду, но, когда я посмотрела на миссис Ферфакс — какой она выглядела слабой, и…
— Мне надо было тебе сказать, — перебил Йорк, — что и до болезни бабушка, хотя всегда отличалась завидным здоровьем, выглядела очень хрупкой. Но ты была очень взволнованна в тот вечер, а я после отъезда моих родителей был в полной растерянности. Я даже не смог пожелать тебе спокойной ночи.
— Значит, ты был в таком же состоянии! — воскликнула Сабина.
— Ты хочешь сказать, что тоже смущалась, боялась разговаривать, боялась прикосновений? Боялась… — Он замолчал, глядя на Сабину. Казалось, Йорк прилагает нечеловеческие усилия, чтобы просто на нее смотреть. Но он не смог удержаться — наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был осторожным и легким. Йорк чуть отстранился, глядя на ее зачарованное лицо, и снова поцеловал ее. — Моя дорогая, — произнес он, и казалось, что сейчас он поцелует ее в третий раз. Но Йорк только тряхнул головой, будто вспомнив, что есть еще важные вещи, о которых следует поговорить. — Ты же всю ночь провела в беспокойстве и в пять часов утра ворвалась в мою комнату — с требованием, чтобы я рассказал родителям правду.
