Её любимый американец (СИ) - Фринбот Руслена
Она опять посмотрела на мужчин у стойки, вернее, на того, седого, худого и несуразно длинного. Она узнала его сразу - Виктор... Как странно! Нет, не то, что он живёт в Америке, он давно собирался сюда, и ей предлагал в своё время... Это-то было понятно, странность заключалась в том, что она, не успев приехать, сразу на него наткнулась.
...Они тогда сидели в маленьком московском кафе за выносным столиком, под большим зонтиком. И Виктор с нежной тоской смотрел на неё. Лена старалась не обращать на это внимание. А он, несмотря на запрет, вентилировал в голове мысль, как ей сделать предложение. И ничего лучшего не придумал, как сказать:
- Лена, а поехали в Америку! В штаты. Я инженер, работу всегда себе найду, а ты будешь музыкой своей заниматься.
Боже мой! Что она тогда ему наговорила! И что только крысы бегут с корабля! И что нехорошо бросать могилы родителей! Если он уедет, кто же будет ухаживать за ними??? Ну и всякое другое. Тогда Виктор только снисходительно усмехнулся. А что оставалось? А теперь она сидит в его кафе в Нью-Йорке. Интересно... Он, в принципе, и не изменился. Такой же худой, длинный и седой. Ничуть не поправился. Наверное, всё так же занимается спасительной йогой. Он и тогда, в Одессе, был таким же седым. Видно, та, давнишняя, болезнь и переживания дали себя знать. И шевелюра в разные стороны. Как и тогда.
Она рассеянно поковыряла булочку, вытащила из кофе лимон и так же задумчиво помешала ложечкой в чашке, хотя сахар не клала в чашку.
Билл, от нечего делать, разглядывал даму с явным интересом. Виктор тоже исподтишка бросал на неё взгляды. Что-то в ней заинтересовало его. Что?
- А, спорим, что она русская?- с азартом заядлого спорщика, заявил Билл.
- Ну, я не знаю... - промямлил Виктор. - Почему ты так думаешь? - мысленно он готов был согласиться с приятелем, но вслух не стал говорить. Ну, хочется человеку поспорить - ради бога!
- Она как-то мешает по-русски, - выпалил Билл.
Виктор засмеялся.
- А как мешают по-американски?
- Нет, ты не смейся! Я точно вижу, она из вашей страны!
Чем дольше смотрел Виктор на незнакомку, тем больше волновался. И сам не заметил, как вышел из-за барной стойки, подошёл к столику и встал рядом с ней. Билл вытаращил глаза. Виктор никогда не подходил к посетителям без надобности, только если уж очень кому-то надо было. Или разрешить какой-нибудь конфликт. А сейчас-то что?
Дама подняла на него глаза и Виктор, ухватившись за край стола, опустился на стул рядом. Боже мой! Эти глаза ни с какими другими нельзя было спутать! Этого просто не может быть! Он взял её руку и прижался к ней губами. Леночка...
Билл выронил бокал, который протирал до этого и тот звякнул о кафель. Но никто даже не взглянул в его сторону.
...Они проговорили часа два. Он - о себе и сыне, она о детях. О себе предпочитала не говорить. А что рассказывать? Что, выйдя, всё же, замуж, так и не нашла счастья? Муж рано начал пить и... В общем, её жизнь была неинтересна. Сказала только, что в разводе уже лет пять. Потом они долго шли обратно и благополучно прошли мимо дома. Вернулись обратно и опять - мимо... Она засмеялась - как тогда, на танцплощадке, все разошлись, а они всё кружились, кружились...
Когда дети прибежали домой, она сидела в кресле у окна и улыбалась...
- Мам, как ты? - звонко чмокнув мать в щёку, поинтересовалась Катя, - не скучала?
- Нет, было очень весело! - засмеялась Елена.
Катя с интересом глянула на мать. Та в последние годы практически перестала смеяться, чаще выглядела озабоченной.
- Что это с тобой? Так воздух нью-йоркский повлиял? - полюбопытничала она, но мама только вновь посмеялась и ничего не сказала.
Потом они с дочерью и Ильёй весь вечер гуляли по Нью-Йорку, бродили по Бродвею (Елена очень хотела туда попасть), а возвращаясь домой, она привела их в маленькое кафе в маленьком переулке. Их обслуживал хозяин заведения, оказавшийся бывшим соотечественником и очень весёлым человеком. Катя обратила внимание на то, что он смотрит на мать с такой нежной улыбкой, что даже ей стало понятно, что тут что-то не так. Вернее, не просто так... А мама выглядит, как обычно, сдержанно, но глаза улыбались и появились в них живые икорки.
Две недели пролетели незаметно. Днём она проводила время с Виктором, а вечером - с детьми. Так что, не скучала ни минуты. Елена еле уговорила Виктора не приезжать в аэропорт. Ни к чему растягивать это сомнительное удовольствие.Он и так устроил ей романтические проводы накануне. Начал с того, что повесил табличку на дверь:
"Sorry, We are closed!"*
На всех столиках были зажжены свечи, в вазочках стояли белые хризантемы, играла музыка, любимая музыка тех лет, тихая, ненавязчивая, и Билл обслуживал их, с умилением глядя на эту парочку, повторяя через каждые пять минут: "You are made for each other!*(Вы созданы друг для друга).
С небольшой задержкой рейс, всё же, объявили и Елена, устроившись в кресле, закрыла глаза. Самолёт взмыл в воздух. Всегда это ощущение, что всё внутри взлетает отдельно от неё! Стюардесса принесла еду, она взяла, но пока есть не хотелось. Несмотря на запрет, Виктор приехал в аэропорт, но прятался за толпой, не подходил. Как мальчишка, ей-богу! Елена улыбнулась, вспомнив, как он пытался спрятаться за толстой женщиной, а Елена делала вид, что не видит его.
...Прошло три месяца со дня её приезда, у Елены шли своим ходом разные дела, пришлось встречаться с мужем, он заболел, а кто ж к нему придёт в больницу, кроме жены, хоть и бывшей... И детей. Собственно, из детей остался только сын в наличии.
Пригласили в одну семью репетитором - подготовить к музыкалке... Подруга не уставала расспрашивать о поездке в Америку. "Ах, Америка!" Елена усмехнулась и вспомнила "Три сестры" Чехова. "В Москву! В Москву"... Тогда именно это было пределом мечтаний. А теперь - в Америку! Про Виктора она так и не рассказала ей - не хотелось такие тёплые воспоминания трепать, как мочалку.
...Звонок прозвучал как-то неожиданно, она никого не ждала и собиралась в ванну. Так и открыла дверь с полотенцем через плечо. На пороге стоял Виктор с огромным букетом её любимых хризантем.
- Я боялся, что ты поменяла адрес.
- Неужели ты его помнишь?
- Всё это время я его не забывал... ни на минуту...
Через полгода самолёт уносил их обратно в такую далёкую, но уже совсем не чужую, Америку...
Написана повесть была довольно давно, в начале 2000-ых по воспоминаниям моей героини. Но как и в первой книге, пришлось кое-что домысливать самой, чтобы привести к ХЭ
Конец
