Любовь без выходных - Ашира Хаан
– Места у нас вроде как и недалеко от столицы, а заповедные. Говорят, тут деревня стояла, где жили ведьмы и колдуны. И наворожили они так, что вокруг их деревни лес стал расти густой-густой, да так хитро, что даже с вертолетов деревню не видно. Все в тумане и в дымке. Сушей тоже особо не пройдешь – кругом то болото, то чаща непролазная. Но если знать секреты, то на велосипеде минут пятнадцать до электрички.
Под его неспешный рассказ кофе из термоса идет просто на «ура», а уж когда Гарри велит покопаться в боковом кармане и там находится миндальное печенье, жизнь становится вообще прекрасна. Афанасьев тоже счастлив, заряжая свой драгоценный телефон. Что у него там, что он не отлипает от экрана? Та самая личная жизнь, которой нет у меня?
– Деревня в девяностых, однако, повымерла вся, ведьмы и колдуны ушли куда-то, а может, и померли тоже, и деревня открылась чужакам. На берегу Волги построили яхт-клуб, а там, где наш домик стоит, хотели гостиницу роскошную и дом отдыха для «своих». Но бабка из соседней деревни сказала, что ничего у них не выйдет, этот лес не вырубишь, он сам себя охраняет. Так и получилось. Так что построили только нашу усадебку да конный клуб.
Я вспомнила буклет, оставшийся на столе у Павла Андреевича. Нехилая деревенька была, судя по размаху конного клуба…
– Ягоды у нас прекрасные, малина, черника, земляника, ежевика, все есть, грибы все как на подбор, а вот волки только по дальнему краю леса ходят, людей не пугают. Думаем тут вообще эко-деревню построить, чтобы и туристы, и богатым людям жить можно было. Только с дорогой надо разобраться. И с вертолетами. Но мой танк везде пройдет!
Гарри хлопает свой «танк» по рулю и продолжает травить байки о том, какие у них умные лошади растут, какие огромные ягоды спеют, что недавно на участке даже киви вырастили – виданное ли дело в Подмосковье!
А я тем временем задремываю, несмотря на пол-литра кофе, и просыпаюсь, когда мы уже подъезжаем к дому. Судя по ошалевшему виду Афанасьева – он тоже вздремнул. Вот тебе и ведьмы – дорогу-то мы так и не посмотрели толком.
Домик и правда симпатичный. Без нарочитой «русскости», но и не усредненный коттедж без роду, без племени. Добротный такой двухэтажный дом, окруженный хозяйственными постройками и засыпанный снегом.
– У нас тут все есть, – продолжает Гарри, словно и не замолкал всю дорогу. – Скважина, спутник, генератор, бойлер. Камин тоже есть, если надо. Баня. Два снегохода в гараже и лодка у причала, ну да вам лодка не нужна…
Он проводит нас по очищенной от снега дорожке и отворяет дверь в дом.
– Мы уже все подготовили. В холодильниках – то, что долго хранится, остальное завтра свеженькое подвезем, там и персонал для кейтеринга подтянется, – Гарри проходится по дому, открывая везде двери, а мы тащимся за ним сонными мухами, пытаясь вникнуть во всю эту информацию. – Аппаратура в кабинете – проектор, микрофон, тоже все готово. Осваивайтесь пока. Завтра в девять утра приеду, привезу вам на завтрак свежих булочек, яиц и молока!
– Зачем? – спрашиваю я, как раз открывая холодильник и обнаруживая, что он забит под завязку, в том числе и яйцами с молоком.
– Попробуете наше свежее – никогда не сможете больше покупать ничего в магазинах, – снисходительно объясняет Гарри.
– Какое-то проклятие, а не пожелание, – ворчу я, вспоминая про свой чемодан и закатывая его в дом.
– Мой номер тут, – Гарри стучит по табличке в коридоре. – Если надо – звоните! Удачи!
И он оставляет нас с Афанасьевым вдвоем.
Игнорируя его, обхожу по широкой дуге и отправляюсь исследовать территорию.
Скромное звание кабинета носит целый конференц-зал с длинным столом и огромным экраном, на котором можно смотреть голливудские блокбастеры.
Гостиная – это тоже довольно обширное помещение, чем-то похожее на лобби хорошего отеля, и камин там действительно внушительный.
Еще есть кухня, сверкающая хромированной техникой, и неожиданно – застекленная терраса, на которой растут пальмы, фикусы и какие-то цитрусовые, по которым не понять – то ли хилые апельсины, то ли жирные мандарины, то ли вообще что-то экзотическое.
– Они тут всю зиму топят, что ли? – звучит за моей спиной голос Афанасьева, и я вздрагиваю.
Успела уже позабыть о его присутствии. На свое счастье.
Не удостаивая его ответом, иду к лестнице на второй этаж и замечаю под ней целый командирский пульт – циферблаты, ручки, кнопки, рычаги. Видимо, отсюда и управляют обещанными бойлерами и генераторами. Но судя по всему, тут целая климатическая система.
Щелкаю по циферблатам ногтем и поворачиваюсь к Афанасьеву, который таскается за мной как молочный щенок за мамкой и спрашиваю:
– Что-нибудь в этом понимаешь?
– Нет, – коротко отзывается он, окинув рычажки равнодушным взглядом.
– Чудесно…
Нормальные мужики, вообще-то, должны таким интересоваться!
Поднимаюсь по лестнице на второй этаж вместе со своим «хвостиком».
Там нас встречает десяток комнат друг напротив друга и двойные двери в «хозяйскую» спальню. Я распахиваю их, словно дворецкий в старинном замке и смотрю на королевских размеров кровать под балдахином сочного винного цвета.
– А это наша… – снова суется из-за спины мой напарник.
– Ох, Афанасьев, да отвали ты ради бога! – наконец взрываюсь я. – Тебе заняться больше нечем, что ты за мной таскаешься?
– Ну что ты шипишь? – вполне миролюбиво спрашивает он. – Нам надо сотрудничать, если не забыла.
– Я шипишь? Я? Я?! Это была МОЯ должность! – рычу я.
– Не была, – спокойно отзывается он. – Павел Андреевич все объяснил.
– Это была МОЯ компания! – я его не слушаю.
– Не твоя, – поправляет он.
– Я тут все устроила и наладила! А теперь что делать?
– Как что? Работать!
– С ТОБОЙ?!
– А ты увольняться собралась?
Он отворачивается от меня, вальяжно шествует в спальню и устраивается в высоком кресле, стоящем рядом с кроватью.
– Либо ты, либо я! – заявляю, упирая руки в боки.
– Очень смешно, – скучным голосом говорит Афанасьев, забирая с чайного столика журнал и задумчиво его листая. – Как хочешь, впрочем. Два месяца отработаешь, дела передашь – и гуляй по холодку.
– Ааааааааарррррр!
Мой рык не производит на него ни малейшего впечатления. Он как будто даже увлекается чтением статьи, оставляя
