Ли Майклс - Озеро нашей любви

Старший Джакоби нисколько не изменился с тех далеких пор, как Алекс прибегала сюда после занятий в школе. Она вываливала учебники из школьного ранца, взбиралась на высокий стул в конце стойки бара и принималась за уроки под пристальным оком отца.

Здесь и пахнет все так же, подумала Алекс, когда до нее долетел из кухни аромат копченой свинины и квашеной капусты, смешанный с острым запахом бочкового пива.

Крупный седовласый и усатый мужчина за стойкой бара при виде Алекс перестал наводить блеск на бокалы и внимательно оглядел ее, начиная с французской заколки на макушке и кончая изящными итальянскими туфельками. Алекс невольно съежилась, ожидая сурового вопроса: «Итак, где же наши учебники, милочка?»

Но вместо этого Гас Джакоби с оттенком недовольства в голосе заметил:

– Выглядишь не очень-то важно…

– Папа, мне приходится часто задерживаться на работе, – оправдываясь, ответила Алекс, забираясь на стул у стойки бара.

Гас Джакоби, похоже, осмысливал ее ответ, но затем тряхнул головой.

– Усердный труд еще никому не повредил. Но при этом не стоит забывать о еде. Вот что губит людей. Готов поклясться, ты сейчас за милую душу уплетешь хороший кусочек мяса.

И, не дожидаясь ответа, толкнул вращающуюся на шарнирах дверь, ведущую в кухню, и громко прокричал:

– Эй, там, сообразите что-нибудь вкусненькое для моей Алекс, слышали?

Александра рассмеялась. И это тоже напомнило ей те годы, когда она была малышкой. Очень странно, что она не растолстела как слон на таких харчах.

Ну да ладно, сказала она себе, я сейчас в самом деле голодна, а старый Джакоби готовит самое лучшее мясо во всем Твин-Сити…

Тем временем Гас выбрал кружку с толстыми стенками и наполнил ее из крана за стойкой бара.

– Держи, – бросил он и придвинул кружку с пенящимся пивом к дочери.

– Папа, ну не на пустой же желудок…

– Пей! Пиво только на пользу. Пойдет прямо в кровь.

И он снова принялся наводить глянец на бокалы. Чуть помедлив, спросил:

– Кстати, а почему ты пришла в середине рабочей недели?

– Мне предстоит деловая поездка. Я уезжаю завтра утром, и меня не будет примерно пару недель.

– И куда на этот раз?

– В Дулут.

В это время показался один из официантов с подносом, полным всевозможной еды. Похоже, решила Алекс, шеф-повар собрал все, что было на кухне. Алекс приподняла салфетку, которая прикрывала гору блюд на подносе, и взялась за вилку.

Гас пробурчал:

– Надо же, Дулут! И это все, что эти расфуфыренные адвокатишки из твоей конторы могут тебе предложить? А почему бы им не предложить тебе поехать в Нью-Йорк, или в Париж, или в Токио?

– Но у жителей Дулута также могут быть проблемы с юридической помощью, папа. К тому же я еду по очень важному делу. Оно потребует от меня большого такта и дипломатии. Но если мне удастся справиться с заданием, то это будет означать очередной шаг к тому, чтобы стать одним из старших служащих фирмы. А мистер Морган был настолько добр, что прямо мне об этом сказал.

Отец Алекс подозрительно сощурил глаза.

– Означает ли то, что он отправляется в Дулут вместе с тобой?

Алекс нервно откусила большой кусок шницеля и мысленно сосчитала до десяти, чтобы успокоиться.

– Нет, он не едет со мной. И если ты думаешь, что он предложил мне построить карьеру через его постель, то ты ошибаешься. Это не только безнравственно, но еще и противозаконно, папа.

– В мире много чего противозаконного, – довольно цинично заметил Гас Джакоби. – Только это никому не мешает.

Терпение Алекс было уже на пределе.

– Папа, зачем ты мне об этом напоминаешь? Я это и так знаю. Я же адвокат.

– Не думаешь же ты, что я об этом забыл. А кто заставлял тебя учиться в юридическом колледже? Разве не я? Так вот, дочка. Мой тебе совет – не позволяй им упечь себя в мышиную нору, где о тебе через месяц все позабудут. Ну надо же – в Дулут отправили!

И старый Гас фыркнул.

– Папа, не волнуйся. Не упекут они меня в глушь и не забудут. – Алекс поковыряла вилкой в лапше на тарелке и спохватилась: – Да, Джордж передает тебе привет!

Старый Гас снова фыркнул.

– Передай, что, если ему надоест быть расфранченным метрдотелем, он всегда может вернуться туда, откуда вышел.

Алекс улыбнулась.

– Обязательно передам, как только увижу в следующий раз.

Она отхлебнула пива и подумала: «Возможно, мое призвание и состоит в улаживании трудовых конфликтов? По крайней мере у меня уже два таких случая в один день…»

В бар вошел посетитель, человек средних лет. Гас взял другой расписной кувшин с пивом и подтолкнул его по стойке бара к посетителю. При этом громко спросил:

– Вы уже знакомы с моей дочерью, очень влиятельным адвокатом?

Алекс вежливо кивнула посетителю. Ее отец всегда был таким, особенно после того, как ее мать умерла от рака, оставив супругу десятилетнюю дочку. Отец одергивал и приструнивал Алекс при каждом удобном случае, но он же прямо раздувался от гордости, когда ему доводилось кому-то представлять свою дочь.

– Кстати, я кое о чем вспомнил, – неожиданно заявил Гас. – Я уже раздал все твои визитки, и больше у меня нет ни одной.

Алекс открыла сумочку и выудила оттуда дюжину визитных карточек. Передавая их отцу, она подумала, что уже давно уверилась в тщетности попыток убедить его в том, что визитные карточки служащего фирмы «Пенс Уитфилд» не для сомнительной клиентуры его заведения.

Гас глянул на визитку, квадратик белой веленевой бумаги с набранным крупным черным шрифтом текстом.

– Как-то не впечатляет, не находишь? – заметил он. – Могли бы фотографию поместить или еще что придумать.

Он протер очередной бокал и поставил на полку бара.

– Я нашел ту иглу для простегивания одеял, что была у твоей матери, а теперь вот понадобилась и тебе. Она лежит на туалетном столике наверху.

– Игла для простегивания одеял? Спасибо, папа, но… – Тут Алекс прикусила язык. Она вспомнила, что просила найти эту иглу примерно месяц назад, когда все еще надеялась дошить детское одеяльце для ребенка Джоанны. Тогда отец уклонился от развития темы – за все эти годы, прошедшие после смерти жены, он так и не смог преодолеть в себе нежелание прикоснуться к вещам покойной супруги. А Алекс не стала настаивать.

Но теперь, когда отец все же пересилил себя и преодолел боль воспоминаний, разыскав эту иглу, Алекс не могла поступить с ним по-свински.

– Спасибо, папочка, – мягко проворковала она и потянулась через стойку бара, чтобы поцеловать его в щеку. – Я поднимусь и заберу ее. Мне пора отправляться домой – я хочу лечь, надо выспаться. Мне выезжать рано утром.

– Дулут! – снова буркнул старый Гас Джакоби, и его голос звучал все так же недовольно. У двери Алекс обернулась и улыбнулась отцу. Тот успел сказать на прощание: